«Прометей» вышел на орбиту вокруг Земли, и Ладислав спрятал в рукав улыбку. На протяжении переговоров, которые велись последние несколько месяцев, труднее всего было найти подходящее место для проведения мирной конференции. Наконец сам Шорнинг вспомнил, что один маленький кусочек прародины, как ни парадоксально, сохранил нейтралитет во время войны между Земной Федерацией и Республикой Свободных Землян. Это была малюсенькая страна под названием Швейцария, которая традиционно сохраняла нейтралитет во всех вооруженных конфликтах вот уже одиннадцать столетий.
Некоторые из представителей Земной Федерации сочли, что Шорнинг решил встретиться с ними на Земле, чтобы сделать им приятное, другие же, например Дитер, поняли, что на самом деле Ладислав тем самым намекал, что можно быть достойным гражданином, не входя при этом в состав Земной Федерации.
Прозвучал негромкий сигнал. Ладислав встал и протянул руку Татьяне Ильюшиной. Они прошли к космическому челноку, который должен был отвезти их в Женеву, где Шорнинг надеялся договориться о прекращении кровопролития.
Перед люком челнока собралась толпа народа. Ладислав выглянул наружу и, несмотря на волнение, улыбнулся, заметив, как вытянула шею стоявшая рядом с ним Татьяна. Она никогда не покидала Новую Родину с ее бескрайними степями, и горы на горизонте наверняка поразили ее не меньше, чем удивило бы безбрежное море на Бофорте. Он знал, что за ними пристально наблюдают, и в душе надеялся, что толпа не поймет, насколько Татьяна неопытна, сочтя ее просто диковатой провинциалкой.
Заиграл оркестр. Однако он исполнял не гимн Республики Свободных Землян «Через тернии к звездам» и не гимн Земной Федерации «Сверкающие звезды». Несколько мгновений Шорнинг, нахмурившись, пытался понять, что же играют. Потом кивнул и улыбнулся. Музыка была действительно очень старой, но проверенный временем военный марш вполне устраивал обе стороны.
Среди встречавших официальных лиц Ладислав узнал Оскара Дитера и Дэвида Хейли. Дюжий здоровяк в расшитом мундире наверняка был командующим Вичинским, а стоявший рядом с ним мужчина с резкими чертами лица весьма походил на Кевина Сандерса, которого Шорнинг видел на голограммах, предоставленных в его распоряжение разведкой.
Ладислав сжал локоть Татьяны:
– Танечка, займись-ка монументальным командующим, а субъекта с хитрющим лицом предоставь мне.
– Хорошо, Лад, – ответила Татьяна. – Обещаю, что не продам Новую Родину этому кабану, расшитому галунами.
– Главное, чтобы ты не простилась ради него с девичьей честью, – поддразнил Шорнинг залившуюся краской Татьяну.
Официальные лица Земной Федерации остановились у подножия трапа рядом с почетным караулом космических десантников. Ладислав пожалел, что не захватил с собой Ли Хан или Магду Петрову для переговоров с военными. Адмирал флота Гольбейн был честным и преданным человеком, но его мозги работали не так быстро. Однако ни Ли Хан, ни Магда не успели бы прибыть на Землю с Запаты до окончания переговоров. Шорнинг вздохнул и сошел с трапа.
– Господин Шорнинг! – Дитер отвесил Ладиславу поклон, тщательно соблюдая достигнутую договоренность избегать официальных титулов. – Добро пожаловать на прародину-Землю!
– Благодарю вас, господин Дитер! – Ладислав крепко сжал руку премьер-министра и заглянул в глаза худощавому новоцюрихцу. – Рад снова видеть вас и сожалею лишь о том, что наша встреча происходит при таких обстоятельствах. В прошлом мне приходилось не очень лестно о вас отзываться. Беру свои слова обратно.
– Благодарю вас! – Дитер на мгновение опустил глаза. – Для меня это очень много значит. – Он собрался что-то добавить, но только покачал головой. – Разрешите представить вам своих коллег!
– Сделайте одолжение, – согласился Ладислав, и началась длительная церемония представления.
Шорнинг пристально наблюдал за лицами людей, с которыми обменивался поклонами и рукопожатиями, сравнивая их реакцию с той, которую ожидал, тщательно изучив дома всю имевшуюся у него информацию о них. К тому времени как представления закончились, Шорнинг понял, что его разведчики правы: коллеги Дитера почти поровну делились на тех, кто был за мир, и тех, кто был за продолжение войны. Впрочем, Ладислав надеялся, что ему удастся склонить к миру даже тех, кто пока его не желает.
* * *
– …Это совершенно неприемлемо! – Министр иностранных дел Роджер Хадад решительно покачал головой. – Хотя мы и готовы считать любую планету, вышедшую из состава Федерации… то есть попытавшуюся выйти из ее состава, – он поспешно поправил самого себя, вспомнив, что Земная Федерация упорно отказывается считать выход тех или иных миров из ее состава свершившимся фактом, – входящей в вашу Республику Свободных Землян, мы не можем считать любой мир, захваченный вами у Федерации силой, «естественным образом входящим» в вашу конфедерацию. Одного обстоятельства, что та или иная планета до начала мяте… до начала войны относилась к Дальним Мирам, недостаточно для того, чтобы мы отказались от любых претензий на нее и бросили на произвол судьбы ее население.
– Господин Хадад! – с нотками раздражения в голосе возразил Ладислав. – Все это замечательно, но поймите, что нельзя не считать те или иные Дальние Миры естественным образом входящими в состав Республики Свободных Землян только потому, что они не стали осмелиться выйти из состава Федерации, потому что вы стали отправить туда военные подразделения для подавления возможных попыток поднять восстание. – Он смерил пронзительным взглядом щеголеватого министра. – Господин Хадад, не думайте, что я только что от сохи! Я не стану согласиться с формулировками, создающими юридическую базу для отрицания правомерности любых попыток выйти из состава Федерации.
– Но мы же не можем заявить гражданам систем вроде Симмарона, что бросаем их на произвол судьбы! – решительно запротестовал Хадад.
– Жители Симмарона, – неумолимо продолжал Ладислав, – стали приветствовать нас с распростертыми объятиями. На самом деле они станут прийти в ужас, если узнают, что мы будем снова отдать их в ваши руки.
– Но!…
– Господин Дитер! – Ладислав, бофортский диалект которого как по волшебству то исчезал, то появлялся, повернулся к премьер-министру. – Этот вопрос необходимо урегулировать. Мы не претендуем на то, чтобы в состав Республики перешли все субъекты Федерации, но настаиваем на том, чтобы Республика была признана самостоятельным государством, которое, в качестве такового, несет точно такую же ответственность перед своими гражданами, как и Федерация перед своими.
– Я согласен, господин Шорнинг! – кивнул Дитер, и Ладислав был готов поклясться, что премьер-министр быстро подмигнул ему, отвернувшись от Хадада. – Роджер, нам придется признать существование Республики Свободных Землян, нравится это нам или нет. А из этого признания вытекает, что ее конгресс несет ответственность за судьбы ее граждан. Ведь мы уже в принципе признали, что миры, вышедшие из состава Федерации, теперь являются частью Республики. Нам остается только решить, что делать с теми мирами, которые впоследствии были присоединены к Республике силой, правда?