– А если никакого алмаза там, – инспектор деликатно кашлянул, – не обнаружится?
– Отсутствие результата – тоже результат, – успокоил его Громов. – Ясно?
– Нет. То есть да.
– Вот и прекрасно. Желаю удачи.
С этим напутствием Громов отправился на солнцепек и с удовольствием выкурил там три сигареты подряд. Когда плейбой наконец вывалился из здания аэропорта наружу, где его поджидал автобус с пассажирами, выглядел он растрепанным и ужасно злым. Что и требовалось доказать.
Всю дорогу к самолету Громов боролся с желанием подмигнуть плейбою и показать ему отставленный средний палец, но это было бы уже чересчур. Потеха закончилась. Пора было браться за дело.
* * *
Самолет, благополучно оторвавшийся от взлетной полосы и набравший высоту, плыл над сплошным облачным покрывалом, сверкающим на солнце так, что на него было больно смотреть глазам. Иногда в прорехах, похожих на полыньи, мелькала темная поверхность земли, но была она столь далекой, что казалась ненастоящей. Замкнутое пространство самолетного салона превратилось для пассажиров в единственный осязаемый мирок – довольно комфортный, хотя и не слишком надежный.
Громову досталось место возле иллюминатора, и он был рад этому. Когда сидишь между двумя соседями, отвернуться сразу от обоих невозможно, как ни вертись. Громову же было достаточно уткнуться в круглое окошко, чтобы не видеть никого вокруг. Так он теперь и поступил, поглядывая на крыло самолета, оказавшееся перед его глазами, и обдумывая свои ближайшие шаги по прибытии в Сочи.
Московский генерал дал ему правильную ориентировку – единственно возможную в сложившейся ситуации. Итак, город Сочи, где темные ночи и светлые дни. Или беглый Сурин отыщется там, или уже вообще нигде. Нигде и никогда.
Насколько Громов успел уяснить из дела, которое бегло перелистал в управлении, за минувшие две недели в курортном городе пропали без вести только трое мужчин. Кого из них утопили, чтобы подбросить ему телефонные квитанции и выдать за беглого Сурина? По возрасту и сложению подходил только один человек. Некто Болосов, постоялец гостиницы «Бриз», завсегдатай тамошнего казино, где он проводил времени больше, чем на пляже. Возможно, с обстоятельств его исчезновения и следовало начинать поиски. Остановиться в той же гостинице, опросить тамошних работников, сотрудников казино. Ничто на земле не проходит бесследно, как пелось в одной хорошей старой песне. Пока человек не умер, он живет, а значит, всегда имеются вольные или невольные свидетели его поступков. Найдя тех, кто похитил и утопил Болосова, чтобы выдать его за Сурина, можно будет вытянуть из преступников какую-нибудь ценную информацию.
Громов понимал, что без содействия краснодарских УВД и ФСБ ничего не успеет сделать в те сжатые сроки, которые ему отмерены. Телефонные звонки из Москвы в оба управления уже были сделаны, соответствующие письма имелись в наличии. Несмотря на это, рассчитывать все равно приходилось в первую очередь только на самого себя. О полноценном сотрудничестве с местными силовыми структурами не могло быть и речи. Конспирация, батенька, и еще раз конспирация. В целях сохранения секретности Громову придется темнить, так что толку от такого взаимодействия получится не очень много. Что ж, лишь бы вреда не было.
Подытожив свои размышления, Громов постарался мысленно воссоздать облик Аркадия Викторовича Сурина, подкинувшего государству столько проблем. На память о себе компьютерный гений оставил только три фотографии, если не считать детские снимки из семейного альбома родителей: Аркаша на горшке, на велосипеде и так далее, вплоть до появления на выпускном вечере, где он едва проглядывал за плечами своих рослых сверстников. Вид у него был не слишком радостный. Вряд ли у такого коротышки имелась пара, чтобы покружиться в последнем школьном вальсе.
