Активное участие в подготовке отстранения Хрущева принял Шелепин. Шелепин, судя по всему, переоценил свои силы и недооценил значение кабинетов и кресел. Брежнева он считал руководителем слабым, неподготовленным к серьезному лидерству. К Шелепину неприязненно относились и реформаторы, и консерваторы. В новой системе, после отставки Хрущева, Шелепину не удалось усилить свои позиции в Политбюро.
Что дальше? Брежнев доверял профессионалам. Это касалось и консультантов генсека, и глав ведомств, и секретарей обкомов. В отличие от Хрущева, он не считал себя корифеем всего и вся, не лез с навязчивыми идеями. В начале знакомства с Бовиным Леонид Ильич огорошил его вопросом: «Ты знаешь, что такое конфронтация? А можешь мне рассказать?». Бовин кивнул. «А знаешь, что такое боровая дичь?». Бовин пожал плечами. И тут Брежнев изложил условия конвенции: «Давай так и будем работать. Ты мне будешь рассказывать про конфронтацию, а я тебе – про боровую дичь». Неплохое начало для сотрудничества политика и советника.
Брежнев воплощал концепцию коллективного руководства. Он действительно прислушивался к большинству Президиума (Политбюро) и корректировал свою точку зрения, если она не совпадала с мнением авторитетных экспертов. Для партийной вертикали Брежнев был удобным лидером, он давал понять секретарям обкома, что является одним из них. Неприязненно относящийся к Брежневу сторонник хрущевских реформ Ф. Бурлацкий писал: «Свой рабочий день Брежнев начинал необычно: один-два часа посвящал телефонным звонкам другим членам высшего руководства, многим авторитетным секретарям ЦК союзных республик и обкомов. Говорил он обычно в одной и той же манере – вот, мол, Иван Иванович, вопрос мы тут готовим, хотел посоветоваться, узнать твое мнение… Можно представить, каким чувством гордости наполнялось в этот момент сердце Ивана Ивановича. Так укреплялся авторитет Брежнева. Складывалось впечатление о нем, как о ровном, спокойном, деликатном руководителе, который ни шагу не ступит, не посоветовавшись с другими товарищами и не получив полного одобрения своих коллег». Да. Он держал руку на пульсе обкомовской жизни: не только звонил, но и немало ездил по городам и весям.
Тактической задачей Брежнева была административная изоляция Шелепина, предотвращение возможного заговора против нового первого секретаря ЦК. С Косыгиным Брежнев работал без серьезных конфликтов и критиковал действия правительства вяло, нечасто. «Реформа? Да что реформа. Работать надо лучше – вот и вся реформа». Брежнев несравнимо уважительнее относился к правительству, чем Хрущев или Горбачев. Разумеется, без сложностей не обходилось. Промышленный отдел ЦК возглавлял Кириленко, ревниво относившийся к деятельности Косыгина и Совета министров. Нередко Кириленко и Косыгин скрещивали мечи на заседаниях Политбюро. Брежнев предпочитал находиться над схваткой, не давал поблажки «своему» секретарю ЦК. И Косыгин до середины 70-х мог жестко отстаивать свою позицию.
Клеймо «застоя», разумеется, было для горбачевских пропагандистов элементарной реализацией самого хрестоматийного принципа: «вали все на предшественника». Разговор о «нефтяном благополучии» брежневских лет возможен только с учетом капиталовложений в нефтяную промышленность, в освоение сибирских месторождений. Именно тогда появилась песенка:
Нам счастье досталось не с миру по нитке,
Оно от Кузбасса, оно от Магнитки.
Нефть на Брежнева не с неба пролилась. Только мобилизовав промышленность, СССР смог стать нефтегазовой сверхдержавой. Разве это – паразитирование на ресурсах? Это кровь и пот, это риск и расчет. Это развитие, а не застой. О некоторых экономических нюансах сибирской эпопеи мы рассказали в главе об А.Н. Косыгине. Но, говоря о Брежневе, нельзя не упомянуть его любимца – летчика, министра гражданской авиации Б.П. Бугаева. За годы правления Брежнева и работы министра Бугаева показатели авиаперевозок в СССР увеличились на 80%. В любви к авиации Брежнев был продолжателем Сталина. Почти в два раза возрос грузооборот гражданской авиации. Только в 2007—2008 годах Россия стала показывать в гражданской авиации результаты, сопоставимые с брежневскими. 30 лет потеряно? При этом все самолеты и вертолеты советской гражданской и военной авиации были отечественного производства. Самолетостроение нынче упало в десятки раз по сравнению с брежневским уровнем. А ведь развитие столь наукоемкой отрасли – это и есть модернизация, о необходимости которой с апломбом рассуждают нынешние политические лидеры. Не прилетишь в модернизацию на «Боинге».
