— Мы знакомы?
— Я из иностранного отдела.
— Который сейчас час?
— Пять тридцать, генерал!
— В такое время меня не принято беспокоить.
— Произошел инцидент в лесном городке Вандлиц. Застрелили генерала Штиллера, а в ванной находится мертвая девушка, которая… которая не является его женой.
— Фрау Штиллер давно уже не девушка, майор.
— Девушка тоже убита. Пуля в затылок.
— А вы что там делали, майор?
— Я приехал к генералу Штиллеру.
— Это у вас так заведено, в пять часов утра?
— Мы часто встречались перед началом рабочего дня. Обсуждали дела.
— Ясно. — Судя по тону генерала, он не был готов поверить в такое объяснение. — Буду у вас через час. Оставайтесь на месте, майор. Ни к чему не прикасайтесь.
Шнайдер положил трубку, понюхал ствол пистолета — оружие все еще оставалось в его левой руке. Пахло машинным маслом. Вероятно, из этого оружия никто не стрелял. Майор проверил обойму. Все патроны на месте. Он бросил пистолет на кровать, где тот лежал раньше.
Затем Шнайдер проверил пепельницу, стоявшую на столе в гостиной. Три сигарных окурка, один из них сильно изжеванный, шесть сигаретных, три с коричневым фильтром, три с белым, кружочки помады на всех шести, причем разного цвета. Итак, две женщины, трое мужчин. Он прошел в кухню. Возле раковины стояли два фужера из-под шампанского, оба меченные следами помады, от пустой тарелки в раковине слегка пахло рыбой. В мусорном ведре — пустая бутылка «Вдовы Клико». Девочки уединились на кухне поболтать, распределить роли на вечер.
Он открыл холодильник. Три банки черной икры — русской икры. Три бутылки французского шампанского: две «Вдовы Клико» и одна «Крюг». Бутылка лимонной водки в морозильнике обросла коркой льда.
Майор вернулся во вторую спальню, где валялась одежда убитой девушки. Его мозг включился в привычный активный режим. Шнайдер откинул покрывало, пошарил в постели и под кроватью, отыскал сумочку и высыпал ее содержимое прямо на заляпанную подозрительными пятнами простыню. Паспорт — советский, на имя Ольги Шумиловой, светлые волосы безукоризненно смотрятся на фото. Он сложил все обратно, бросил сумочку на прежнее место и вновь задумался над своей проблемой: куда девать изрядную сумму денег, с которой он приехал.
Майор переложил пачки купюр, спрятанные под подкладкой пальто, в карманы и направился к своей машине. Подсунул все три пачки под пассажирское сиденье спереди и двинулся обратно к дому по заметенной снегом тропинке. Тяжелые снежинки опускались ему на плечи, ласково касались лба.
В кухне отыскалась чистая пепельница. Теперь можно было как следует покурить и поразмыслить. Деньги, за вычетом причитавшихся ему двадцати тысяч марок и шестидесяти тысяч на «русские» расходы, следовало поделить поровну между Штиллером и Якубовским — советский генерал ожидал его в штаб-квартире КГБ в Карлсхорсте. Насколько Шнайдер понимал механизм этой сделки, Якубовский поставлял алмазы — они прибывали дипломатической почтой из Москвы, — а Штиллер выстраивал цепочку покупателей, среди которых значился и владелец секс-кинотеатра «Фрау Шенк»; кто бы это ни был, это никак не фрау Шенк самолично. А майор Шнайдер был лишь одним из курьеров Штиллера и дружков генерала из Штази, мальчиком на побегушках, которому доставалась порой награда в твердой валюте.
Надо бы разобраться, почему интуиция упорно твердит, что генерала убрали ребята из КГБ, твердит вопреки известной привычке КГБ стрелять в лицо, снося большую часть затылка, а не в затылок, как убиты эти двое. Еще хотелось бы понять, как здесь оказалась девушка, Ольга Шумилова. Снежный Барс был уверен, что это внутренняя операция, глубоко внутренняя, поскольку мало кто имел доступ в лесной городок Вандлиц. Только руководитель Восточной Германии, первый секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии Вальтер Ульбрихт и другие члены Центрального комитета и большие шишки из армии и Штази, «слуги народа», как они охотно именовали самих себя.
У Штиллера хватало друзей и врагов, но плакать над его могилой никто не станет. И уж конечно, носовой платок генерала Мильке из Штази останется сухим. Генерал Мильке терпел Штиллера сцепив зубы лишь потому, что Штиллер был человеком Ульбрихта, возглавлял личную охрану первого секретаря. У Мильке со Штиллером были общие интересы: деньги и власть, и в этом они были отнюдь не союзниками, но конкурентами. И все же Мильке не стал бы так дерзко убирать соперника, тем более так откровенно, если только не… И снова размышления майора уперлись в русских. Предположим, эту операцию провернули русские, пожертвовав при этом одной из своих сотрудниц. Конструкция, достойная параноика и вполне естественная в Восточном Берлине. Однако на главный вопрос и эта гипотеза не отвечала: что Штиллер сделал не так? Необходимо срочно поговорить с Якубовским, лучше всего прямо с утра.
Догадки метались, кружили по спирали вокруг внезапной смерти Штиллера, но подобраться ближе к смыслу этой расправы никак не удавалось. К тому времени как фары подъехавшего автомобиля осветили передние окна дома, Шнайдер успел додуматься только до одного достаточно очевидного вывода: гибель столь важной персоны, как генерал Штиллер, приведет в движение крупные силы, которые начнут сложные маневры, отвоевывая себе более выгодные позиции. Для Снежного Барса это означало непредвиденные и весьма серьезные проблемы.
Он открыл дверь генералу, проводил Риффа в темный коридор. Генерал, крупный и смуглый мужчина примерно одного роста со Шнайдером, энергично затопал ногами, стряхивая снег. Снаружи навалило уже выше щиколотки. Излишне пристально посмотрев на белый отпечаток своих подошв на коврике, генерал стянул с рук коричневые перчатки, снял фуражку и отряхнулся. Распространился явственный запах лосьона для волос.
— Мы знакомы, майор? — спросил он, выпячивая челюсть, сдвигая седеющие брови.
— Вы бы меня запомнили, — откликнулся Шнайдер, щелкая выключателем.
— Ах да, лицо, — передернулся генерал. — Как это произошло?
— Несчастный случай в лаборатории, генерал. В Томске.
— Теперь припоминаю. Кто-то мне говорил, что вы изуродованы. Прошу прощения, однако Шнайдер — фамилия не редкая. Где генерал Штиллер?
До двери Шнайдер шел впереди, но там остановился, почтительно пропуская генерала. Мерзкая вонь заставила генерала поморщиться и выругаться. Подбадривая себя, он похлопал перчатками по бедру.
— Девушка где?
— В ванной справа от вас.
— Вероятно, ее убили первой. — Голос генерала эхом отдавался в облицованном плиткой помещении.
— Оружие генерала Штиллера осталось лежать на кровати, генерал. Из него не стреляли.
— Вы забыли мой приказ? Ни к чему не прикасаться.
— Я обнаружил пистолет прежде, чем позвонил вам, генерал.
Рифф перешел из ванной в гостиную.
— Кто эта девушка?