На тех фото, что хранились в паспортном столе и в отделе кадров Центробанка, повзрослевший Сурин был официален и пучеглаз – типичный столичный клерк среднего пошиба. Но в квартире у его исчезнувшей любовницы обнаружился снимок, сделанный в более непринужденной обстановке: Аркадий с Любой Бородиной в каком-то шикарном ресторане за ломящемся от экзотических яств столом. Фотовспышка оставила в глазах пары красные огоньки, придав обоим вид алчный и даже кровожадный.
Тогда, разглядывая это изображение, Громов на минуту прикрыл глаза, и оно навсегда отпечаталось в его мозгу. Теперь он узнал бы Сурина среди тысяч людей, даже если бы тот вздумал перекраситься в блондина или нацепить фальшивые усы. Но что это был за человек? Какие у него были манеры, вкусы, привычки? Знание подобных мелочей порой здорово облегчает поиски.
Громов бегло изучил его досье, пытаясь обнаружить там хоть какую-нибудь зацепку. Однако никакой полезной информации из папки выудить не удалось. Не того полета птицей был Сурин, чтобы за ним когда-нибудь велась обстоятельная профессиональная слежка. Родился… учился… работал… Эти сухие факты мало о чем говорили, а других не было. Поэтому Громов с особым вниманием изучил протокол обыска суринской квартиры, надеясь понять, чем жил и дышал этот человек.
И здесь его тоже ожидало разочарование. Вероятно, парень заранее готовился к побегу и позаботился о том, чтобы хорошенько замести следы. Он уничтожил бумаги, записные книжки, личные фотографии, стер всю информацию с двух компьютеров, стоявших у него дома. Лишь одна странность промелькнула в протоколе обыска, и теперь она не давала Громову покоя, занозой сидела в мозгу.
Стены квартиры Сурина были увешаны плакатами с изображением голливудского киноактера Тома Круза. Вся видеотека оказалась составленной из фильмов с его же участием. Плюс масса иллюстрированных киножурналов. Опергруппа их ворошить не стала, но Громов не сомневался, что и в каждом журнале обязательно отыщется портрет кинозвезды с ослепительной улыбкой, над которой на славу потрудился не один дантист.
Итак, Том Круз. Задумчиво хмыкнув, Громов извлек из сумки «Экспресс-газету», в которой, как заверила его продавщица из киоска, имелась статья о голливудском красавчике, к которому Сурин питал несомненный интерес. Статья называлась «ЗАСЛУЖЕННЫЙ ТРЕНЕР ПО ПОЦЕЛУЯМ». Подзаголовок гласил: «КОКТЕЙЛЬ, ЗАМЕШАННЫЙ НА СЕКСЕ И ДЕНЬГАХ». А первый абзац начинался с откровения героя:
«В юности я питался рисом и хот-догами, как зверь в джунглях».
Читать дальше эту белиберду сразу расхотелось. В воображении возник не грозный хищник, с которым хотел сравнить себя Том Круз, а какой-нибудь заурядный мопс или даже домашний хомячок. И все же для порядка Громов пробежался взглядом по остальному тексту.
Перечень кассовых фильмов, список любовных побед, обвинения в гомосексуализме и яростные опровержения, проиллюстрированные фотографиями, на которых Том Круз скалит зубы в компании то одной красотки, то другой.
Самым примечательным в биографии знаменитости был… его маленький рост. Доходило до того, что обаятельный малый предпочитал сниматься в обществе более рослых партнерш сидя или вообще лежа. А когда по сценарию все же приходилось вставать, то он пользовался специальной подставочкой, которая, естественно, не попадала в кадр. Для сцен же, в которых несравненному Тому Крузу предстояло пройтись с кем-нибудь рядом, на съемочной площадке сооружалась длинная узкая платформа. Актер нормального роста шагал по земле, а Круз семенил по помосту, и выглядело это так, словно оба идут плечом к плечу.