– Ай, кого я вижу!
Видел он перед собой не бог весть кого: смазливого заморыша, вырядившегося как на цирковой манеж. Кожаные лакированные брючки в обтяжку, маечка-безрукавка сеточкой, сам голыми плечиками поигрывает, а на плечиках – расписные японские драконы, хвост одного из которых был заметно смазан.
«Цена такому артисту – сто баксов в базарный день, причем торг очень даже уместен», – решил про себя Руслан, возбужденно повторяя:
– Кого я вижу! Какой дорогой гость пожаловал, сам Сундуков собственной персоной, цх-цх-цх!
– Я к вам с деловым предложением, господин Гелхаев, – брякнул визитер с порога. Как только он открыл рот, оказалось, что его передние зубы украшены бриллиантиками. Когда свет падал на них под определенным углом, камушки сверкали и заманчиво переливались. Но в остальные моменты его зубы казались покрытыми серым налетом.
– С деловым предложением? – огорчился Руслан. – С мировой знаменитостью, с без пяти минут Майклом Джексоном о делах говорить? Ай, жаль. Я тебя хотел позавтракать пригласить, настоящими кавказскими блюдами попотчевать. Одна только брынза чего стоит, м-м! – Он поцеловал сведенные в щепоть пальцы, после чего, не давая визитеру возможности принять приглашение, развел руками. – Что ж, ладно. Будем о делах говорить. В моем доме любое желание гостей – закон.
Плюхнувшись на единственное в помещении кресло, Руслан выжидательно уставился на подрастерявшегося заморыша. Тому сесть было не на что. Разве что на пол. Или на велотренажер, верхом, чего он явно делать не привык.
– Слушаю. – Руслан нетерпеливо шевельнул бровями.
В свою очередь Сундуков подвигал челюстью, давая понять, что подобный прием его не слишком вдохновляет.
– Как вам известно, я пою в группе, которая сейчас на самом пике популярности, – манерно заявил он. – Собственно говоря, я и являюсь центральной фигурой команды, остальные так, сбоку припека.
– Очень интересно, – произнес Руслан, позаботившись о том, чтобы тон его прозвучал как можно более равнодушно. – И что же ты хочешь от меня, Мик?
– Я Ник. Вообще-то меня зовут Никитой, но…
– Чего ты хочешь от меня, Ник, которого вообще-то зовут Никитой?
– Ну как же! – Сундуков занервничал. – Говорю вам: я лидер той самой команды, которая выступает в вашем клубе, «Тип-Топ» называется.
– «Тип-Топ»? – переспросил Руслан. – Нет у меня такого клуба. И никогда не было.
– Это наша группа так называется, – пояснил Сундуков тоном терпеливого, но немного раздраженного учителя. – А выступаем мы в «Башне», негласным владельцем которой являетесь вы. – Фраза была сопровождена многозначительным покашливанием. – С тех пор, как прежний владелец клуба, Лысун, погиб при весьма загадочных обстоятельствах…
– Башку ему из снайперского винтореза продырявили, – сказал Руслан, – вот и вся загадка. Если ты пришел денег на похороны просить, то поздно. Лысуна еще на позапрошлой неделе схоронили. Жаль.
– Да, очень жаль. Неплохой человек был, можно сказать, даже хороший.
– Э, дрянь человек. Мне жаль не Лысуна, мне жаль, что его предали земле, а не бросили на съедение собакам, как он того заслуживал.
Артист выпучил глаза, словно со всего размаху налетел грудью на невидимое препятствие. Надо полагать, он представлял себе встречу со своим новым хозяином несколько иначе.
– В сложившейся ситуации, – начал было он, но договорить ему снова не дали.
– Не морочь мне голову своей ситуацией-митуацией, – отмахнулся Руслан. – По существу говори. Хочешь мне что-то предложить?
– Именно за этим я и пришел, – зачастил Сундуков. – Ведь Лысун был нашим менеджером, а теперь мы сами по себе. И наши законные права приходится отстаивать мне, лидеру.
– Извини за прямоту, но в своем наряде ты больше на пидера смахиваешь, чем на лидера. Зачем ты так одеваешься? Шлюха на панели, и та выглядит пристойней, чем ты.
– Это просто имидж, – пояснил Сундуков с натянутой улыбкой. – Сценический образ. Не зря ведь говорят, что весь мир – театр, а мы в нем всего лишь актеры.
– Кто говорит?
– Точно не помню. Кажется, это высказывание Шекспира.
– А если я тебе скажу, что мир – это один большой сортир, ты тоже станешь повторять мои слова, как попугай?
– Мы отклонились от темы, – сухо заметил Сундуков, переступая с ноги на ногу. – Я пришел с деловым предложением.
Руслан одарил его тяжелым взглядом:
– Ну-ну. Предлагай, раз ты такой деловой.
– Пожалуйста. В результате смерти Лысуна возникли финансовые проблемы. Речь идет о совершенно смехотворной сумме: 150–200 тысяч долларов, которые необходимы для дальнейшей раскрутки. – Сундуков сладко улыбнулся. – Я решил, что уместнее всего попросить деньги у вас.
– Типа, за спонсора меня держишь? – недобро осведомился Руслан. – За лоха?
– Как вы могли подумать такое? – ужаснулся Сундуков. – Я просто предлагаю вам сделать абсолютно беспроигрышное капиталовложение. У нас рейтинг выше крыши. Наш последний клип…
– Ты кто? – перебил его Руслан.
– Как кто? Артист, я же вам уже…
– По жизни ты кто, чем занимаешься? На бабки народ разводишь? На уважаемых людей наезжаешь?
– Ничего подобного! Я артист, я пою, все остальное меня не касается…
– Тогда какого хрена ты тут пургу гонишь? – проревел Руслан. – Просрал бабки в казино, попал на счетчик, а мне про какое-то спонсорство задвигаешь? Знаешь, что я могу с тобой за это сотворить? Что я с тобой сотворю, догадываешься?
– Я чувствую, что напрасно пришел сюда, – сказал Сундуков. Произнесено это было с достоинством, однако уголок его рта подергивался, словно зацепленный рыболовным крючком.
– Ты правильно чувствуешь, – подтвердил Руслан.
– В таком случае вынужден откланяться. – Визитер уже повернулся к хозяину дома спиной, когда властный окрик заставил его вздрогнуть и замереть на месте.
– Стой! Ты думаешь, что можешь уйти просто так, без моего разрешения? Ошибаешься. Достаточно мне пальцем пошевелить, чтобы ты в этом убедился. У меня в подвале всегда есть место для тех, кто пытается вести со мной нечестную игру. Ты будешь всего лишь пятым.
– Никто никаких игр не ведет, – страдальчески воскликнул Сундуков, стремительно разворачиваясь вокруг своей оси. – Это какое-то чудовищное недоразумение. Вы меня не так поняли. Я не жулик и не вымогатель. Я просто артист.
– Поешь или пляшешь? – соизволил уточнить Руслан, глаза которого почти скрылись под насупленными бровями.
– И то и другое, – заверил его гость, который уже очень жалел о своем необдуманном походе в дом чеченского авторитета.
– Хочешь сказать, что ко мне в гости без всякой задней мысли заявился? Захотел старику приятное сделать?