– У меня давно нет дома. – Он легко провел пальцами по струнам гитары – и, словно кошка, отвечающая на ласковое прикосновение, она протяжно мурлыкнула.
– Откуда ты?
– С Западного побережья. Лос-Анджелес.
С запада, как и Великое Облако. Вайда заметила, что Сидель переместилась вдоль стойки и разговаривает с Джо Диллом и его вьетнамской ведьмой. Длинноволосый паренек и две девушки, с которыми он болтал, тоже отсели подальше. Словно боялись подцепить от нее заразу.
– Ты там родился? В Лос-Анджелесе?
– Нет, не там.
– А где?
– На востоке, – сказал он. – Я Лев, в восходящем Скорпионе. А ты кто по знаку?
– Я не верю в эту чушь.
– Я тоже. Но не все же тебе спрашивать.
– Необязательно подыгрывать собеседнику, чтобы получить, что хочешь, – сказала она. – Нужно всего лишь говорить правду.
Мужчина растерялся.
– Какую правду? Неприкрашенную?
– Да.
– Ты меня смущаешь, – сказал он. – Вот это правда.
Будь он обычным мужчиной, возможно, Вайде понравился бы такой ответ, но при данных обстоятельствах она слегка засомневалась.
– Но я не собираюсь здесь задерживаться, – добавил он. – Так что мне не придется смущаться долго.
Вайда немного успокоилась: он знал о кратковременности своего пребывания во плоти.
– Где ты остановился? – спросила она. – В мотеле?
– Я еще не снял номер. Но если мотель недалеко, там я и остановлюсь.
Музыкальный автомат ожил, и Стив Эрл начал петь о неутолимой жажде своего сердца. Пары принялись танцевать, но все краем глаза посматривали на Вайду.
Мужчина вполголоса подпел припев и спросил:
– Тебе нравится?
Вайда поняла, что Форма наверняка знает, как она жаждет всем сердцем освобождения, – именно это страстное стремление довело Вайду до беды в прошлом, но она верила, что, если когда-нибудь ей удастся выпутаться из беды, оно станет той силой, которая унесет ее прочь.
– Я музыку не люблю, – сказала она. – Но здесь слова хорошие.
На лице мужчины отразилось недоумение: вертикальная морщинка прорезала лоб над самой переносицей.
– А я подумал, что тебе понравилось, как я играю… и поэтому ты подошла.
– Нет, не поэтому, – сказала Вайда.
Он укоризненно пробежал пальцами по струнам.
– Я слышал о тебе от них. – Он мотнул головой в сторону Сидель и Джо Дилла.
– Все правда, – сказала Вайда. – Что бы они ни говорили обо мне.
– Они просто сказали, что ты странная. Но мне так не кажется. Может, необычная.
– В каком смысле?
Он взял половиной октавы ниже и медленно проговорил грудным чувственным голосом:
– Я еще не разобрался.
– И никогда не разберешься, пока не станешь держаться со мной естественно.
– Эй, не наезжай на меня, – сказал он. – Я просто пытаюсь произвести на тебя впечатление.
– Ты уже произвел на меня впечатление. Но всякий раз, когда ты открываешь рот, впечатление портится. Я же сказала, тебе не нужно меня очаровывать.
– Черт, – сказал он. – Если мне нельзя пользоваться своими испытанными приемами, я вряд ли найду много тем для разговора. По крайней мере, пока не узнаю тебя поближе.
– Ну и прекрасно, – сказала она. – Потому что я слышу тебя гораздо лучше, когда ты молчишь.
Бармен спросил Вайду, налить ли ей чего-нибудь, и она ответила отрицательно. Она еще никогда прежде не имела дела ни с одной из Девяти Форм; возможно, подумала она, они всегда общаются с вами, как мужчина с женщиной или женщина с мужчиной. Возможно, и вы в свою очередь должны вести себя так же.
Джек склонил голову к плечу, словно пытаясь рассмотреть Вайду получше, потом задумчиво уставился на струны гитары. Он дотронулся пальцем до одной. Потом снова поднял на нее глаза цвета океана, взгляд которых манил и притягивал. Вайда проникла взором в глубину его существа и увидела, что Форма зовет ее к себе. Здесь нужна любовь, поняла она, иначе Форма не сможет проявиться.
При мысли о любви Вайда почувствовала досаду. Сотворить любовные чары не составит особого труда. Джек привлекательный мужчина, и то обстоятельство, что при воплощении Форма выбрала именно его, означало, что он достоин предназначения. Вайда составила ясное представление о нем и четко представила свои пристрастия, чтобы понять, что в силах произвести нужную перемену в них обоих. Она уже пленила зрение Джека и легко завладеет душой. Но любовь требует огромных усилий. Нужно иметь сердце мустанга, чтобы выдержать эту бешеную гонку. Вайда не была уверена, что готова к такому испытанию, – но какой у нее выбор? Она либо останется в Граале, во власти Марша, насылающего на нее кошмарные сны, либо позволит Форме поглотить себя и унести прочь.
– Ты можешь переночевать у меня, – сказала она.
– Что? – недоуменно спросил он.
Вайда соскользнула с табурета.
– У тебя есть машина?
Он растерялся еще сильнее.
– Она поломалась на подъезде к городу. Сейчас в ремонте.
– Тогда мы можем поехать на моем пикапе. Он стоит за ресторанчиком.
Казалось, Джек хотел задать какой-то вопрос, но его высшая природа взяла верх над низшей, и он поднялся на ноги. Он протянул серебряную гитару длинноволосому пареньку, а Джо Дилл прокричал, перекрывая шум музыкального автомата:
– Эй, Коди!
Паренек замер с протянутой к гитаре рукой и спросил:
– Что?
– Дай человеку попользоваться инструментом пару дней. – Джо Дилл неторопливо подошел к ним, оставив вьетнамку у стойки. – Он играет гораздо лучше тебя. Может, он еще сыграет нам перед отъездом.
– Эта гитара стоит тысячу с лишним, – недовольно сказал Коли.
– Я за нее отвечаю, – сказал Джо Дилл. – Старина Джек никуда не уедет, покуда не починят его тачку.
– Эй, все в порядке, – сказал Джек. – У меня есть своя гитара.
Джо Дилл сверлил Коди взглядом. Наконец Коди сказал:
– Ладно, приятель. Бери.
Джек взглянул на одного, потом на другого, пожал плечами и сказал:
– Как хотите.
Песня Стива Эрла кончилась.
Вайда заметила, что Сидель пристально смотрит на нее, и отвернулась – не потому, что занервничала, а потому, что не хотела отвечать на этот печальный, напряженный взгляд. Краем глаза она увидела, что Сидель тяжело вздохнула и отошла к музыкальному автомату.
Теперь все смотрели на них. Старики, мальчишка у бильярдного стола, танцоры. Джек ощутимо напрягся. Форма призвала его в свидетели царящего здесь зла, подумала Вайда.