Завтрак был готов, и хозяйка посмотрела на будильник, стоявший на широком подоконнике между цветочными горшками. Стрелки показывали девять часов утра.
Зинаида Михайловна, сняв фартук, вышла из кухни, чтобы позвать дочь.
Вероника уже привела себя в порядок и сама вышла к матери навстречу из своей комнаты.
— Вероника, завтрак готов, — сказала Зинаида Михайловна.
Девушка улыбнулась и весело сообщила:
— Я тоже готова!
Дочь и мать прошли на кухню, и Вероника села за стол на свое привычное место возле окна.
— Что у нас сегодня вкусненького? — озорно поинтересовалась Вероника.
— Яичница с помидорами, — сухо ответила Зинаида Михайловна и, положив на тарелку порцию еды, подала дочери. — Если мало будет, могу открыть шпроты.
Вероника замахала руками.
— С чего это ты решила, что мне нужно перед работой наедаться? — весело рассмеялась она. — Ты же знаешь, я с утра всегда ем очень мало.
Зинаида Михайловна пристально посмотрела на дочь.
Вероника, не замечая заинтересованного взгляда матери, быстро поглощала пищу.
— Не спеши, — посоветовала мать.
— Некогда, — коротко ответила девушка и, промокнув салфеткой алые губы, потянулась за бутербродом. Однако, немного подумав, отложила булку с маслом и, сконфузившись, попросила: — А вообще‑то, сегодня тяжелый день предстоит… Открой консервы.
Зинаида Михайловна молча встала, достала из холодильника баночку шпрот и, открыв ее, выложила на чистую тарелку.
Вероника стала быстро поглощать шпроты, а Зинаида Михайловна тяжело вздохнула.
— Ты чего, мам? — забеспокоилась Вероника. — Плохо чувствуешь себя?
— Да нет, — вздохнула мать, — устала на работе. Новое начальство решило вывести нас в передовики производства — замучило проверками!
Зинаида Михайловна не стала посвящать дочку в подробности проверок секретных служб, а то, что это были спецслужбы, старшая Гордеева прекрасно понимала. Да и вообще в последнее время в КБ творилось что‑то неладное.
— Все это ерунда, — хитро подмигнула Зинаида Михайловна дочке, — даст Бог, мы разбогатеем!
— Каким образом? — усмехнулась девушка. — Бросать тебе нужно эту дурацкую работу! — категорично заявила Вероника.
Зинаида Михайловна чуть заметно усмехнулась и пододвинула тарелочку с черным хлебом.
— А кто же нас кормить будет? — возразила женщина. — И то надо купить и это. Цены на квартплату снова подняли… — Зинаида Михайловна, сделав небольшую паузу, продолжила перечисления. — Да и ты уже на выданье — невеста!
Вероника отмахнулась.
— Какая невеста? — небрежно ответила девушка. — Мне в коллективе закрепиться нужно! На первом месте работа, а уж потом все остальное!
Мать недоверчиво покачала головой.
— Ой ли, — тихо произнесла она и пристально посмотрела на дочь. — Я так тоже в юности думала, а жизнь по — другому распорядилась.
Зинаида Михайловна на секунду умолкла и уставилась в одну точку поверх головы дочери. Только сейчас Вероника обратила внимание, что мать какая‑то взволнованная.
— Мам, что случилось? — осторожно спросила девушка.
— А что? — в свою очередь задала вопрос мать.
— Ты сегодня какая‑то странная, печальная, — заметила Вероника и перестала есть.
Зинаида Михайловна загадочно повела бровью и чуть наклонила голову.
— Я — сегодня, — многозначительно произнесла женщина, — а ты — и сегодня, и вчера, и уж который день в облаках витаешь.
Вероника недовольно фыркнула и, слегка стушевавшись, как можно беззаботнее произнесла:
— Да нет… все нормально! Тебе просто показалось.
— Нет, я же вижу, что с тобой что‑то происходит, — не сдавалась мать, внимательно наблюдая за дочерью. — То ты сияешь и светишься, то хмуришься и вздыхаешь.
Под пристальным взором матери Вероника слегка покраснела, однако старалась не выдать своего смущения. Она добродушно и невинно улыбнулась, тем самым показывая собеседнице, что у нее все в порядке и опасения матери напрасны и беспочвенны. Однако умудренная жизнью опытная женщина не очень‑то поверила в искренность дочери, хотя и не показала своим видом недоверия.
— Да нет же, мамочка, — как можно веселее произнесла Вероника, — все в порядке! Ты не волнуйся! У меня все хорошо. А то, что я иногда бросаюсь в крайности, так это по молодости, мы все такие в этом возрасте.
Зинаида Михайловна не стала настаивать и допытываться у дочери о странном ее поведении. Она решила дождаться, когда Вероника сама раскроется и объяснится с ней.
— Что ж, — улыбнулась она, — я очень рада, что у тебя все хорошо. Но если вдруг тебе понадобится мой совет или помощь, я всегда готова поговорить с тобой и помочь. Ты можешь всегда положиться на меня, дочка.
Вероника привстала и, обняв мать, поцеловала ее в щеку.
— Я знаю, мам! — горячо воскликнула девушка. — Ты у меня такая хорошая и красивая! Лучшая мама на свете!
Зинаида Михайловна порозовела и опустила глаза.
— Каждая мать для своего ребенка — лучшая, — промолвила женщина, приглаживая свои волосы маленькой узкой ладонью, — а для матери — ее ребенок!
Зинаида Михайловна махнула рукой и, замолчав на секунду, вновь задала вопрос, но уже без напряжения и внутреннего волнения, которые звучали ранее:
— А как у тебя дела на работе? Как тебя встретили в новом коллективе? Довольна ли ты работой?
Вероника утвердительно кивнула головой, хотя большого энтузиазма и радости в ее широко раскрытых глазах Зинаида Михайловна не увидела.
— Все нормально, мама. Коллектив как коллектив. Приняли спокойно, без лишней суеты… — задумчиво произнесла Вероника и, не договорив до конца, на мгновение замолчала.
Зинаида Михайловна настороженно вскинула брови и с волнением спросила:
— И что?
Вероника, словно очнувшись, вдруг улыбнулась и спокойно пояснила матери:
— Все нормально. Мною довольны, директор агентства собирается ввести меня в основной состав, но пока нужно поработать, чтобы зарекомендовать себя.
— Ты уж постарайся, — вздохнула Зинаида Михайловна, — все от тебя зависит.
Вероника скептически посмотрела на мать и хотела рассказать о делах в коллективе, о склоках, взяточничестве и подхалимаже, но воздержалась и не стала расстраивать любимого и дорогого человека.
— Я все понимаю, мам, — тихо произнесла молодая танцовщица, — но не все так просто.
В коллективе много хороших профессиональных танцовщиц. Чтобы войти в основной состав, необходимы не только длинные ноги и мастерство, но и удача.