– Почему-то мне кажется, – доверительно обратился он к Заирову, – с твоими близкими не случится ничего плохого. В таких случаях главное соблюдать благоразумие. Вот съездим вместе в Астрахань, уладим там наши дела, а за это время тут, глядишь, все образуется.
– Никуда я не поеду, – буркнул Заиров. – С места не сдвинусь, пока…
– Как хочешь, – осклабился Хоукер. – Оставайся здесь.
Пародируя позу игрока в гольф, он занес клюшку и несколько раз взмахнул ею над головой. Клюшка рассекала воздух с грозным шмелиным гудением, напоминая Заирову, что у него есть сердце, готовое провалиться в пятки.
Бабич обидно засмеялся:
– Выходит, умирать страшней, чем убивать? – Он повернулся к своему кэдди. – Ну что, продолжим игру, Хоукер? Думаю, здесь ты обойдешься парой легких ударов.
– Позвольте мне, – вмешался Фоуллс. – Я проломлю ему висок с одного раза, спорим?
– Подождите, – быстро сказал Заиров.
Еще минуту назад он велел себе держаться до последнего, но его решимость растаяла, как случайный снег на ярком солнце. На клюшках обоих парней в клубной униформе отчетливо виднелись пятна бурого цвета. Это была не ржавчина. Металлический сплав, из которого были отлиты клюшки, не боялся коррозии. Человеческой крови тоже.
– Пять ударов на троих, – произнес Бабич, заметивший расширившиеся зрачки Заирова. – Одна целая шестьсот шестьдесят шесть тысячных на брата. Почти по Евангелию. Кто имеет ум, тот сочтет число зверя, ибо это число человеческое. Не будем менять результат?
– Нет, – ответил кто-то вместо Заирова. Этот кто-то сидел внутри его и трепетал там, как овечий хвост.
– Нет?
Бабич, который еще совсем недавно выглядел таким потешным и безобидным, разительно переменился. Оказалось, что выдержать его испытующий взгляд не так-то просто.
– Что дальше? – тоскливо поинтересовался Заиров, мужественно подавляя желание упасть на колени и молить о пощаде.
– Никак не решу, в каком качестве ты мне больше подходишь, – признался Бабич. – В качестве трупа или все-таки партнера?
Заиров посмотрел на трупы своих охранников. Их прикончили, пока он ходил от лунки к лунке, упиваясь своим мастерством. Должно быть, парни, заменявшие настоящих кэдди, тоже были асами своего дела. Скорее всего, бывшие спецназовцы ГРУ. Вышколенные головорезы, умеющие непринужденно болтать по-английски и убивать врагов не только с помощью любых подручных средств, но и голыми руками.
– Я проиграл, – выдавил из себя Заиров. – Сбыт каспийской наркоты твой.
– Сбыт медикаментов, – иронически поправил Бабич.
– Пусть так. Отпусти мою семью.
– Не сейчас.
– Когда?
– После совместной командировки в Астрахань.
– Что я там не видел? – хмуро спросил Заиров, понимая, что торговаться за свою жизнь придется еще очень долго.
– Партнеры обязаны во всем помогать друг другу, – наставительно произнес Бабич. – Ты должен сориентировать меня на месте. Поплывем на твоей замечательной яхте, которая, если не ошибаюсь, называется «Dear Prudence» и стоит на причале в туркменском порту, загруженная под завязку.
– Откуда ты знаешь?
– Кто владеет информацией, тот владеет миром, – Бабич покровительственно улыбнулся. – Ну-ну, не надо смотреть на меня зверем, Ахмет. Не порть мне романтическое путешествие. Лучше скажи, почему ты дал яхте такое странное название? – Не переставая растягивать губы в улыбке, Бабич наморщил лоб. – Пруденс – это ведь женское имя? У тебя есть любовница-англичанка?
– С этими полудохлыми англичанками пусть санитары из морга трахаются, – грубо произнес Заиров. – А «Диэ Пруденс» переводится как «Драгоценная осмотрительность». Сохранять ее при любых обстоятельствах советовал пророк Мухаммед.
– Очень актуально. – К трем продольным морщинам на лбу Бабича прибавились две поперечные. – Я готов подписаться под этими словами. Осмотрительность и еще раз осмотрительность!.. Кстати, по пути нам предстоит уладить одну проблему, возникшую в Астрахани.
– В этом городе у меня нет никаких проблем, – возразил Заиров.
– Появилась.
– Что за проблема?
– Она зовется Бондарь, – пояснил Бабич.
– Это фамилия?
– Да. Фамилия капитана ФСБ, назначенного ставить нам палки в колеса.
– Астраханская «контора» у меня вот где, – Заиров показал стиснутый кулак. – Ручная.
Бабич покачал головой:
– Он москвич. Меня предупредили о его поездке сегодня утром. Держать в кулаке Лубянку еще никому не удавалось, но прикормленные людишки там тоже имеются.
– Как, говоришь, его зовут? – спросил Заиров.
– Евгений Николаевич Бондарь, оперативный отдел Управления контрразведывательных операций. Прибудет в Астрахань без легенды и прикрытия, так что вычислить его не составит труда. Ничего себе имечко для спецслужбиста, а? – Бабич фыркнул. – Женя Бондарь! Чуть ли не Джеймс Бонд!
– «Чуть» не считается.
– Иногда великие начинания рушатся из-за пустяков. Попадет песчинка в механизм и – хрясь! – приехали.
– Значит, от песчинок нужно избавляться.
– Обсудим это по дороге, – произнес хозяйским тоном Бабич и пошел прочь, даже не предложив следовать за ним.
Лжекэдди выжидательно смотрели на Заирова, держа клюшки наготове. Невольно втягивая голову в плечи, он пристроился за своим новым боссом. Никогда прежде ему не доводилось проигрывать с таким разгромным счетом. Аллах отвернулся от него так же равнодушно, как сделал это Бабич. Что ж, когда к тебе поворачиваются спиной, остается лишь улучить момент, чтобы всадить в эту спину нож.
Сказав себе так, Заиров заставил себя распрямиться и ускорил шаг. На своих мертвых охранников он даже не взглянул. Их не было жаль – было жаль аванса, выданного этим безмозглым придуркам не далее как сегодня утром. Деньги, выброшенные на ветер. О таком лучше не думать, чтобы не расстраиваться понапрасну.
Сообщив пассажирам, что «Ту-134» российской авиакомпании «Аэрофлот» благополучно начал преодолевать полторы тысячи километров, разделяющих Москву и Астрахань, стюардесса по имени Фатима устроилась в своем зашторенном закутке и наморщила лобик, обычно отличавшийся завораживающей гладкостью.
Пошел третий месяц беременности, а кандидата в отцы будущего ребенка до сих пор не было. Истинный виновник затруднительного и не такого уж интересного положения Фатимы, тот, от кого она понесла, гордо восседал за штурвалом самолета и брать на себя ответственность за случившееся не собирался. Более того, командир экипажа Вельяминов предупредил запаниковавшую стюардессу, что любые попытки впутать его в разбирательства по поводу отцовства закончатся плачевно. Не для самого Вельяминова, подчеркнул он, а для стюардессы, которая в два счета вылетит из состава экипажа. Ласточкой. С волчьим билетом в клюве.