– Почему не докладываешь, капитан? Припух вдали от начальства?
– Тружусь в поте лица, – начал оправдываться Скиф. – Говорю же, делаю плановые закупки.
– И как успехи?
– По прибытии отчитаюсь в соответствии с полученными товарными чеками, – ответил Скиф, вспомнив подброшенный в сумку героин.
– Можешь не шифроваться, капитан, – сказал Роднин. – Разговор ведется на волне ЗАС.
– Я понял.
– Тогда докладывай четко и ясно.
– Докладываю, – неохотно откликнулся Скиф. – При мне двенадцать пакетиков порошка, но источник происхождения вызывает сомнение.
– Этого и следовало ожидать. – Роднин выругался. – На тебя выходили?
– Да как вам сказать…
– Прямо. Как есть, и никаких гвоздей.
– Ну был контакт, – вздохнул Скиф.
– Тогда собирай манатки и срочно возвращайся в Москву. Наркотики выброси, чтобы в аэропорту не повязали. У нас ЧП. – Роднин выругался, не в силах сдержать негодование. – Внутренняя служба выявила в нашем отделе информатора, продававшего оперативные сведения англичанам. Подробностей пока сообщить не могу, но ты находился под колпаком еще до вылета в Астрахань. Как понял?
– Помехи идут, – пожаловался Скиф, царапая ногтем отверстие микрофона. – Шум какой-то. Скрежещет, слышите?
– Я приказываю тебе, – заорал Роднин, – немедленно возвращайся! Не-мед-лен-но!
Похоже, всем вокруг не терпелось убрать Скифа из Астрахани.
– Что-что? – крикнул он, не переставая водить пальцем по трубке.
– ВОЗВРАЩАЙСЯ!!!
– Плохая слышимость, товарищ полковник, – сказал Скиф, после чего отключил телефон и спрятал его в сумку. Сигарета, которую он закурил, показалась ему непривычно горькой.
* * *
«Вжик-вжик-вжик» – елозил брусок по лезвию ножа.
– Неприятности? – сочувственно спросил Ринат, не прекращая точить зазубренный клинок.
Представив себе Роднина, беснующегося в своем кабинете в полутора тысячах километров от лагеря, Скиф ухмыльнулся:
– Ага, похоже на то.
– Серьезные? – вскинул взгляд Ринат.
– Серьезней не бывает.
– Может, стоит остановиться, пока не поздно?
– Может, и стоит, – согласился Скиф. – Даже наверняка стоит.
– Значит…
– Значит, я не остановлюсь. Благоразумие – не мой конек.
– Тогда мы с тобой два сапога пара.
Сделав такое заключение, Ринат умолк, всецело сосредоточившись на заточке ножа. Чем-то он напоминал степенного косаря, правящего притупившуюся литовку. Закаленная сталь отзывалась сабельным звоном на каждое прикосновение точила. Время от времени Ринат пробовал ногтем клинок, но всякий раз оставался недовольным его остротой и продолжал работу. Казалось, он совершает понятный только ему одному ритуал, плавно водя бруском по лезвию. Смуглое лицо его было задумчиво, губы упрямо сжаты. Если в этот момент Ринат и молился своему богу, то явно не о том, чтобы тот ниспослал ему милосердное отношение к врагу.
– Хватит тебе скрежетать, – не выдержал Скиф. – Мы ведь не собираемся доводить дело до резни. Обычная разведка…
– Боем, – веско произнес Ринат.
Поиграв на ладони ножом, он убрал его в ножны и пристегнул к поясу таким образом, чтобы рукоятка находилась прямо под правой рукой. Убедившись, что выхватить нож и пустить его в ход будет проще простого, Ринат извлек из рюкзака порядком замызганную косынку болотного цвета, свил из нее жгут и повязал на голову, чтобы пот не заливал глаза.
– Вылитый коммандос, – насмешливо прокомментировал Скиф. – То ли Шварценеггер, то ли Сталлоне. Не хватает только ручного пулемета в руках да ракетной установки на плече.
– Ох, как не хватает, – серьезно подтвердил Ринат.
– В таком виде тебе только в сериале про пуленепробиваемых спецназовцев сниматься, – не унимался Скиф.
– Зато ты как на прием к английской королеве собрался, – парировал Ринат. – Случайно не на тайной службе Ее Величества состоишь?
– Очень смешно!
– А то! Конечно смешно. Рубахи потемнее у тебя не нашлось?
– Белая ткань отражает солнечные лучи, – оправдывался Скиф.
– И бросается в глаза за два километра, – напомнил Ринат. – Ну-ка, скидывай рубаху.
– Я сюда не загорать приехал!
– Вот именно.
Ринат был неумолим. Завладев рубашкой Скифа, он намочил ее в воде, вывалял в прибрежной глине, а в довершение побрызгал зеленкой и йодом из склянок, хранившихся в рюкзаке.
– Теперь надевай, – распорядился он, полюбовавшись результатами своих трудов.
– Я буду похож на огородное пугало, – посетовал Скиф, принимая невероятно грязную рубаху, смахивающую на заляпанную робу начинающего маляра, отметившего первую получку и переночевавшего под забором.
– Одежда должна подчеркивать внутреннюю сущность человека, – наставительно изрек Ринат, сохраняя каменное выражение лица.
– Никогда не слыхал, что от камуфляжа должно разить лекарствами.
– Зато все здешние кровососы будут облетать нас десятой дорогой.
– Так ты меня в качестве ходячего фумигатора решил использовать? – догадался Скиф, с неудовольствием принюхиваясь к пятнистой рубахе. – Бесплатного отпугивателя комаров себе нашел?
– Почему бесплатного? – усмехнулся Ринат. – Отменный ужин в качестве компенсации тебя устроит?
– А что на ужин? – воспрянул духом Скиф.
– Секрет. Но пальчики оближешь – гарантирую.
– Только в том случае, если ты не собираешься сдабривать пищу зеленкой и йодом.
– Не беспокойся, – успокоил Скифа Ринат. – Медикаменты нам для других целей понадобятся.
– Сомневаюсь, батыр. Дезинфицировать раны врагам мы не станем, а дырявить себя не позволим.
– Твоими бы устами мед пить.
– Моими бы устами ужин есть, – буркнул Скиф, многозначительно взглянувший на часы. – И не говори мне, что обещанного три года ждут. Я умру голодной смертью гораздо раньше.
– Пару часов продержишься? – озабоченно спросил Ринат.
– Полтора – максимум.
– Тогда крепись, браток. Спасение близко.
Татарин не подвел. Пока Скиф обсыхал возле разведенного костра, он успел наловить полведра огромных серо-зеленых раков. Укропа и лаврового листа в бездонном рюкзаке Рината не нашлось, зато соли там было с избытком, так что угощение получилось на славу. Взламывая оранжевые панцири и дробя зубами шершавые клешни, мужчины не заметили, как остров окутала непроглядная темнота. Расправившись с последним раком, Ринат заглянул в пустое ведро, обсосал пальцы и вздохнул: