– Он обошелся со мной, как последний подонок!
– А! Ты же у нас мстительница… Ну и как?
– В смысле? – Кончик носа у Маши сделался совсем белым. Будто она отморозить его умудрилась в разгар лета.
– Довольна? – спросил Гарик. – Подох твой Артур. Ты этого добивалась?
– К-как?
– А вот так! – Оглядевшись в очередной раз, Гарик с тоской обнаружил, что кольцо вокруг него постепенно сжимается. – Теперь твой черед!
– Ты о чем? – Маша никак не могла настроиться на самое плохое.
– Меня пасут, – хрипло пояснил Гарик. – Будешь моей заложницей. Если мусора просекут, что мы с тобой знакомы, пеняй на себя. Враз глотку перережу!
Щелчок выброшенного лезвия совпал с испуганным Машиным возгласом, но посторонние люди еще не сообразили, что происходит у них под носом. Они только-только поворачивались на шум. На их лицах пока что не было изумления – оно должно было возникнуть секундой позже. А Гарику и этой секунды хватило, чтобы совершить задуманное.
– Иди сюда! – Он властно протянул вперед свободную руку.
– Нет!!!
Маша попятилась и очутилась на расстоянии прыжка. Гарик тут же сделал этот прыжок и страшно заорал прямо в лицо набегающему здоровяку в черной маечке:
– Не подходи, бакланюга, приморю к такой матери!
Маечка, наполненная рельефными мышцами, подалась было еще на полшага вперед, но Гарик уже поднес вольфрамовый клинок к пульсирующему горлу обомлевшей Маши и, выдавив оттуда капельку крови, опять напряг голосовые связки:
– Порежу ее, как пакет!
– Мамочка! – слабо пискнула Маша, но Гарик в ответ только дернул ее за шелковистые волосы, вынуждая задрать голову еще выше.
– Ах?! – потрясенно вздохнула толпа, прежде чем одновременно выдохнуть в полном смятении: – О-о-ох!
Вокруг Гарика, цепко держащего заложницу, моментально образовалась целая пропасть свободного места, точно он очутился в эпицентре взрыва, разметавшего в стороны всех лишних. Вакуум, безвоздушное пространство. Только Гарик с трепещущей Машей и оперативники, которых оказалось не десять, а всего лишь пятеро. Да еще вблизи отирался подле киоска сильно поддатый мужик в светлом пиджаке, заляпанном пивом. Бутылку он держал в опущенной руке и глядел на Гарика с пьяным восхищением:
– Ну ты даешь, братела! Супер-пупер! Прямо мистер Питкин в тылу врага!
Кто такой этот самый мистер Питкин, Гарик понятия не имел, а потому не почувствовал себя польщенным.
– Мотай отсюда! – гаркнул он перебравшему мужику и переключил внимание на настоящих противников: – Всем отойти на двадцать шагов! Я сейчас условия диктовать буду!
– …пройти на посадку. Повторяю… Кххххх… – Звучный женский голос, все еще объявлявший какой-то явно сорвавшийся рейс, запоздало заткнулся. Гарика поразила тишина, наступившая вокруг. Никогда прежде она не казалась ему такой плотной, густой, почти осязаемой. И еще никогда на него не глядело столько людских глаз одновременно.
– Назад! – свирепо рявкнул Гарик. – Все назад, кому сказано!
Оперативники, держа пистолеты в вытянутых руках, мимолетно переглянулись и послушно отступили, хотя сделали не по двадцать шагов, а ровно в четыре раза меньше.
– Еще дальше! – Выкрикивая свои требования, Гарик тем временем отыскивал спиной киоск, к которому стремился прижаться. Более надежного тыла обеспечить себе он не мог.
– Ой, мамочка! – повторила Маша, почувствовав, что по ее шее стекает уже не капелька, а целая струйка горячей крови.
Очень уж острым было лезвие. Гарику даже пришлось чуточку ослабить нажим.
– Отпусти ее и сдавайся! – не слишком уверенно предложил один из оперативников, у которого от напряжения дергался левый глаз. Из-за этого казалось, что он подмигивает Гарику: мол, не поддавайся на мою провокацию, парень.
Так Гарик и поступил, не удержавшись от отрывистого смеха, напоминающего собачий лай:
– Как же, ха-ха, разогнался!.. Может, еще и, ха-ха, харакири себе сделать, а?
– Правильно, братела! – поддержал его поддатый мужик, который, как оказалось, никуда не делся, а очутился почему-то даже ближе, чем раньше. – Не сдавайся мусорам, гни свою линию! – Он взмахнул рукой так, как обычно что-то рубят, а вовсе не гнут. – Требуй самолет до Стамбула, оружие, бабки! И немедленной отставки президента или хотя бы премьер-министра, на худой конец! Как его фамилия, забыл… Костолевский?.. Космодемьянов?..
– Отцепись от меня со своим долбаным премьером, мужик! Отвали отсюда! – Гарик собирался выкрикнуть все это в угрожающей манере, а вместо этого неприлично взвизгнул, как истеричная баба. И руки у него внезапно затряслись мелкой дрожью, и ноги заходили ходуном. Слишком уж сильным сделалось напряжение. Будто находишься в трансформаторной будке, где вот-вот произойдет короткое замыкание.
– О, вспомнил! – обрадовался забулдыга. – Касьянов его фамилия. Положительный мужик, степенный. Он тебя обязательно должон выслушать.
– Ах, вот как! Должон?! – вскипел Гарик. На мгновение отняв лезвие от горла девушки, он в ярости сделал выпад, целясь назойливому соседу в глаз, но ему не хватило буквально нескольких сантиметров.
– Лихо! – одобрил пьяница. – Вот так и действуй, братела, если кто сунется! Но Касьянова лучше не трожь. На него у тебя теперь вся надежда. На него и на Шойгу, – добавил он твердо после недолгого раздумья. – Самые правильные мужики в нашем правительстве.
– Ш-шойгу, говориш-шь!..
Шипя от избытка чувств, Гарик снова попытался достать говоруна клинком и опять вспорол пустоту. Но клинок мелькнул так близко от пьяной морды, что народ ахнул.
– Да уходите же оттуда, мужчина! – загомонили вокруг на все лады, кто тише, кто громче.
Перекрывая взволнованные голоса взрослых, заверещал перепуганным поросеночком малыш:
– И-и! И-и!
– Ухуели вы там, что ли, гражданин?! – подключился к общему хору оперативник в маечке. – Уносите ноги, пока не поздно!
– Слыхал? «Вы» мне говорит, – прокомментировал забулдыга, обращаясь непосредственно к Гарику. – Уважает, ядри его корень.
– Гражданин, стёб вашу мать! – не унимался оперативник. – Немедленно удалитесь!
– А вот вам! – Непокорный мужик продемонстрировал энергичным жестом, что именно он предлагает выкусить советчику. При этом из бутылки выплеснулось пиво, и Гарик отчетливо ощутил его прокисший запах. Уж слишком близко отирался проклятый забулдыга.
– Я сейчас этой телке голову отчекрыжу напрочь! – прохрипел Гарик, перехватив рукоятку выкидного ножа поудобнее. – Ты этого хочешь?
– А мне по барабану! – заявил мужик, вызывающе глядя на окружающую их толпу. – Ты сам решай, чё делать, а я тебя с фланга прикрывать буду. Не тушуйся, братела! Фиг они нас завалят – пятеро против двоих! Погодь, ща я «розочку» смастерю!..