Говорила и хохотала Маргарет так же много, как и ее муж, но Сюзи не могла понять, было ли ее оживление искусственным или оно вызвано крайней бесчувственностью. И хотя голос звучал естественно, все же не верилось, что она искренне веселится. Возможно, лишь старалась сделать вид, что счастлива.

Ужин продолжался. Яркие огни, праздничная атмосфера зала, шампанское — развязывали языки, компания, казалось, веселилась напропалую. Арбатнот был в превосходном настроении. Травил анекдоты, над которыми все громко смеялись. Оливер Хаддо тоже рассказал к случаю забавную историю. Правда, несколько рискованную, но он так уморительно изображал в лицах ее героев, что все, кроме Артура, продолжавшего упорно молчать, покатывались со смеху. Маргарет пила бокал за бокалом, и как только ее муж закончил свой рассказ, взяла слово. Но если его история была остроумно безнравственной, то ее анекдот оказался просто вульгарным. Поначалу присутствующие женщины не поняли, что к чему, но когда до них дошел смысл, они, зардевшись, уставились в свои тарелки. Арбатнот же и Хаддо смеялись от всей души. Артур покраснел до корней волос. Он чувствовал себя ужасно. Ему было стыдно. Он не мог заставить себя даже взглянуть на Маргарет. Непостижимо было, как это с ее прелестных губ срывались такие непристойности. Но Маргарет, очевидно, совершенно не сознавая произведенного ею эффекта, продолжала болтать и смеяться.

Наконец, огни ресторана стали гаснуть, и мучения Артура кончились. Ему хотелось поскорее сбежать, скрыться, забыть вид Маргарет и ее веселье. И прежде всего этот анекдот. Он был ужасен, ужасен!

Она же непринужденно протянула ему руку.

— Милый Артур, вы должны навестить нас. Мы живем в Карлтоне.

Он поклонился и не ответил. Сюзи отошла в гардероб за своим плащом. И уже стояла у дверей ресторана, когда оттуда вышла Маргарет.

— Может, тебя куда-нибудь подбросить? — предложила она. — Зашла бы к нам как-нибудь, когда нечего будет делать.

Сюзи обернулась. Артур стоял неподалеку, опустив голову, в полной прострации.

— Ты видишь его? — тихо спросила Сюзи, голосом, дрожащим от негодования. — Вот что ты с ним сделала.

В этот момент он поднял на них свои запавшие глаза. Они увидели его изнуренное, смертельно-бледное лицо с печатью безнадежного страдания.

— Сознаешь ли ты, что он убивает себя по твоей милости? Не спит по ночам, испытывает все муки ада. Ох, как я надеюсь, что ты будешь страдать не меньше!

— Странно, что именно ты меня обвиняешь, — ответила Маргарет. — Тебе-то следовало бы благодарить меня.

— Благодарить? С какой стати?

— Ведь не будешь же ты отрицать, что страстно влюблена в Артура с первого дня, как вы встретились? Думаешь, я не заметила этого тогда, в Париже? И любишь его сейчас сильнее, чем когда-либо.

Сюзи внезапно почувствовала, как сжалось сердце. Она никогда не думала, что ее тайна может быть кому-то известна. Маргарет горько усмехнулась и прошла мимо нее.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Последующие два или три дня Артур Бардон провел в состоянии крайней неопределенности, однако желание вновь увидеть Маргарет сделалось настолько непреодолимым, что победило все доводы рассудка. Он поехал в отель Карлтон и осведомился о миссис Хаддо. Портье доложил, что Хаддо уехал, и возникла надежда застать Маргарет одну. Небольшая хитрость помогла Артуру не сообщить своего имени, назваться другим. Когда его проводили в ее номер, Маргарет бесцельно сидела у стола. Не читала и не работала.

— Вы предложили мне навестить вас, — поклонился Артур.

Маргарет молча встала. Смертельная бледность медленно заливала ее щеки.

— Может, сядем?

Она кивнула. Несколько минут они смотрели друг на друга. Артур вдруг забыл все, что хотел сказать. Невыносимо было чувствовать себя чужим ей.

— Зачем ты пришел? — спросила она хрипло.

Оба понимали невозможность свести эту встречу к светской болтовне. Общими, вежливыми фразами не разрядишь тягостную обстановку.

— Думал, что смогу помочь тебе, — с трудом выдавил он.

— Мне не нужна твоя помощь. Я совершенно счастлива. И мне нечего тебе сказать.

Произнесла это быстро, возбужденно, глаза с тревогой устремлены на дверь, словно она опасалась, что кто-то войдет.

— Я уверен, что нам многое надо сказать друг другу, — настаивал он. — Если тебе неудобно здесь говорить, может, приедешь ко мне?

— Он узнает! — вдруг воскликнула она, как будто слова эти вырвали силой. — Думаешь, от него что-нибудь можно скрыть?

Артур взглянул на нее. Он был поражен ужасом, отразившимся в ее глазах. При ярком свете дня стали особенно, заметны перемены, происшедшие в ее лице. Оно было искажено, как у человека, постоянно преследуемого страхом.

Артур отвернулся.

— Хочу, чтобы ты знала: я ни в коей мере не виню тебя за то, что ты совершила. Никакой твой поступок не может ослабить моей любви к тебе.

— О, зачем ты пришел сюда?! Зачем мучаешь меня такими словами!

Она внезапно нервно заходила по комнате и разразилась потоком слов.

— Если ты хотел наказать меня за боль, которую я тебе причинила, можешь торжествовать. Сюзи пожелала мне испытать всю муку, которую я заставила тебя вынести. Если бы она только знала!..

Вдруг она упала перед Артуром на колени и схватила его руки.

— Думаешь, я не понимала?.. У меня сердце обливалось кровью, когда я видела твое изможденное лицо и измученные глаза. Да, ты изменился. Никогда бы не поверила, что человек может так измениться за несколько месяцев. И это я во всем виновата. О, Артур, Артур, ты должен простить меня. И пожалеть.

— Но я ни в чем не виню тебя, дорогая.

Она испытующе на него посмотрела. Теперь в ее глазах возник странный блеск.

— Ты только говоришь так, но на самом деле так не думаешь. И все же, если бы ты только знал, что я перенесла из-за тебя…

— Что ты хочешь этим сказать?

— Хаддо никогда не любил меня, он никогда и не вспомнил бы обо мне, если бы не хотел лишить тебя того, чем ты больше всего дорожил. Он ненавидит тебя и сделал меня такой, какой я стала, чтобы доставить тебе страдания. Это не я лгала и предала тебя, причинила тебе такое горе.

Она поднялась с колен и глубоко вздохнула.

— Однажды мне показалось, что он умирает, и я помогла ему. Привела в студию, подала воды. И он приобрел надо мной страшную власть, я стала воском в его руках. Вся моя воля исчезла, я должна была выполнять его приказания. А если пыталась сопротивляться…

Ее лицо исказилось болью и страхом.

— Тогда я все поняла, что в тот день, когда Хаддо притворился умирающим, он просто разыгрывал меня. Это он отослал Сюзи, послав ей телеграмму, якобы подписанную ее приятельницей, имя которой он увидел на фотографии. И я слышала, как покатывался он со смеху над теми, кого так ловко одурачил.