В кадр попал берег, на котором лежало тело, прикрытое брезентом. Окружавшие труп люди старались не смотреть в объектив, но один милиционер не удержался, осторожно помахал рукой, передавая немой привет родным и близким. Благо повод имелся.

«…одна из основных версий, отрабатываемых следствием, – заказное убийство, – продолжала ведущая с плохо скрываемым возбуждением. – Владимир Михайлович Зинчук был известен в Курганске и за его пределами как крупный независимый бизнесмен, не желавший иметь ничего общего с теневой экономикой…»

Дальше у Светланы начались провалы. Она слышала репортаж урывками, как будто то выныривала на поверхность, то вновь погружалась в пучину горестного изумления.

«…обнаружил житель района, выгуливавший собаку. Сотрудники милиции, прибывшие на место преступления…»

«…поиски возможных свидетелей…»

«…дело взято под контроль областной прокуратурой…»

«…поражает своим цинизмом и дерзостью. Судя по всему, Зинчук был убит среди бела дня, и это наводит на размышления о том…»

«…на шее трупа обнаружена странуль… странгель… стран-гу-ля-ци-он-на-я борозда, – с натугой выговорила ведущая, – свидетельствующая о…» – Тут ее окончательно перемкнуло, да так, что вместо нее пришлось опять показывать берег с закадровым голосом, явно наложенным при монтаже.

Но Светлана ничего этого уже не видела. Она сидела, опустив голову, и разглядывала отметины, оставленные ногтями на коже ее ладоней. Слишком сильно стиснула кулаки. Такая неожиданная новость.

– Что же мне теперь делать? – прошелестел ее голос.

– Поплачь, – предложил Громов, выключив телевизор. – Хочешь побыть одна? Я могу выйти.

– Вы не понимаете! – сказала Светлана с отчаянием. – Володю убил этот грузин, Сосо Медашвили. Теперь он возьмется за меня по-настоящему.

– Полагаешь, он питает какое-то патологическое пристрастие к вдовам в трауре? – Шутка получилась неудачная. Громов нахмурился.

Светлана укоризненно покачала головой:

– Я ведь законная наследница Володи, может быть, даже единственная. И теперь Сосо будет считаться моим компаньоном!

В последней фразе прозвучал неподдельный ужас.

– Ну, насчет Сосо у нас с тобой имеется кое-какая договоренность, – напомнил Громов. – Об этом можешь не беспокоиться.

– Правда? – Светлана недоверчиво вскинула на него глаза.

– Правда.

– И даже если у вас ничего не получится с… – Недосказанное тяжело повисло в воздухе.

– Тем более, – жестко отрезал Громов. – Но сегодня обстоятельства изменились, так что я вправе выдвинуть встречное условие.

– Конечно! – воскликнула Светлана. – Как только завещание вступит в силу и я получу возможность распоряжаться Володиными деньгами, я…

– Условие будет такое, – продолжал Громов, не дослушав. – И этой ночью, и следующей ты остаешься спать там, где я тебя уложу.

– Что ж, ладно. – Светлана потупилась. – А можно я вас еще кое о чем попрошу?

– Ну, проси.

– А вы выполните мою просьбу?

– Посмотрим, – проворчал Громов.

– Нет, вы пообещайте!

– Ты прямо как дитя малое, честное слово.

– А я не такая уж и взрослая, между прочим.

Глаза Светланы лихорадочно блестели, под ними легли тени, которых не должно быть у молоденьких девушек. Отказывать ей было неловко. Как-никак она только что узнала о гибели своего мужа.

Громов пожал плечами:

– Уговорила. Обещаю.

– Уложите меня спать рядом с собой!

Оставалось лишь раздосадованно крякнуть и отправиться в кухню, где осталась недокуренная сигарета.

Иногда Громову казалось, что женщины – это инопланетяне, постичь которых невозможно, сколько с ними ни общайся. Говорят, бог создал Еву из ребра Адама. Если так, то у кого было позаимствовано все остальное?

5

Громов проснулся ровно в пять часов утра, как и приказал себе мысленно, когда сомкнул глаза.

До срока, назначенного Лехой Катком, осталось двадцать четыре часа. Сегодня он позвонит, и они условятся о встрече.

Громов не знал, что Лехино воинство уничтожено, а потому мало верил в успех своей затеи. По предварительным прикидкам, ему предстояло захватить того, кто будет послан за деньгами, и выведать местонахождение заложниц. Сомнительное мероприятие, учитывая, что нынче мобильная связь такой же обязательный атрибут любой преступной группировки, как и оружие. Наверняка Леха предусмотрит вероятность захвата гонца и придумает какой-нибудь условный сигнал. Или просто установит наблюдение за местом встречи. Даже если на это у него не хватит ума, то все равно штурм, который будет вынужден предпринять Громов, может сорваться по одной простой, но очень важной причине.

Ему покажут Анечку, к виску которой будет приставлен пистолетный ствол. Он бросит оружие, потому что другого выхода у него не будет. А дальше загадывать и вовсе не хотелось. Вместо этого лучше тщательно выбриться и надеть все чистое. Плохо, когда тебя застигают врасплох враги, но еще хуже, если это делает смерть.

Громов взглянул на спящую Светлану. Он дал ей слово расправиться с ее злым демоном кавказской национальности, а сам не знал, сможет ли сдержать свое обещание. Что ж, слово было дано на этом свете. Как обстоят дела с обязательствами в мире ином, Громову пока не было известно, и ломать голову над этой проблемой было рановато. Есть дела поважнее.

Интенсивная разминка до седьмого пота. Контрастный душ. Сигарета и кофе. Кофе и сигарета. Еще раз отравиться кофеинчиком, что ли? Можно. Тогда и никотинчик не повредит…

Проснувшийся Костечкин трет глаза и бормочет что-то насчет плотного завтрака. Надо ему ответить, иначе парень вконец разобидится. Вот так, а теперь адресуй ему улыбочку, Громов. Тебя не убудет, а Костечкину будет приятно. Что он там толкует про картошку? Вареная или жареная – какая, хрен, разница?

– Лучше пожарь, Андрюша, – слышит Громов свой голос. – Такими знаешь крупными ломтиками…

Ну вот, Костечкин нашел себе занятие, и теперь хотя бы ближайшие полчаса не будет докучать своей болтовней. А потом что? Когда же зазвонит этот проклятый телефон, его изобретательную Александера Грейама Белла мать в три погибели наискось!..

Эх, жаль, что оставшееся до переговоров время нельзя вычесть из жизни. За каждый отминусованный час – хоть год жизни, не жалко. И двух не жалко, но тогда можно не успеть – сколько тех лет впереди отмерено?.. Лет ли? Может, часов?..

Хорошо еще, что Светлана дрыхнет, не окружает заботой и лаской. С ума можно сойти от ее заботы и ласки. Такое впечатление, что в тебя втюрилась кукла Барби, и она, эта чертова кукла, требует ответных чувств. Ходит вокруг да около походкой манекенщицы, балаболит как заведенная. И манера подмахивать у нее механическая. Какая-то полипропиленовая любовь. Или даже политетрафтор-этиленовая, хрен разберешь…