– Я открою правду, Солмиссра, – ответил бог.
Гарион почувствовал, как мгновенно клещами сжало мозг. Что-то проникло в него – такое могущественное, что воображение отказывалось представить величие и мощь этой силы. Потом всё исчезло.
– Ах-х-х… – послышался глубокий вздох. Мёртвый змей Маас пошевелился:
– Ах-х-х… Дай мне спокойно уснуть, – прошипел он.
– Подожди немного, – велел Исса. – Как тебя звали?
– Маас. Я был советником и другом Вечноживущей Солмиссры. Отошли меня назад, о господин, не могу больше выносить муки жизни…
– Это моя возлюбленная Солмиссра? – спросил бог.
– Её преемница, – вздохнул Маас. – Твоя любимая жрица умерла много тысяч лет назад. Каждая новая Солмиссра выбирается только из-за её сходства с твоей возлюбленной.
– Значит, это правда, – с болью выдавил Исса. – Зачем же эта женщина отобрала мальчика у Полгары?
– Хотела союза с Тораком. Думала отдать Белгариона Проклятому в обмен на бессмертие и обещание стать его женой.
– Женой? Моя жрица собиралась добровольно броситься в объятия моего безумного брата?
– С радостью, мой господин, – подтвердил Маас. – В её природе жаждать любви любого встреченного человека или бога, или даже зверя.
Гримаса отвращения исказила каменное лицо.
– И так было всегда? – спросил бог.
– Всегда, господин. Зелье, сохраняющее ей молодость и красоту, зажигает похотью кровь, и огонь этот не угаснет до самой её смерти. Теперь отпусти меня, господин. Какая боль!
– Спи, Маас, – печально кивнул Исса. – Унеси с собой мою благодарность.
– Ах-х-х… – вздохнул Маас, опускаясь на пол.
– Я тоже сейчас усну, – объявил Исса, – потому что, если буду бодрствовать, Торак пробудится и развяжет войну, которая уничтожит мир.
Исполинская статуя, сделав шаг, вернулась на то место, где стояла много веков. Вновь раздался оглушительный треск и стон камня.
– Делай с этой женщиной всё, что считаешь нужным, Полгара, – разрешил каменный бог. – Только сохрани ей жизнь в память о моей избраннице.
– Повинуюсь, божественный Исса, – откликнулась тётя Пол, кланяясь статуе.
– И передай брату моему Олдуру, что я люблю и почитаю его, – прогремел каменный голос, постепенно угасая.
– Спи, господин мой. Пусть скроют твои сновидения все печали и заботы, – пожелала тётя Пол.
– Нет!! – вскрикнула Солмиссра, но в глазах статуи уже погас зелёный огонь, а драгоценный камень в короне потемнел.
– Пора, Солмиссра, – провозгласила наводящим ужас голосом тётя Пол.
– Не убивай меня, Полгара, – взмолилась, упав на колени, королева, – подари мне жизнь.
– Я не собиралась убивать тебя, Солмиссра, – ответила тётя Пол, – и сдержу обещание, данное богу.
– Зато я не давал никаких обещаний, – раздался с порога голос Бэйрека.
Гарион, ошеломлённый могуществом тёти Пол, медленно поднял глаза.
Кровожадный зверь исчез, в дверях стоял великан-чирек с мечом в руках.
– Нет, Бэйрек. Я сама разделаюсь с Солмиссрой раз и навсегда, – возразила тётя Пол, подходя к распростёртой на полу королеве. – Ты останешься жить, Солмиссра, и проживёшь очень долго, может быть, вечно.
Робкая надежда засветилась в глазах королевы. Она с трудом поднялась и взглянула на гигантскую фигуру, уходящую под потолок.
– Но я должна изменить твой облик – яд, который ты пила, чтобы сохранить молодость и красоту, медленно уничтожает тебя. Даже сейчас на лице твоём остались следы его действия.
Руки королевы взлетели к щекам; она быстро повернулась к зеркалу.
– Ты вянешь на глазах, Солмиссра, – продолжала тётя Пол. – Вскоре станешь уродливой старухой. Похоть, наполняющая тебя, выжжет тело изнутри, и ты умрёшь.
Твоя кровь слишком горяча – нужно её охладить – Но как?.. – заикнулась Солмиссра.
– Небольшая перемена, – заверила тётя Пол. – Совсем маленькая, зато получишь бессмертие.
Гарион всей душой ощутил, как напряглась, сосредоточилась её воля.
– Я сделаю тебя и впрямь вечноживущей, Солмиссра.
Она подняла руку, произнесла единственное слово, и от ужасной силы этого слова Гарион затрясся, словно листок на ветру.
Сначала, казалось, ничего не произошло. Солмиссра стояла, словно прикованная к месту, обнажённое белоснежное тело просвечивало сквозь прозрачную ткань. Потом по коже пошли странные пятна, увеличиваясь в размерах, наливаясь пурпурно-зелёным цветом; бёдра плотно прижались друг к другу. Губы провалились внутрь, углы рта поползли в стороны и наконец застыли в вечной холодной улыбке рептилии.
Гарион в ужасе наблюдал за происходящим, не в силах оторвать взгляда от королевы. Платье соскользнуло на пол, плечи исчезли, руки намертво прилипли к бокам. Тело всё удлинялось, а сросшиеся ноги начали свиваться в кольцо. Пряди блестящих волос осыпались, и последние следы человеческого исчезли. Только золотая корона по-прежнему оставалась на голове. В пасти бился раздвоенный чёрный язык. Раздувая капюшон, змея впилась мертвенными бесстрастными глазами в тётю Пол, которая за это время успела уменьшиться до обычных размеров.
– Взойди на трон свой, Солмиссра, – велела тётя Пол.
Голова королевы оставалась неподвижной, только кольца свивались и развивались; она медленно скользнула на заваленный подушками диван, чешуйчатая кожа с сухим шорохом тёрлась о ткани. Тётя Пол повернулась к евнуху Сэйди:
– Смотри! Перед тобой служанка Иссы, королева змеиного народа, чьё владычество продлится до конца жизни на земле, ибо она бессмертна и будет вечно править Найссой.
Лицо Сэйди залила смертельная бледность, глаза едва не вылезли из орбит. С трудом сглотнув слюну, он кивнул.
– Оставляю тебя с твоей королевой, – продолжала тётя Пол. – Предпочитаю, чтобы всё обошлось без насилия, но в любом случае мы с мальчиком уходим.
– Я сейчас же велю страже пропустить вас. Никто не осмелится встать на вашем пути.
– Мудрое решение, – сухо кивнул Бэйрек.