– А если изменяет? И если не память?
Ехидства, затраченного Наташей, хватило бы на то, чтобы взбеленить сразу трех мужиков, а не одного, но то ли Галатей был чересчур самоуверен, то ли у него не было женщины, неверности которой он опасался. Вздохнув, он молча указал на кресло.
– Мне нужно чем-нибудь прикрыться, – заявила Наташа, озираясь и переступая с ноги на ногу.
– Просто разверните кресло так, чтобы вам было удобно, – прозвучал ответ.
– Вы мне не поможете?
Галатей снова промолчал и, вооружившись кочергой, принялся шевелить поленья, сложенные в камине.
Какого черта?! Наташа ясно видела, что камин не топят, топить его было бы изощренным самоубийством при здешнем климате. Зачем тогда кочерга? И для чего ворошить бесполезные деревяшки?
– А вы не очень-то любезны для дипломата, – сказала Наташа, налегая на кресло.
Платье на ней было разодрано снизу чуть ли не до груди. Галатей мельком отметил это и парировал:
– А вы не слишком… – он сделал паузу, подбирая формулировку, – не слишком благоразумны для замужней женщины.
Усевшись к нему вполоборота, Наташа дернула плечами:
– Мораль мне будете читать?
– Нет.
Подтверждением сказанному было короткое движение головой. Гладко зачесанные назад волосы Галатея при этом колыхнулись, выдавая нелюбовь владельца к различным гелям. «Как же он умудряется их укладывать?» – удивилась Наташа и вспомнила киноактеров далекого прошлого, красовавшихся с похожими прическами. Скрывая любопытство, она демонстративно отвернулась и спросила холодно-аристократическим, как ей казалось, тоном:
– Тогда о чем будет разговор?
Галатей не замедлил с ответом:
– О вашем поведении, Наталия Николаевна.
– Ага! Все-таки мораль!
Наташа пренебрежительно выпятила нижнюю губу.
– Ошибаетесь, – сказал Галатей, постукивая кочергой по раскрытой ладони. – Мы не станем обсуждать ваше прежнее легкомысленное поведение. Мы побеседуем о будущем. – Он едва заметно улыбнулся. – А поскольку, начиная с этой минуты и до истечения срока путевки, вы будете вести себя как настоящая леди, то надобность в каких бы то ни было нравоучениях отпадает сама собой. Согласны?
Ну и завернул!
Наташа повернулась, чтобы хорошенько рассмотреть собеседника. Ей нравился и одновременно не нравился облик того, кого она видела перед собой. Сухощавый мужчина средних лет с правильным, но совершенно невыразительным лицом. Цвет волос точному определению не поддается, глаза тоже, костюм стандартный, туфли добротные и носятся явно не первый сезон. Обратив внимание на сплошную литую подошву, Наташа решила, что в таких шпионских туфлях удобно подкрадываться и вообще ходить бесшумно. Но есть и минусы. Отсутствует каблук, в который можно спрятать зашифрованное донесение, миниатюрный передатчик или отравленный стилет.
Наташа едва удержалась от иронического смешка. «Какая-нибудь мелкая сошка из спецслужб, – решила она, – в майорском звании, но при капитанской должности. Если застал времена КГБ, то будет стращать и заставлять сексотничать. Однако склонять к сожительству такой мужчина вряд ли станет. Не похож на поклонника слабого пола. Одинокий холостяк с массой комплексов и тщательно скрываемых вредных привычек. Если он действительно принадлежит к тайному ордену рыцарей плаща и кинжала, то, наверное, сожалеет, что прошла мода на черные очки, поднятые воротники и шляпы с широкими полями. Без этих аксессуаров трудно соответствовать классическому образу тайного агента. В особенности, если под рукой нет платка, а из носа вот-вот потечет».
Словно прочитав ее мысли, Галатей встал, отыскал в ящике серванта салфетку, высморкался в нее, скомкал и швырнул в холодный зев камина.
– Согласны или нет? – спросил он, вновь усаживаясь в кресло.
– У вас насморк? – спросила Наташа с ханжеским участием. Подобно всем женщинам, она, не зная, как отвечать, предпочитала задавать встречные вопросы.
Галатей и глазом не моргнул.
– Пустяки, – сказал он. – Пусть вас не тревожит мое здоровье.
– Глаза у вас как у кролика и голос гнусавый, – продолжала ерничать Наташа. – Одолжить носовой платок?
– Вы потеряли платок, когда размахивали сумкой возле «Аль-Мушараби», – невозмутимо произнес Галатей. – Заодно с некоторыми другими предметами туалета.
Он не переступил границу приличий, но Наташа вспыхнула. Ей и без напоминаний было известно, что и где она потеряла. Представив себе, что думает о ней сидящий в двух шагах мужчина, она покраснела еще сильнее и грубо сказала:
– Не суйте свой простуженный нос куда не следует.
– Я далек от подобного желания, – парировал Галатей. – И вообще копаться в чужом грязном белье не в моих правилах.
Заявление было равнозначно пощечине. Стиснув ноги и зубы, Наташа процедила:
– Во-первых, мое белье чистое. Во-вторых, оно вас не касается.
– И слава богу, – отчеканил Галатей. – Поэтому предлагаю сменить тему.
– Я требую, чтобы меня отпустили в гостиницу! – заявила Наташа.
– Вас не только отпустят, но и отвезут. Отныне вы будете находиться под постоянным надзором наших людей.
– С какой стати?
– Чтобы впредь не повторялись ошибки, допущенные сегодня. – Галатей почесал кочергой голень. – Чтобы избежать щекотливых ситуаций и сомнительных авантюр. И чтобы вам не приходилось врать и изворачиваться по возвращении домой.
– Не лезьте в мою личную жизнь! – закричала Наташа, молодея от злости, но нисколько не хорошея от нее. – Что хочу, то и делаю, ясно? Я давно совершеннолетняя, понятно? Я взрослая самостоятельная женщина!
– Замужняя, – сказал Галатей.
– Не ваше дело!
– Мать четырнадцатилетнего сына, которому было бы больно видеть и слышать вас сейчас. Жена мужа, занятого делами государственной важности. Дочь родителей, придерживающихся старых правил. Памятуя об этом, вы будете щадить чувства близких. Это только пойдет вам на пользу, полагаю.
– Полагает он! – патетически воскликнула Наташа. – Ха-ха-ха! Половую жизнь в России пока никто не отменял!
– На родине, – тихо произнес Галатей, – вы вольны спать с кем заблагорассудится, когда заблагорассудится и сколько заблагорассудится. Здесь все будет иначе. Я не имею права говорить то, что сейчас скажу, и все же пойду на это маленькое должностное преступление. – Он понизил голос. – Ваш муж совершил важное открытие, за которым охотится иностранная разведка. Сегодня вас намеревались похитить, чтобы шантажировать его и заставить сотрудничать. Этого допустить нельзя, и мы не допустим.
– Чушь, – скривилась Наташа. – Вранье.
– Это чистая правда, – возразил Галатей. – В общих чертах.