Самолет зашел на старт, плавно поднялся в воздух, сделал два круга над поляной и, дружески покачав крыльями, улетел.

ЛУЧШЕ НАСТОЯЩИХ

В самом центре Западной Украины, утопая в зелени, широко раскинулся город Ровно. Ничем особым этот город не примечателен; дома в нем маленькие, одноэтажные, и лишь на центральной улице стоят двух — и редко трехэтажные. Тем не менее именно этот город немцы сделали центром оккупированной части Украины.

Город Ровно нас очень интересовал. В нем находился тогда рейхскомиссариат для Украины, во главе которого был наместник Гитлера гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох. Там же расквартировались гестапо, штаб фельджандармерии и штаб генерала фон Ильгена, командующего особыми (карательными) войсками на Украине. И хотя в руках гитлеровцев в ту пору был Киев, центром оставался Ровно. Немцы, вероятно, рассуждали так: подальше от фронта спокойнее.

Город буквально кишел немецкими офицерами, чиновниками и их родственниками, которые приехали сюда за легкой наживой.

Понятно, что в Ровно можно было добыть очень полезные сведения для командования Советской Армии: о перебросках и перегруппировках немецко-фашистских войск на фронте, о строительстве новых линий обороны, о мероприятиях хозяйственного характера и о том, что творится в самой Германии. И мы решили к этому городу подобраться всерьез, не спеша, осторожно, продумывая каждый свой шаг.

В первую очередь было решено направить в Ровно тех, кто знал этот город, имел там родственников и знакомых. Выбор пал прежде других на Колю Приходько. Приходько родился в Здолбуново, Ровенской области. Перед войной работал в Ровно заведующим складом на железнодорожной станции. Эвакуировался он из города в последнюю очередь, когда погрузил на грузовую машину все ценности со склада и когда на улицах уже шла стрельба и гремели взрывы.

Коле Приходько шел двадцать второй год. Он был огромного роста — как говорят, косая сажень в плечах, — ладно сложен, с хорошим лицом и добрыми карими глазами. Такими мне представлялись всегда былинные богатыри. Приходько и в самом деле обладал богатырской силой и выносливостью. Ничто не страшило его; он рвался туда, где опаснее.

Когда наш отряд был еще на пути в Сарненские леса, с Колей Приходько произошел такой случай. Опередив группу разведчиков, он зашел в одно село. Посреди улицы стояла большая толпа; крестьянки плакали, причитали. Приходько подошел к женщинам и спросил:

— Что тут происходит?

— Да вот забирают наших хлопцев и дивчат до ниметчины.

В кругу стояли молодые девушки и парни с котомками за плечами. Их охраняло шестеро полицейских.

Расталкивая собравшихся, Приходько подошел к полицейским:

— Вы кто такие?

— Полицаи, ответил один, не подозревая, конечно, с кем разговаривает: на Приходько была полуштатская одежда.

— А зачем молодежь забираете? — крикнул он.

— Приказано — и забираем. Да ты кто такой? — озлившись, сказал старший.

— Сейчас представлюсь!

С этими словами Приходько схватил за шиворот сразу двух полицейских и изо всей силы стукнул их лбами. Как мячики, отлетели они друг от друга и растянулись на земле.

— Бросай оружие! — скомандовал Приходько остальным, направив на них автомат.

Когда, соблюдая предосторожность, наши разведчики вошли в село, им представилась такая картина: Коля Приходько ведет задушевные разговоры с крестьянами, у его ног лежат шесть винтовок, а чуть поодаль на земле сидят обезоруженные и связанные полицейские.

Если разведчикам приходилось ходить втрое больше остальных, то Приходько ходил больше любого разведчика. Получалось так потому, что он всегда оказывался под руками, когда нужно было выполнить какое-нибудь срочное задание.

Один раз — это тоже было на марше — к нам издалека донеслись выстрелы. Я послал Приходько узнать, в чем дело.

Только он ушел, явился Цессарский:

— Дмитрий Николаевич! Приходько нельзя посылать: у него так натерты ноги, что он не может сапог надеть.

— Да что вы говорите! Он подошел ко мне в сапогах, и я ничего не заметил.

Когда Приходько вернулся, я спросил его;

— Что у тебя с ногами?

— Да ничего, пустячный мозоль!

Но он меня обманул. Оказывается, он с трудом надел сапоги, чтоб явиться ко мне по вызову, а на разведку шел босиком.

Итак, решено было первым послать в Ровно Николая Приходько. На вопрос, готов ли он отправиться туда, ответ был категорический:

— Конечно, о чем тут разговаривать! На меня вы можете положиться.

В этом мы не сомневались.

Но как одеть Приходько? Его одежда, которую он носил и в которой спал у костров, страшно обтрепалась. Для Ровно надо было одеть его по-городскому, чтобы он не привлекал излишнего внимания.

Из трофейных вещей у нас ничего не было. Мы стали смотреть, на ком из партизан сохранилась подходящая для Коли одежда. Нашли четырех бойцов.

И вот представьте такую картину: четыре человека сидят у костра в одном белье и не понимают, зачем у них попросили одежду (отправку Приходько в Ровно мы держали в строгом секрете). А в палатке идет примерка костюмов на Колю. Ни один ему не годится.

— Не люди, а какие-то лилипуты! — ворчит он.

Из рукавов пиджака, начиная от локтя, демонстративно торчат его ручищи с огромными кулаками. Брюки — как с младшего братишки, по колено. И пока он примеряет, костюмы трещат по швам.

К костру выносят костюмы и с благодарностью возвращают их владельцам.

С большим трудом мы кое-как одели Колю. Найденные штатский пиджак и брюки были все-таки маловаты. Но ботинок на его ногу (сорок четвертый размер!) мы так и не могли найти. Пришлось отправить его в сапогах, брюки навыпуск.

Приходько пошел в Ровно с документом, удостоверяющим, что «податель сего Гриценко является жителем села Ленчин».

Лагерь наш был в ста двадцати километрах от Ровно. Туда и обратно — двести сорок километров. Приходько отправился пешком, и мы рассчитали, что он должен вернуться обратно в лагерь через шесть-семь дней.

Приходько не задержался: вернулся вовремя.

С каким облегчением я вздохнул, когда увидел его! Первая вылазка в Ровно прошла успешно. Это было уже целое событие.

Приходько зашел сначала к своей тетке, которая жила в деревне под Ровно. Та ему сказала, что один из его братьев живет сейчас в Ровно. Коля попросил ее сходить за братом. Это заняло всего несколько часов. И уже вместе с братом Приходько пошел в город.

В Ровно многое удивило Колю. На углах домов появились новые наименования улиц, написанные на немецком языке: «Немецкая улица», «Фридрихштрассе». На зданиях, где раньше были клубы, кинотеатры, столовые, появились надписи: «Только для немцев». Все лучшие дома заняты немецкими учреждениями и квартирами немцев. На улицах слышна немецкая речь.