В последний раз, когда Софи видела крестного, речь шла о кредите Ричарду Тоттлу. Тогда лорд Гросгрейн сказал, что скоро сможет выплатить эти двенадцать сотен фунтов, если, добавил он испуганно, «Феникс не доберется до него раньше». Лорд Гросгрейн часто использовал в речи слова типа «черный дракон», «красный лев» или «зеленый медведь», которые, как Софи знала, он черпал из терминологии алхимиков. Так назывались химические элементы, которые крестный с воодушевлением смешивал в своей лаборатории, надеясь получить золото из менее дорогих металлов. Сначала Софи решила, что «Феникс» — название какого-то снадобья, но после смерти крестного она задумалась над этим всерьез. Она провела целую ночь, вместе с Октавией и Эмми перебирая его бумаги и прочитывая все записи, которые сохранились не в тайнописи, однако не нашла ни единого упоминания о Фениксе. Тогда Софи решила, что Феникс не химический элемент, а человек. Возможно, человек, который что-то знает о смерти ее крестного. В своем письме Ричарду Тоттлу, которое осталось без ответа, что и вынудило ее выслеживать его в «Единороге», Софи задавала ему два вопроса: за что крестный должен был платить ему и кто такой Феникс?
Криспин видел, что она погружена в собственные мысли, и думал о своем. Записка в ее туфле свидетельствовала, что Софи что-то знает о том, что ему предстояло выяснить. Задавать ей вопросы было бесполезно, но есть способ получить ответы, не делая этого. Криспину так понравился собственный план, что он едва сдержал улыбку.
— А почему вам так необходимо найти убийцу Ричарда Тоттла? Я не помню, чтобы он упоминал ваше имя. Он ведь не был вашим другом?
— А разве он был вашим другом? — ответила вопросом на его вопрос Софи. — И вообще, что вы делали в курительной комнате… — Она осеклась, и глаза ее округлились от страха.
— Вам ведь это только что пришло в голову? — с упреком отозвался Криспин. — Вы ведь только сейчас подумали, что это я мог его убить?
— Но почему вы воспользовались моим пистолетом? — стушевалась Софи. — Вернее, где вы его взяли? И если вы хотели сфабриковать ложное обвинение, то почему забрали его с места преступления? Что вы вообще ищете? — Ее вопросы громоздились один на другой, образуя пирамиду.
— Прекрасные вопросы, — снисходительно похвалил Криспин. — Однако я не настроен отвечать на них. Вернее, отвечу лишь на один: я забрал пистолет, чтобы иметь средство давления на вас. Поэтому я заставлю вас отвечать на мои вопросы.
— Средство давления, — повторила Софи задумчиво и вдруг подняла на него глаза. — Оно не подействует. Я уже ответила на все ваши вопросы, на какие собиралась ответить, и теперь иду домой. — С этими словами Софи поднялась, отчего халат на ней распахнулся, обнажая возбужденно вздымающуюся грудь.
Криспин отрицательно покачал головой, сосредоточившись на ее усах:
— Сомневаюсь, что вы сможете раскрыть убийство Ричарда Тоттла без моей помощи.
— Мне не нужна ваша помощь, — решительно отозвалась она и снова села в кресло, поняв вдруг, что именно мешает Криспину смотреть на нее прямо, и раздражаясь от этого. — Все, на что вы способны, это заманивать к себе в дом женщин и глумиться над ними. Если в этом и состоит ваш метод раскрытия убийства, то… — Она разочарованно пожала плечами.
— А каким образом вы предполагаете вести расследование?
— Я бы для начала обыскала дом Ричарда Тоттла. Возможно, там и находится то, что вы ищете. — Софи наклонилась вперед, и полы халата у нее на груди снова разошлись. — Если вы действительно ищете что-то важное, но неизвестно как выглядящее, то это единственное оправдание тому, что вы заставили женщину раздеться.
— Если вашего желания найти убийцу хватает только на это… — Криспин тоже притворился разочарованным, чем окончательно вывел ее из себя.
— Меньшее, на что я готова ради этого, лорд Сандал, тысячекратно превосходит ваши способности, — проворчала Софи. — Исходя из того, что я слышала о ваших похождениях, у вас лучше получается преследовать кокоток, нежели убийц.
Если бы она была знакома с Криспином дольше, то знала бы, что блеск в его глазах не предвещает ей ничего хорошего: на нее смотрели глаза хищного зверя, готового к прыжку и уверенного в своей победе.
— Даже если бы это и было так, — промурлыкал он, — вашего скудного разумения должно было бы хватить на то, чтобы понять, что я лучше вас оснащен для преследования кого бы то ни было.
— Вы готовы заключить пари? — неожиданно для самой себя воскликнула Софи и пришла в восторг от этой идеи.
— По поводу того, что я найду убийцу быстрее, чем вы? Разумеется. — Его глаза сверкнули тайным злорадством. Криспину был на руку такой поворот событий.
— Отлично! Как насчет тысячи фунтов? По одной за каждый случай, когда я докажу вам, что шансов у меня больше, чем у вас.
Криспин для виду поразмыслил с минуту, а потом решительно тряхнул головой. Глаза у него по-прежнему возбужденно блестели.
— Мне бы не хотелось, чтобы меня обвинили в том, что я разорил даму. — Софи хотела было возразить, что ее состояния с лихвой хватит на то, чтобы заплатить в случае проигрыша, но Криспин продолжил: — К тому же спорить на деньга скучно и неинтересно. К чему бороться за то, что ни вам, ни мне ничего не стоит? Поэтому вместо того, чтобы выяснять сейчас, чего бы нам обоим не хотелось проиграть, давайте запишем то, что нам хотелось бы выиграть. Пусть это будет что-нибудь таинственное, загадочное, самое сокровенное. Наши записки будут заперты до тех пор, пока убийца не будет пойман. Тогда проигравший сможет по праву потребовать то, что хочет, вне зависимости от желания противника. — Криспин увидел, что Софи колеблется, и добавил: — Я предлагаю это, испытывая к вам глубочайшее уважение, так что для вас это будет необременительно. Полагаю, что проигрыш занимателен тогда, когда не знаешь, что проигрываешь. Впрочем, в отличие от вас я не проигрываю никогда, поэтому могу лишь догадываться.
— В надежде хоть раз заставить вас испытать неведомые доселе ощущения я принимаю ваши условия. — Софи перегнулась через стол, взяла листок бумаги и перо, задумалась на мгновение над тем, что она хотела бы получить от него, и, взмахнув пером в воздухе, быстро написала несколько строк с хитрой улыбкой на лице. Затем она свернула листок вчетверо и, дождавшись, когда он сделает то же самое, спросила: — Кто же станет свидетелем нашей сделки?
Словно по волшебству, из ниоткуда материализовался худощавый человек неопределенного возраста.
— Добрый вечер, милорд, — невозмутимо поклонился он, словно привык видеть своего хозяина сидящим в комнате среди разбросанной по полу одежды, наедине с женщиной в халате и с наклеенными усами. — Я позволил себе захватить это. — Он кивнул на поднос с двумя бокалами и хрустальным графином, в котором искрилось красное вино. — Прикажете запереть эти бумаги в сейф?
— Это мой камердинер Терстон, — сказал Криспин, обращаясь к Софи. — Полагаю, мы можем доверить ему наши ставки.