– Этого я открыть не могу, ваше величество, – твёрдо ответил Гарион, – потому что дал слово. Один из тех людей всё рассказал мне в подтверждение истинности своей дружбы. Он не побоялся рискнуть жизнью, чтобы показать, как велико его доверие. Я не выдам друга.
– Верность – прекрасное качество, о юный Гарион, – одобрил король, – но ты выдвинул серьёзное обвинение против посла Ктол Мергоса. Не можешь ли ты представить доказательства, не обнародовав имени друга своего?
Гарион беспомощно покачал головой.
– Дело не такое простое, ваше величество, – объявил Нечек. – Я личный представитель Тора Эргаса. Этот лживый мальчишка, несомненно, подучен Белгаратом, а его ничем не подкреплённая безумная сказка – явная попытка опорочить меня и вбить клин между королевскими домами Арендии и Ктол Мергоса.
Это им не сойдёт с рук. Пусть мальчишка произнесёт вслух имена этих воображаемых заговорщиков или признается во лжи.
– Но ведь юноша дал клятву, Нечек, – возразил король – Это он так говорит, ваше высочество, – ощерился мерг. – Лучше всего проверить его слова. Час-полтора на дыбе – и мальчишка скажет правду.
– Я никогда не верил в полученные подобным образом показания, – возразил Кородаллин.
– Если угодно, ваше величество, – вмешался Мендореллен, – я смогу помочь решить столь сложную проблему.
Гарион испуганно уставился на рыцаря. Мендореллен знал Леллдорина и легко мог догадаться, в чём дело. Более того, Мендореллен был мимбратом, а Кородаллин – его королём. Ничто не удерживало рыцаря от объяснений, а кроме того, долг повелевал ему говорить.
– Сэр Мендореллен, – торжественно наклонил голову король, – правдивость и честность твоя общеизвестна. Надеюсь, ты можешь обнародовать имена заговорщиков!
Вопрос прозвучал ударом хлыста.
– Нет, ваше величество, – твёрдо отказался Мендореллен, – но я всегда был уверен в том, что Гарион честный и порядочный юноша и готов за него поручиться.
– Подобное свидетельство ничего не доказывает! – взорвался Нечек. – А я заявляю, что он лжёт. Кто же из нас прав?!
– Этот молодой человек – мой друг, – заявил Мендореллен, – и я не заставляю его изменить клятве, поскольку честь друга дорога мне, как собственная. По закону Арендии, однако, подобный спор может быть решён оружием.
Я объявляю себя защитником этого мальчика и обвиняю Нечека в подлом предательстве и заговоре с целью убить моего короля.
Стянув стальной шлем, рыцарь швырнул его на пол. Шлем с грохотом ударился о полированный мрамор.
– Прими мой вызов, мерг, – холодно процедил Мендореллен, – или попроси кого-нибудь из твоих прихвостней выступить вместо тебя. Я сумею доказать вину твою, расправившись с тобой или с любым наёмником.
Нечек, оценив мощь противника, нервно облизнул губы и оглядел тронный зал.
Никто из мимбратских рыцарей, кроме Мендореллена, не был вооружён. Глаза мерга почти сомкнулись.
– Убейте его! – с неожиданным отчаянием прорычал он окружившим его шестерым рыцарям в латах.
Те ошеломлённо переминались, не решаясь выполнить приказ.
– Убейте его! – повторил мерг. – Тысяча золотых тому, кто прольёт его кровь!
Лица всех шестерых мгновенно превратились в абсолютно бесстрастные маски.
Все, как один, выхватив мечи и подняв шиты, бросились на Мендореллена.
Испуганные дворяне и дамы с воплями ужаса жались к стенам.
– Что это за новое предательство! – воскликнул Мендореллен. – Неужели золото мерга так ослепило глаза ваши, что вы осмелились обнажить мечи в присутствии короля и в нарушение всех законов?! Одумайтесь!
Но рыцари, не обращая внимания, продолжали мрачно надвигаться на Мендореллена.
– Защищайся, сэр Мендореллен, – потребовал, приподнявшись с трона, король, – освобождаю тебя от наложенных законом запретов.
Однако Бэйрек уже успел прыгнуть вперёд, и, заметив, что Мендореллен не захватил с собой щит, рыжебородый великан сорвал со стены огромный двуручный палаш.
– Мендореллен! – окликнул он и одним толчком послал тяжёлое оружие по гладкому полу, к ногам рыцаря.
Мендореллен наступил на палаш, нагнулся и поднял его.
Приближающиеся рыцари, завидев, как Мендореллен без особого усилия поднял над головой шестифунтовое лезвие, потеряли значительную долю уверенности.
Бэйрек, широко улыбаясь, выхватил одной рукой меч, а другой – боевой топор. Хеттар, опустив пониже саблю, бесшумно зашёл с тыла. Рука Гариона сама потянулась к мечу, но пальцы господина Волка сомкнулись на запястье.
– Не вмешивайся, – предупредил старик, оттаскивая его к стене.
Первый удар Мендореллена пришёлся по чьему-то щиту; меч, пробив тонкую сталь, раздробил руки рыцаря в алом камзоле. Тот отлетел на десять футов и с грохотом свалился на камни. Бэйрек, топором отразив нападение коренастого рыцаря, в свою очередь атаковал его с мечом в руках. Хеттар легко, почти небрежно играл с рыцарем в латах, украшенных зелёной эмалью, без труда уклоняясь от неловких выпадов. В тронном зале стояли звон и бряцание оружия; при каждом ударе стали о сталь высекались снопы искр. Мендореллен бросился на второго противника и одним взмахом пронзил его латы, перерезав почти надвое.
Раздался вопль; фонтан крови брызнул на пол, ещё одно тело осталось неподвижно лежать на светлом мраморе.
Бэйрек ловко ударил обухом топора по шлему коренастого рыцаря, оставив огромную вмятину; наёмник мерга потерял сознание. Хеттар, сделав обманный выпад, с непостижимой глазу быстротой вогнал саблю в щель забрала рыцаря в зелёных латах. Лезвие легко проникло в мозг.
Дворяне и дамы жались по углам, пытаясь не попасться на пути сражающихся.
Нечек испуганно наблюдал, как уничтожают его наёмников одного за другим. Поняв, что всё проиграно, он неожиданно повернулся и помчался к выходу.
– Мерг убегает! – закричал Гарион, но Хеттар уже настигал Нечека.
На лице олгара застыло ужасное выражение. Залитой кровью саблей он разгонял придворных и визжащих дам, пытаясь не отстать от мерга. Тот уже почти достиг дальнего конца зала, но тут Хеттар догнал его и встал в дверях Посол с отчаянным воплем выхватил меч, и Гарион, как ни странно, на мгновение почувствовал жалость к этому человеку.