Войдя в спальню дея, Дерек первым делом сбросил с себя тюрбан и тяжелый от драгоценных украшений кафтан. Омар весело улыбался, наблюдая, как стремительно освобождается Касим от непривычных для него атрибутов роли, которую он наконец начал исполнять.
— Замена прошла успешно или ты не согласен? — сказал великий визирь.
— Охо-хо, — фыркнул Дерек. — Для человека, который так долго и громко спорил против этого плана, твое заявление звучит излишне удовлетворенно.
Осуществить замену именно таким образом предложил Дерек. Джамиль сразу согласился, а Омар нет. Но сработало все лучшим образом. Дерек в одежде дея появился на переднем дворе под предлогом, что Джамиль не смог утерпеть и решил все-таки посмотреть на приведенных чистокровных скакунов. Он пробыл возле них достаточно долго, чтобы привлечь всеобщее внимание, а дей, переодетый в тот же самый бурнус, в котором явился во дворец «шейх», никем не замеченный, вышел через главные ворота дворца. Уже одного появления «дея» на переднем дворе было достаточно, чтобы все смотрели только на него, ведь уже несколько месяцев он не показывался подданным. Но Дерек сделал еще лучше. Он вскочил на жеребца и в течение целого часа на глазах у восторженной толпы приучал животное ходить правильным аллюром. Таким образом, Джамиль получил достаточно времени, чтобы добраться до гавани и найти корабль, отправляющийся в Истамбул. Конечно, окажись во время вольтижировок Дерека на переднем дворе убийца, он мог бы предпринять попытку сделать свое черное дело. Но для того, чтобы решиться на это при таком количестве стражников, он должен быть настоящим фанатиком, а таковых среди наемных злодеев, как известно, не бывает. Даже Омар не стал ворчать на Дерека за его неожиданное дополнение к плану.
Сейчас, при напоминании о том, что все его мрачные прогнозы оказались сплошной ошибкой, великий визирь слегка покраснел и попытался оправдаться.
— И все-таки опасность была. Я и сейчас скажу, что существовала возможность замены без твоей демонстрации.
— Да. Но только наш план обеспечивал решение сразу нескольких важных задач. Джамиль в полной безопасности вышел из дворца, народ получил отличную возможность полюбоваться на безбородого дея, а убийцы убедились, что тот, кто им нужен, по-прежнему находится в своей резиденции. Кроме того, мы можем быть уверены, что никто не пошел за Джамилем. А ведь нашим противникам вполне могла прийти в голову мысль сделать это, не выступи я в качестве наглядной приманки.
— Правда, правда. Все правильно, — со вздохом вынужден был согласиться великий визирь.
— А знаешь еще один плюс, Омар?
— Ну?
— Я неплохо развлекся.
Здесь усмехнулся уже первый министр.
— Будем надеяться, что в ближайшем будущем ты предпочтешь более безопасные развлечения.
— О, и я думаю о том же, — улыбнулся Дерек. — Прямо сейчас и начнем. Ты вроде говорил, что на сегодня у меня нет никаких важных дел?
— По крайней мере ничего, что требовало бы личного присутствия дея.
— Прекрасно. Скажи, я должен вызывать Хаджи-агу или достаточно отправить посыльного с распоряжением, чтобы ко мне сейчас привели Шахар?
— Сейчас?
— А что, это не принято днем? — поинтересовался Дерек.
— Нет, конечно, нет, но… ее не могли подготовить для встречи с тобой так быстро, Касим. Ты же знаешь, что требуется довольно много времени, чтобы обучить девушку…
— Для меня это не имеет значения. В отличие от Джамиля я привык иметь дело с неподготовленными женщинами.
— Но она здесь всего четыре дня…
— Ее купили для меня или для кого-то другого, Омар?
— Ты же знаешь, что для тебя, — уже несколько раздраженно ответил великий визирь.
— Тогда почему я должен ждать, если я хочу ее сейчас?
Омар мог бы назвать дюжину причин, почему это нежелательно, но не стал этого делать. Он чувствовал, что Касим просто не станет его слушать. Великий визирь не мог припомнить, когда в последний раз сам с таким нетерпением ждал встречи с женщиной, и вообще сомневался, испытывал ли он когда-нибудь столь страстное желание. Правда, когда он был так же молод и горяч, он никогда добровольно не лишал себя женского общества. А Касим, он это точно знал, вот уже четыре ночи по какой-то глупой прихоти отказывается от услуг рабынь.
— Имеются дюжины других, ты мог бы выбрать… — начал он в последней попытке воззвать к здравому смыслу.
— Омар!
Старик махнул рукой.
— Тогда зови Хаджи-агу. Если твое странное распоряжение передаст кто-то другой, в гареме могут не поверить.
Так быстро Хаджи-ага не бегал уже лет двадцать. Джамиль сказал: «Немедленно!» А как это прикажете понимать? Есть ли, например, время, чтобы одеть девушку надлежащим образом? Слава Аллаху, хоть в бани ее успели сводить! Впрочем, сейчас была уже вторая половина дня, а посему, приняла наложница ванну или нет, было наименьшим из волновавших главного евнуха вопросов.
Когда Хаджи вбежал наконец в апартаменты Рахин, он уже едва дышал. Потребовалось несколько секунд, прежде чем ему удалось выпалить:
— Он хочет, чтобы ее привели прямо сейчас!
— Кого?
— Шахар!
— Что?
— У нас нет времени на разговоры. Привести ее приказано немедленно.
Собравшаяся было поспорить с главным евнухом Рахин при слове «немедленно» сразу изменила решение. Собрать немедленно для встречи с ним какую-либо из своих женщин Джамиль еще не требовал никогда. Она глубоко вздохнула, стараясь вернуть себе обычное спокойствие, и повернулась к подошедшим к ней женщинам.
— Слышали, что сказал Хаджи-ага? Времени у нас нет совершенно. Калила, быстренько беги в гардеробную, скажи, чтобы дали тот наряд, который я приказала отложить, он так подходит к ее глазам. Серил, принеси мою шкатулку с украшениями, с жемчугом, пожалуй. Ома, мои благовония. Быстрее! Пойдем, Хаджи.
Старый евнух улыбнулся и пошел вслед за матерью дея.
— Здорово ты с этим справилась, Рахин. Она никак не прореагировала на комплимент.
— Ты хоть попытался объяснить ему, что она не готова?
— Конечно.
Ей стало ясно, что после этой попытки и последовал столь категоричный приказ.
— Но почему такая спешка? Придется отказаться от всего подготовительного ритуала, а он ведь так важен, хотя бы для того, чтобы она сама поняла, что с ней произошло. Быть избранной — это честь…
— Ты надеешься, она воспримет это именно так?
Рахин остановилась, повернув к Хаджи побледневшее лицо.
— Помоги нам Аллах, а что, если она вздумает сопротивляться?
— Это вполне вероятно.
— Мне следует самой поговорить с ней, предупредить, что может случиться, если она не угодит дею.