Поколебавшись, Настя сделала шаг в обратном направлении и едва не столкнулась с Грином, выходящим из зала.
– Ободрали как липку, – пожаловался он. – Восемьдесят евро, это в рублях сколько?
Настя вздохнула.
– За такси плачу я, – сказала она.
– Тогда и голосуйте, – не стал возражать Грин. – Я объелся. Не часто приходится закатывать такие пиры.
– Это я уже поняла, – сказала Настя и отправилась ловить такси.
Почему-то все эти сетования на дороговизну представлялись ей фальшивыми. Да и с официантом Грин держался уверенно, как человек, которому не привыкать бывать в ресторанах. Для чего же он морочит Насте голову? Испытывает ее? Не доверяет? Выходит, что так. В этом случае оставалось лишь терпеть и не подавать виду, что игра напарника разгадана. Пусть продолжает в том же духе, если ему нравится. Настя не возражает. Лейтенанту не пристало перечить старшему по званию и должности.
И по возрасту.
Неосознанно улыбаясь, она подняла руку. Такси подрулило к тротуару почти сразу, зато Грин появился несколько минут спустя.
– Уф, объелся, – повторил он, держась за живот.
Проклятый притворщик!
– В номере есть туалет, – сообщила ему Настя с самым невинным видом. – Если хотите, я попрошу у горничной дополнительный рулон бумаги.
– Хватит одного, – проворчал Грин, забираясь в такси.
Голос его звучал недовольно. Но Настя могла поклясться, что предложение его развеселило.
– Не беспокойтесь, бумага бесплатная, – обронила она, усаживаясь рядом с обалдевшим от такого диалога таксистом. – И за пользование туалетом я с вас ничего не возьму.
Грин промолчал. Он сердился на чрезмерно оживленную напарницу и был недоволен собой. Недооценил девушку, перегнул палку. Непростительная ошибка для профессионала. Что ж, придется отбивать Насте охоту шутить. Иначе нельзя. Близкие и даже просто приятельские отношения здесь недопустимы. Такой расклад. Ничего не попишешь.
Таксист доставил их к отелю, и Настя расплатилась.
– Тут неподалеку есть супермаркет, – сказала она Грину, поджидавшему ее снаружи.
Рассеянно разглядывая прохожих, он коротко спросил:
– И что?
Настя смешалась.
– Ну, – пролепетала она, – может быть, вы чего-то хотите…
– Хочу, – подтвердил Грин, крепко сжимая ее предплечье. – Чтобы ты, девочка, прекратила зубоскалить и настроилась на серьезный лад. Думаешь, если тут Европа, то мы в безопасности? Ошибаешься.
– Больно, – пожаловалась Настя, стараясь не морщиться. Слезы выступили на ее глазах.
– Будет еще больнее, если ты не прекратишь изображать из себя разбитную подружку Джеймса Бонда. Мы не в кино снимаемся. Я твой начальник, а ты всего лишь рядовой исполнитель. – Поглядев по сторонам, Грин понизил голос. – Сказать тебе, на кого я охочусь? На тех самых латышских стрелков, которые перебили наших на Северном полюсе. Слыхала об этом?
– Да, – простонала Настя. – Сегодня. Отпустите, пожалуйста. Синяки будут.
– Синяки будут обязательно, – многозначительно проговорил Грин, разжимая пальцы.
Они стояли рядом, но их словно разделяла невидимая стена. Лейтенант Анастасия Радзинская и туристка Настя Шевцова были потрясены услышанным в равной мере. Грин вырос в глазах обеих. Но в то же время он утратил всю свою и без того сомнительную привлекательность. Этот человек был жесток. Он был способен причинить женщине боль. А то и убить. Он сказал правду. Он не шутил.
– Веди, – властно распорядился Грин. – И не строй из себя обиженную девочку. Это не поможет.
Сверкнув глазами, Настя потупилась и быстро зашагала вперед. Грин не отставал. Они молчали и в лифте, и в коридоре, и у двери, открывшейся по велению магнитной карты. Переступив порог, они тоже не проронили ни слова. Грин, швырнув плащ на кровать, по-хозяйски устроился в кресле. На нем был свободный черный свитер без воротника и такие же свободные джинсы. Туфли он подобрал соответствующие – на мягкой подошве.
«Охотник, – подумала Настя, стоя посреди комнаты. – Охотничек. Интересно, ему действительно доводилось убивать женщин?»
– Что дальше? – спросила она упавшим, невыразительным голосом.
– Неси ствол, – сказал Грин.
Настя уединилась в туалете и вернулась оттуда со своим «Вальтером». Он не намок, хотя на стали предательски поблескивали несколько капелек воды.
– В унитазе прятала? – догадался Грин, проверяя, заряжен ли пистолет. – Напрасно. Когда обыскивают номер, в первую очередь заглядывают в бачок.
– Другого тайника здесь нет, – стала оправдываться Настя.
– Как нет? А телевизор? А кондиционер? А еще существуют балконы и подоконники. Когда оружие обнаруживают там, есть шанс отвертеться, утверждая, что оно подброшено или забыто посторонними.
– Кто-то способен поверить в эту чушь?
– Нет, – сказал Грин. – Но в законопослушных странах тебя не станут избивать и пытать, требуя сознаться.
– А в других странах?
– Однажды меня два месяца продержали в выгребной яме. Не в заброшенной, а в самой настоящей, действующей. Сверху лежала доска с дыркой. И постоянно находились желающие справить нужду на голову русского пленника.
– Зачем вы мне это рассказываете? – Настя передернулась.
– Напрасно ты пошла в разведку, девочка. Твое дело – рожать и растить детей.
– А ваше дело?
– Воевать, – просто ответил Грин.
– С теми, кого нарожают вам женщины?
Настя скривилась. Грин внимательно посмотрел на нее. Она отвернулась.
Вогнав обойму в рукоять «Вальтера», он поставил его на предохранитель и дважды подбросил, ловя таким образом, что указательный палец всякий раз оказывался на спусковом крючке. И это несмотря на предохранительную скобу!
«Началось, – поняла Настя. – Он все-таки жонглирует пистолетом. И рассказывает байки о своем героическом прошлом, хотя, надо признать, в необычной манере. Значит, продолжение следует?»
– Ловко у вас это получается, – заметила она, искоса наблюдая за упражнениями Грина.
– Я и тебя научу, – пообещал он.
– Хотите сделать из меня циркового жонглера?
– Почему нет? Лови!
Кувыркнувшись в воздухе, тяжелый пистолет ударился об инстинктивно выставленную ладонь Насти, но не упал, вовремя пойманный за ствол.
– Неплохо, – одобрил Грин, – совсем неплохо. Теперь ты.
– Дурацкое развлечение. Вы мою реакцию проверяете? Есть другие способы.
– Разговорчики! Бросай!
Настя неохотно повиновалась. Грину пришлось соскользнуть на пол, чтобы схватить пистолет. Его дуло смотрело прямо Насте в лицо.