Сошлись на той, которая была названа Галатеем первоначально. Затем затеяли жаркие дебаты по поводу длинной рубахи-галабеи с широкими рукавами. Она была немаркая, серенькая, с простенькой вышивкой.
– Супер, супер! – кричал торговец, прикладывая рубаху к груди. – Отличная галляби, можешь год носить, не снимая. Всего двести паундс, и она твоя.
– Не пойдет, – молвил Галатей.
– Тогда даю дишдаш в придачу.
Он вытащил из кучи одежды мятые штаны. Галатей выпрямился и сделал вид, что уходит. Штаны ему были не нужны. В Египте часто мелькает национальная одежда, но в ней причудливо сочетаются восточный и европейский стили. Так, многие мужчины носят пиджаки поверх галабей, а те, кто вынужден ходить в костюмах, непринужденно шаркают шлепанцами, напоминающими «вьетнамки». Прямо на босу ногу и непременно, чтобы пятка выступала наружу. В таких далеко не убежишь, поэтому Галатей собирался ограничиться головной накидкой и просторной рубахой.
– Ах, какие дишдаш! – надрывался торговец, соблазняя обращенную к нему спину покупателя. – В таких хоть на свадьбу, хоть на свидание.
Галатей неохотно обернулся.
– Только галабея, – бросил он через плечо. – Восемьдесят фунтов.
– Сто пятьдесят!
– Уговорил. Сто.
– А, знай мою щедрость! – крикнул египтянин, делая широкий жест купца. – Забирай!
Так Галатей и поступил. А минуту спустя, держа в руке желтый пакет с черной арабской вязью, отправился дальше.
За углом его ожидало зрелище, которое он и ожидал увидеть. Нестройная шеренга проституток, растянувшаяся на длину квартала. Молодые и старые, жирные и костлявые, низенькие, рослые, черноволосые, смуглые, светлые, веснушчатые, кривоногие, грудастые, болтливые, молчаливые, пьяные, трезвые, уродливые, смазливые. Казалось, все вокруг было пропитано дичайшей смесью духов, косметики, пота, ментола, шоколада, карамели и лука, отвращения и похоти, надежды и ненависти, охотничьего азарта и жертвенного смирения.
Тела, выставленные на продажу, были прикрыты одеждой и украшениями, которые в общей сложности стоили дороже самих тел. Человек – это звучит гордо? В какой стране, в каком тысячелетии от Рождества Христова?
В любом случае, но не здесь и не сейчас.
* * *
Галатею нужна была крашеная блондинка двадцати пяти лет в розовом платье и с черной бархоткой на шее. Он увидел ее издали, но остановился возле пышной украинки в джинсовой мини-юбке, стоящей колоколом вокруг ног, кокетливо оплетенных ремешками греческих сандалий. Сплошная экзотика, черт бы ее подрал!
– Сколько? – коротко осведомился Галатей.
– Переспать или перепихнуться?
Украинка говорила по-русски, но с характерным акцентом уроженки приграничья с Венгрией или Польшей. Во времена «оранжевой революции» она наверняка голосовала за светочей демократии, мечтая стать полноправной гражданкой Евросоюза под крылышком НАТО. Зачем? Чтобы вот так же подпирать стены и фонарные столбы чужих городов?
– Ночь, – буркнул Галатей.
– Сто пятьдесят баксов, – заученно откликнулась украинка. Было заметно, что она готова скостить цену чуть ли не вдвое.
– Ну у тебя и запросы! – усмехнувшись, Галатей побрел дальше.
– Эй, – спохватилась украинка, – у меня хорошие скидки.
Ее призыв остался без ответа. Галатей прошел мимо блондинки с бархоткой и посмотрел в глаза жгучей брюнетки с огромными глазами Клеопатры и еще более заметным носом, под которым, несмотря на толстый слой пудры, угадывались юнкерские усики.
– Ночь, – сказал он.
– Сто, – напряглась брюнетка.
– На твоей территории.
– О’кей.
– Ты где обитаешь?
– Улица Аль-Азхар. Совсем рядом.
Этого только не хватало! Галатей сделал заинтересованное лицо:
– Снимаешь квартиру?
– Комната в отеле «Осирис Палас».
Слава Аллаху!
– Знаю я этот клоповник, – поморщился Галатей. – Горячей воды нет, стены из гипсокартона.
– А ты в «Шератон» хочешь за сто баксов? – возмутилась проститутка.
– В «Шератон» я и без тебя попаду.
Сказав так, Галатей медленно обернулся, задумчиво посмотрел на блондинку и пошел обратно.
– Сотня за ночь, – сообщила она, прищурив жирно подведенные глаза.
– Годится, – кивнул Галатей. – Койка где находится?
– Я к себе незнакомых мужчин не вожу, – отрезала блондинка.
Первая половина пароля. На него последовал отзыв:
– Давай знакомиться.
– Лидия.
То, что надо.
– Ты из Крыма? – спросил Галатей, ни на секунду не забывая о множестве устремленных на него взглядов.
– Почему из Крыма? – удивилась блондинка.
– Там такое вино делают. «Лидия». – Галатей, чуть подавшись вперед, обозначил полупоклон и представился: – А я Леонид. Леонид и Лидия, Лидия и Леонид… Звучит, полагаю?
– Может быть.
– Пошли?
Обмен условными фразами завершился. Интонация блондинки слегка изменилась.
– Пешком далековато. Туда на такси ехать надо.
– Далеко?
– Мечеть Каитбея.
– Это где Город Мертвых?
– Точно.
– Ты предлагаешь заняться сексом в мечети? Или на кладбище?
– Можно на кладбище, – произнесла блондинка с деланым безразличием.
– Ночью я туда и на пушечный выстрел не подойду, – заявил Галатей.
– Приезжай завтра днем. Только позвони часика за три, договорились? Запиши номер.
– Я сегодня хочу.
– Не слишком ли ты привередливый?
Отмахнувшись, Галатей еще минут пять побродил вдоль шеренги проституток, улучил удобный момент и незаметно ретировался. Он узнал примерное время и место проведения завтрашней акции. Город Мертвых. Через три часа после звонка Саше.
Место встречи изменить нельзя. Время встречи – тоже. Насчет всего остального, как говорят мусульмане, инш Алла, то есть бог даст. Если захочет. В общем, поживем – увидим.
* * *
Базар постепенно пустел, гасли огни, расходились продавцы и покупатели, разговаривая на вавилонской смеси языков, но все еще пахло свежевыпеченными лепешками на лотках, которые проворно разносили мальчишки прямо на своих головах.
Это были не те мальчишки, которые требовались Галатею. Чихая от перечной пыли, попавшей в нос, он медленно шел между пустеющими рядами и поглядывал по сторонам.
Ватаги попрошаек, еще недавно донимавших туристов, нигде видно не было. В груди нарастала тревога, сердце сжималось, как губка, стиснутая беспощадной рукой.