Голова Арифа снова упала на грудь. Потом так же рывком вернулась на место.
— Ничего, я долг отработаю.
— Надеюсь, не тем же способом?
— А вам известна другая работа, где платят столько же?
— Ну не ты же получаешь сто пятьдесят тысяч за одну ходку?
Ариф засмеялся.
— Я получаю тысячу. Но все знают, что провезти удается одну партию из трех. Так что это входит в транспортную страховку.
Гада все-таки пытался на нас заработать! Но я не был на него в обиде. Когда люди пытаются просто выжить, к ним нельзя подходить с теми же критериями, как, скажем, к жителям добропорядочной Дании.
Что я еще должен сказать? Мне довелось узнать об этом год спустя, но генерала Таирова с семьей освободят летом 2001 года. Через туркменский Красный Крест — Туркменистан хотя и не признал талибов, все же поддерживал нормальные отношения со своими соседями. Но все равно без моей помощи этого не произошло бы. Талибы все пытались убедить туркменов, что не знают, где находятся похищенные, а мы благодаря маячкам им подсказали. Так что моя поездка была не напрасной.
Все, что мы тогда наснимали в Талукане, показано нигде, разумеется, не было. Напомню, кассеты были в сумке, которая взорвалась в вертолете вместе с Фаруком.
Масуд умрет 15 сентября 2001 года. За два дня до 11 сентября он будет смертельно ранен во время телеинтервью.
Это случится в той же провинции Тахар, только не в Талукане — город снова был в руках талибов — а в селении Ходжа-Бахауддин. Я разговаривал потом с русским журналистом, который жил в такой же каморке, как мы с ребятами, с этими двумя телевизионщиками-марокканцами. Да-да, марокканцами, работавшими на бельгийском телевидении. Я не могу поклясться, что это были те же самые парни, но много ли на бельгийских телеканалах марокканцев? Они все втроем ждали интервью Масуда уже неделю, и у нашего журналиста лопнуло терпение. Он решил уехать, а его соседи остались — они сказали, что им без этого интервью возвращаться нельзя. Оба смертника были странными. Один очень нервничал: вскакивал, делал несколько шагов по крошечной каморке, потом садился и через минуту снова вскакивал. Второй без конца молился.
Марокканцы интервью дождались. Я хорошо помню реакцию Асима, когда я настаивал, чтобы нас и наши вещи обыскали. Но даже если бы кто-то из телохранителей это сделал, им вряд ли пришло бы в голову попросить включить камеру. Взрывчатка была как раз в ней.
От взрыва разорвало оператора-марокканца и Асима — это его настоящее имя, и портрет настоящий. Второго террориста на месте пристрелил телохранитель (может быть, Наджаф?). Масуд был тяжело ранен, но жив, тем не менее спасти его не удастся.
Доктор Абдулла после американского вторжения в Афганистан станет министром иностранных дел. Весной 2009 года он будет единым кандидатом от оппозиции на президентских выборах. Однако Карзаю, хотя и не без труда и неизвестно какими средствами, удастся сохранить свой пост. Так что пока я не могу считать, что знаком с президентом Афганистана.
Ребята — Димыч и Илья — наверняка звонили мне по моему московскому телефону, но, поскольку такого номера не существует, наверное, уже перестали. Жаль, что все так устроено.
Поцелуй, которому 2400 лет, и зеленая бронзовая ящерка стоят у меня на одной из книжных полок. Я отдавал их на экспертизу в музей Метрополитен — они подлинные.
Как называется то благовонное дерево, которое афганцы изводят на дрова, я так и не знаю. Мог спросить у Льва, но тогда столько всего было — забыл! На дари оно называется арча. Если кто знает, скажите.
Еще я часто вспоминаю Хан-агу. Может, надо было плюнуть на все и увезти мальчика с собой?
В этой книге правда все, кроме сюжета: и расстановка сил в Афганистане, и многие — хотя и не все — политические события, и город Талукан, и люди, часть из которых даже выступают под своими настоящими именами, и, разумеется, история съемок. Как обычно, чистым вымыслом является лишь то, что как-то связано со спецслужбами. Так что всякое совпадение здесь может быть только случайным.