— Хватит, Володя. Поворачивай обратно. Дальше пойду один.
Славин запротестовал:
— Еще немного провожу...
— Не надо. Можем наткнуться на Федько. Тогда нам обоим крышка: не устоит от соблазна такую телегу отхватить, да и видеть нас вдвоем ему не положено. До шоссе осталось километров семь. Пройдусь. А там наши ждут.
Владимир повернул обратно. Только сейчас обратил он внимание на то, какой здесь густой, темный лес. Сплошная стена непроходимого ельника служила надежным укрытием для бандитов.
Владимир зарядил карабин, положил его рядом, под правую руку, поправил под одеждой пистолет, чтобы в случае необходимости можно было быстро выхватить его. А дождь, час назад лишь моросящий, теперь все более усиливался.
Славин основательно продрог. Можно было соскочить с воза, пройтись пешком и немного согреться, но глинистая земля разбухла, стала скользкой. Оставалось лишь одно: поторапливать лошадь...
Лешика он застал во дворе. Старик, прикрыв голову и плечи мешком возился возле сарая. Славин открыл ворота, въехал во двор.
— Дедушка! Можно коня в сарай завести?
— А куда же ты скотину денешь? Не будет же она под дождем, на холоде торчать, заводи!
Славин начал распрягать лошадь, а сам исподволь, краем глаза наблюдал, как хозяин внимательно следит за ним. Лишний раз проверял своего постояльца. «Не волнуйся, старый хрыч! — подумал Владимир, снимая с шеи коня хомут. — Этому я давно научился, можешь смотреть, пока не надоест».
Он завел лошадь в сарай, повесил ей на шею торбу с овсом, вышел во двор. Славин понимал, что Лешик вот-вот должен заговорить о «госте», который обещал сегодня появиться в доме. Было заметно, что тот подбирает удобный момент для такого разговора. Владимир решил помочь старику. Он озабоченно, словно размышляя вслух, сказал:
— Смотри, как погода переменилась! А я как раз сегодня собирался двинуться по хуторам, тем более лошадь появилась.
Старик «клюнул»:
— Это, конечно, дело твое... сегодня ко мне придет один мужик. Он с хутора. Далековато, правда, отсюда, но ты мог бы с ним поговорить. В том краю таких хуторов с десяток, и у хозяев товар для тебя нашелся бы.
— Сколько туда ехать?
— Верст двадцать будет, — и, опасаясь, что такое расстояние отобьет у Славина охоту встретиться с Федько, Лешик продолжал:
— А тебе — что? На таком фаэтоне — рукой подать. Так что подожди. Вечером поговоришь, смотришь, и сторгуешься.
— Ну, если уж так, то подожду, — согласился Славин и направился к крыльцу...
Все остальное время дня прошло в томительном, беспокойном ожидании.
Стемнело рано. Владимир сидел в комнате, разговаривал с Ядей. Она возилась у печи, готовила ужин. Лешик волновался, часто подходил к окну, дважды ему почудилось, что во дворе что-то стукнуло, и он выходил на крыльцо.
Федько появился неожиданно. Звякнула щеколда, отворились двери. На пороге стоял он — высокий, худой, заросший рыжеватой щетиной, в стеганке, поверх нее — армейская зеленая плащ-накидка. Федько настороженно посмотрел по сторонам и, глядя на Славина маленькими, какими-то бесцветными глазами, бросил с порога:
— Добрый вечер, люди уважаемые! Можно ли передохнуть у вас? На улице такое творится, что даже собаки попрятались.
Славин ответил на приветствие, заметив мысленно: «Сапоги все в грязи. Через огород шел. Дружки, наверное, дом окружили и сейчас в окна заглядывают». Только лишь от одного сознания, что его сейчас рассматривают бандиты, готовые в любую секунду полоснуть по нему из автомата, Владимиру стало не по себе, захотелось встать, пересесть на лавку в углу. Он с трудом заставил себя остаться на месте. Федько по-хозяйски прошелся по комнате, уселся за стол.
Ядя засуетилась, ставя на стол еду. Появилась литровая бутылка с самогоном. Федько обратился к Лешику:
— Я смотрю — у вас гости, — он повернулся к Славину. — Кем будешь, хлопец?
— Уполномоченный по заготовке продовольствия.
— Чего заготавливаешь?
— Разное. Картошку, мясо, яблоки...
— Как платишь?
— Деньгами, некоторыми товарами, керосином. А вы что можете продать?
— Я? — Федько ухмыльнулся. — Я все могу продать. Есть живность, дичи много. Кстати, послушай, парень. В наших местах без карабина нельзя. Давай так договоримся: ты нам — патроны, мы тебе — свиней, дичи.
— Сколько вам надо патронов?
— Сколько сможешь, чем больше, тем лучше.
Славин сделал вид, что задумался.
— Патронов, говорите? Патроны, конечно, есть. Винтовочные или можно и другие?
Федько хотел было ответить утвердительно, но вовремя спохватился:
— Нет, для охоты только винтовочные годятся. Другого оружия не имеем. Ну так как? Сговоримся?
— Мне надо потолковать с одним человеком. Давайте сейчас оговорим, что вы можете продать и сколько, а завтра съезжу в город и уточню.
— Кто этот человек?
— Знакомый. Работает на складе. Там у него патронов — сколько хочешь. А деньги, которые сэкономлю, с ним поделю.
— Молодец! — похвалил Федько. — Хозяйский ты мужик. Правильно живешь!
Он явно успокоился, залпом выпил стакан самогона, принялся ужинать. Любопытно вели себя люди, которых связывало родство. Федько вынужден был делать вид, что он совершенно посторонний человек и для отца и для жены. Зато и старший Лешик и Ядя не могли скрывать волнения. «Странная у него жизнь, — думал Владимир, — ради чего он так живет? Где его счастье? Погибнет, как собака. Никому пользы — ни людям, ни себе».
После ужина Федько подсел к Славину поближе:
— Друг, верь мне. Никогда не подведу, давай так: ты — мне, я — тебе.
— Такой подход люблю! — Владимир сделал вид, что захмелел. — Это меня устраивает. И вообще считаю, что человек человеку должен помогать.
— Главное, нужно понимать друг друга, — пьяно тряхнул головой Федько. — Когда поедешь в город, выясни насчет патронов. Ладно?
— Завтра же поеду. Чего откладывать? Надоело мне в этой дыре сидеть.
— Правильно! Вернешься обратно, старику скажи — он передаст мне. Ты не бойся. Здесь все надежно. Хорошо заработаешь.
Славин слушал Федько, а сам незаметно следил за стариком и Ядей. Видел, как они трижды что-то выносили в сени. Ясно, что там другие бандиты околачиваются, главаря дожидаются.
Прошло не менее часа, пока Федько ужинал. Потом, не обращая внимания на Славина и Лешика, он облапил Ядю, поволок ее в другую комнату. Владимир встал из-за стола:
— Ну что, дедушка? Пойду спать.