В начале 1981-го иностранный журналист писал: «При Брежневе, за 17 лет, в новые квартиры вселилось 143 миллиона человек. В СССР – один миллион врачей. В 1940 году в СССР добыли 31 миллион тонн нефти, в 1980-м – 603 миллиона. Одна лишь Тюмень увеличила добычу нефти в 111 раз. В 145 раз увеличена добыча газа, в 12 раз увеличено производство стали, в 26 раз увеличено производство электроэнергии». Что это – триумф коллективного правления? Какова роль «лично Леонида Ильича» в достижениях того времени? Один из косвенных ответов дала история: в 1976—1982-м, в годы, когда здоровье Брежнева было измождено болезнями, дела в стране шли куда менее успешно, чем в 1964—1976-м. Значит, энергия Брежнева кое-что значила? Было в этом простодушном хитроване что-то важное, что дополняло управленческий гений Косыгина, интеллект Андропова, политическое мастерство Громыко. Влиятельное трио «Андропов – Устинов – Громыко», казалось бы, по всем статьям превосходило Брежнева. Но в годы их правления при больном генсеке и снабжение ухудшилось, и афганская ситуация превратилась в политический тупик. В годы брежневского расцвета партийные органы, правительство и силовые ведомства работали более слаженно!
Разумеется, дело не только в Брежневе: старело поколение сталинских выдвиженцев, их лучшие годы были позади. Сам дух советской культуры стал соответствовать преклонному возрасту. В моде были фильмы и спектакли о благородных старцах, о любви немолодых людей. Репертуар праздничных концертов тоже подбирался в соответствии с запросами пожилого руководства. Сильное поколение до последнего вздоха не ослабляло хватку. Брежнев вносил в политическую жизнь дух компромисса, уравновешивал движения элит. Стоило Брежневу стать безвольным, сговорчивым стариком – и захлебнулась разрядка, чрезмерно возросли прямые и косвенные военные расходы. Что касается строительства, жилищного и промышленного, темп действительно был набран завидный. В день смерти Брежнева можно было убедиться, что половина жилого фонда СССР построена и заселена в «застойное» восемнадцатилетие. В 1964 году весь Советский Союз застраивался лагутенковскими пятиэтажками. Дешево, быстро, но некачественно. В 1982-м удалось увеличить темпы строительства, повысив и качество, и разнообразие архитектурных решений. Миллионы семей получали бесплатные государственные квартиры. Кооперативные квартиры казались пределом дороговизны, но цена однокомнатной кооперативной квартиры в Москве была равна двум с половиной – трем среднегодовым зарплатам по промышленности. До кризиса в строительстве было далеко: темп сохранялся и даже возрастал вплоть до 1991-го.
Брежнев берет на вооружение лозунг «все для счастья человека». Это было творческое переосмысление хорошо знакомой Брежневу сталинской кампании «Жить стало лучше, жить стало веселее». Брежнев последовательно давал понять, что забота о человеке – его коронная идея, что уж он-то, сентиментальный добряк, больше всех в Политбюро думает о том, чтобы у простого человека было мясо во щах, чтобы вдоволь было хлеба. Хлеб при Брежневе не дорожал. Повсюду строились огромные столовые. Рабочий день стал пятидневным, 8 марта и 9 мая – красными днями календаря (с 1977-го праздничным днем стало и 7 октября – день новой – брежневской – конституции). Пенсию стали выплачивать с 60 лет всем мужчинам и с 55-ти всем женщинам – кроме тех, кому пенсия полагалась в еще более раннем возрасте. В этом смысле советская система была, пожалуй, самой человеколюбивой в мире. Через 15 лет после разрухи это впечатляло. Бесплатные учебники для школьников – это тоже Брежнев, стипендии практически для всех студентов – снова «в этом личная заслуга Леонида Ильича». Программа «Нечерноземье» предполагала большие капиталовложения в сельское хозяйство самых бедных областей России. Увы, быстрых кардинальных изменений к лучшему в жизни Нечерноземья не было, но курочка по зернышку клюет.