— Dios! — Дон Симон отступил от окна, стряхнул ткань с запястий и принялся растирать руки. Стискивая от боли зубы, он сказал:
— Этот прут свободен, но я не могу взять его. Руки у меня уже ослабли, серебра так много, что жжет даже сквозь материю.
— Сейчас. — Эшер торопливо сбросил вторую туфлю и подошел к окну. Прут свободно ходил в гнезде. Здоровой рукой Эшер раскачал его, подергал и в Оконце концов освободил. Исидро снова замотал руки, осторожно потянулся к сложному оконному замку и, вырвав его, поднял стекло.
— Сможете пролезть?
Эшер осмотрел образовавшуюся брешь.
— Думаю, да.
Поизвиваться ему пришлось основательно — с помощью всего одной руки, зная, что единственная опора на той стороне — узенький карнизик. Исидро поддерживал его как мог; один раз он нечаянно коснулся прутьев, и Эшер почувствовал, как по руке вампира прошла судорога боли.
— Все в порядке, я уже на ногах, — сказал он и получил в ответ свистящий болезненный выдох. Холод яростно кусал голые руки и шею. Как можно быстрее Эшер пробрался к приоткрытому окну лаборатории и, пройдя знакомым путем, открыл засов на бронированной двери.
Исидро уже успел надеть свой измятый жилет; тонкие белые руки были покрыты пятнами, действительно напоминающими обширные ожоги. Трясущимися пальцами Эшер перевязал его с помощью носовых платков — своего и Исидро.
— Блейдон должен держать деньги в кабинете, — бросил он. — Возьмем кэб до Блумсбери — а там станция на Харли-стрит…
— Сейчас уже за полночь. — Исидро согнул руки в локтях и содрогнулся.
— Вы увезете вашу леди на мотоцикле. A вот найдется ли там место, где бы я мог укрыться, если нас застанет утро?
Эшер покачал головой.
— Не знаю. Ближайший город — в восьми милях, и он очень маленький.
Исидро помолчал некоторое время, затем нахмурил светлые брови.
— Может быть, сельская церковь. Там всегда бывают сельские церкви. Джеймс…
Он обернулся, когда Эшер прошел мимо него в комнату и поднял лежащий у окна морозно сверкающий в свете луны посеребренный прут. Два с половиной фута длиной, покрытый с помощью гальванизации серебром, тяжелый, как ломик. Эшер взвесил его в руке и взглянул на вампира, неподвижным призраком маячившего у двери.
Подбирая слова, как выбирают, куда наступить, идя через болото, Исидро спросил:
— Деннис привел вас сюда? Или вы пришли сами — из-за меня?
— Я пришел сам — из-за вас.
— Это было глупо с вашей стороны… — Исидро умолк, и лицо его стало совсем человеческим, пока он решался выговорить слово, которое, надо полагать, не произносил в течение нескольких столетий: — Спасибо…
— Я у вас на службе, — напомнил Эшер и пошел к двери, покачивая серебряным прутом. — Кроме того, — добавил он угрюмо, — убийца еще не уничтожен.
— Мог он нас здесь обставить? — Как только они выехали на склон холма, откуда должны были показаться стена, окружающая Пики, и ворота, Эшер выключил передачу, напомнив себе при этом, что, как и у большинства мотоциклов, тормоз у «индианы» слабый. Луна уходила, колеи были почти неразличимы. Вопрос Эшер задал, не понижая голоса. Если Деннис был уже здесь, он бы его услышал так или иначе.
— Не уверен. — Руки Исидро обхватывали поясницу Эшера, как тонкий канат; сквозь кожу куртки он чувствовал спиной это легкое, как скелет, тело. Эшер не был уверен, удержался ли бы на заднем сиденье живой человек, пока они ехали по вьющейся дороге от Уиком-Парвэ. — Как подметил Бюргер, описанный неоценимым мистером Стокером: «Die Todten reiten schnell» — «Смерть путешествует быстро».
Мягко притормаживая, Эшер остановился у железных решеток закрытых ворот. Сквозь них он мог видеть дом — псевдоготическое чудовище из отечественного кирпича и тесаного камня, добытого из разрушенных домов ближе к Оксфорду, темное по контрасту с голыми вязами парка и с огромной возвышенностью позади. Неухоженный луг густо зарос сорняками, а деревья, располагавшиеся к югу и к востоку от дома, уже подверглись первому вторжению осоки и бузины. Усадьба была, судя по всему, поручена заботам сторожа с того самого дня, когда Блейдон съехал отсюда после смерти жены, да и сторож, скорее всего, давно уже здесь не появлялся.
Видимо, он был просто уволен, как только началась эта история с Деннисом, и Эшер вновь почувствовал гнев при мысли об упрямой безответственности Блейдона. Случись что-нибудь в Лондоне — от утечки газа до непритормозившего омнибуса — и Лидии бы никто уже не пришел на помощь. Кроме Денниса, конечно.
— Иными словами, он все-таки может поджидать нас в доме? — Эшер слез с мотоцикла, и Исидро легко спрыгнул следом. Глаза вампира мерцали, и Эшеру подумалось, что путешествие пришлось ему по вкусу.
— Или идти по пятам. — Исидро наклонился, уперев в колени забинтованные руки. Эшер снял очки, прислонил мотоцикл к стене, отвязал от руля посеребренный штырь и сунул его за воротник куртки. Использовав спину Исидро в качестве ступеньки, вскарабкался на шестифутовую стену рядом с воротами и чуть не свалился от неожиданности на ту сторону, когда вампир неожиданно возник рядом с ним, а затем бесшумно спрыгнул в сад. У себя дома Эшер задержался лишь для того, чтобы надеть ботинки, очки и кожаную куртку, потому что ночь выдалась холодной. Исидро по-прежнему был в легкой рубашке и, казалось, не слишком горевал по этому поводу.
— Честно говоря, я не предполагал, что мы решимся на поиски.
— Вы что-нибудь можете услышать отсюда? — спросил Эшер.
Вампир прикрыл глаза, вслушиваясь в еле различимый шорох ветра в осеннем лесу.
— Неясно, — пробормотал он наконец. — Но в доме кто-то есть — за это я ручаюсь.
Эшер спрыгнул в сад и достал из-за шиворота посеребренный штырь. Небо начинало затягиваться быстрыми облаками. Дом маячил тусклой серой глыбой, испятнанный чернотой окон, похожий на изуродованный череп чудовища.
— Если он идет за нами по пятам, он может напасть еще до того, как мы проведем разведку, — угрюмо проговорил Эшер, ступая на призрачную полосу подъездной дороги. — А если он уже здесь, то мы все равно не сможем увидеть его или услышать?
Эшер знал расположение комнат в Пиках, хотя с Блейдонами был знаком весьма поверхностно. Просто большинство преподавателей рано или поздно получали приглашения, а у Эшера как у профессионального агента была хорошая память на такие вещи. Каждая клетка его тела сокращалась при одной только мысли, что придется без предварительной проверки самим влезть в эту темную ловушку. Но другого варианта у них просто не было.
Они пересекли по краю луг и, миновав сад, оказались во дворе кухни. Исидро шел впереди по усыпанной листьями брусчатке. Таиться особого смысла не было — как и шептать: либо они были в безопасности, либо они были обречены. И если Деннис еще не прибыл, если им ничего пока не грозило, то здесь, на открытом пространстве, все-таки можно было надеяться, что Исидро услышит приближение дневного охотника.