Райан кивнул и выдохнул, приподняв плечи. Обычно он не любил откровенничать о личной жизни, но Джордж искренне любил своего учителя, который, оказывается, может дать дельный совет.
– Думаю, мне трудно с ним общаться после смерти его матери. До настоящего времени я избегал сына, им занимались мои родители.
Райан признавал, что в свое время струсил, отказавшись общаться с сыном. Теперь он воочию видел эффект, какой оказала на мальчика его безответственность.
– Важно, что вы сейчас здесь и хотите что-то сделать. – Учитель похлопал Райана по плечу. – Если понадобится помощь, обращайтесь ко мне, хорошо?
– Спасибо.
Шон указал на дверь школы:
– Я видел Джорджа у его шкафчика. Он скоро выйдет.
Райан посмотрел вслед уходящему учителю и снова уселся в машину.
Во время последней передислокации войск он по-прежнему горевал о жене. Он встретился с сыном в аэропорту, крепко его обнял и ушел. Увидев, как его собственная мать относится к мальчику, Райан решил, что Джорджу будет лучше без такого отца, как он.
Шли месяцы, и он продолжал убеждать себя в правильности принятого решения. Не видя сына, он чувствовал облегчение. Ему было невыносимо замечать в Джордже сходство с покойной женой.
И вот Райан вернулся. Джордж вырос, ему уже двенадцать лет, и он любит своих бабушку и дедушку, однако к отцу испытывает лишь ненависть.
Дверца автомобиля открылась. Райан выпрямился и посмотрел на сына.
Джордж нахмурился, глядя на него, захлопнул дверцу и положил школьный ранец на колени.
– Привет, – пробормотал Райан. Джордж его проигнорировал.
– Как прошел день в школе? Райан удостоился пожатия плечами. Мальчик удобнее устроился на сиденье и уставился в окно.
Заведя двигатель, Райан выехал на дорогу.
Он сдерживал желание остановиться, схватить сына и трясти его до тех пор, пока тот не согласится его выслушать.
– Джордж…
Он просто вел себя как обиженный подросток. Райан вцепился в руль, поджал губы и уставился на дорогу.
Джордж, похоже, не заметил, что отец к нему обратился. Хотя после того, как Райан отсутствовал дома в течение почти двух лет и редко писал письма, он заслужил молчаливого бойкота.
Так что сейчас ему нужно выждать время и найти способ загладить свою вину. Джордж скоро повзрослеет, и если Райан не наладит с ним отношения в ближайшее время, то вконец потеряет возможность сделать это.
Они не в армии, и Джордж не его подчиненный.
Райану предстоит попотеть, чтобы заслужить уважение сына. Его собственные родители были женаты тридцать семь лет, Райан вырос в любви и заботе, а его отец был образцовым семьянином.
– Может, съездим куда-нибудь поесть? – спросил Райан.
Джордж по-прежнему смотрел в окно.
– Или ты предпочитаешь вернуться домой?
– Домой, – процедил мальчик.
Райан кивнул. По крайней мере, сын с ним заговорил. Не зря он предпочитал дом – там он поцелует бабушку, наберет себе тарелку булочек и отправится в свою комнату. Наденет наушники и включит музыку так громко, что чуть не лопнут барабанные перепонки, или примется играть в компьютерные игры.
Итак, провести вечер с Джорджем не удастся.
Остается пригласить на ужин Джессику.
При одном упоминании ее имени Райан начинал улыбаться. Прежде он вел себя неподобающим образом и чем-то ее напугал. Увидев Джессику плачущей, Райан вспомнил рыдания покойной жены. Их брак рухнул в тот день, когда ей поставили смертельный диагноз. Слезы Джессики напугали его.
Но она, казалось, едва сдерживала эмоции. Она ему сопереживала, хотя вчера они впервые встретились. Оказалось, их переписка и откровения чего-то да значили! И в глубине души Райан был уверен, что прямо сейчас она тоже злится на себя. Но возможно, еще есть шанс поужинать с ней.
Райан вздохнул, подъезжая к дому своих родителей.
С сыном отношения у него не заладились, но Джессику он обижать не должен. Любыми силами он сбережет их дружбу. Ему не хотелось возвращаться на войну с мыслью, что Джессика больше не будет ему писать.
Куда бы Райан ни отправлялся по долгу службы, до него всегда доходили ее письма. Она даже не догадывалась, как сильно его поддерживает.
Он снова взглянул на сына и заметил, что тот закрыл глаза. Отлично, теперь мальчик, очевидно, мечтает провалиться в небытие, лишь бы не ехать в одной машине с отцом.
Райан крепче сжал руль и уставился прямо перед собой.
Он пригласит Джессику поужинать. Нет, это не будет похоже на свидание. Они поужинают по-приятельски.
Несмотря на то что Джессика обворожительная женщина, романтические отношения между ними невозможны.
Джордж поспешно выбрался из машины, как только она остановилась.
Да, ужин с Джессикой сегодня вечером определенно наилучший вариант.
* * *
Джессика не переставая помешивала кофе. Это был единственный способ избежать подозрительного взгляда подруги.
– Ты не можешь прятаться от меня вечно, – заявила Белла.
В этом-то и проблема. Белла ее давняя лучшая подруга, поэтому отмахнуться от нее не удастся. Но что Джессика могла ей сказать? Она и сама толком не знала, что произошло.
– Как он выглядит? – продолжала допрос Белла.
Джессика сделала глоток, стараясь не обращать внимания на слишком горячую жидкость, обжегшую ей нёбо.
– Ну, нормально. Обычный парень. – Джессика опустила глаза.
Этот обычный парень был мускулистым и подтянутым и заполнял собой весь дверной проем. Загорелая кожа была гладкой и приятной на ощупь. Под взглядом его проницательных голубых глаз она краснела всякий раз, когда он на нее смотрел.
– Обычный? – Белла не выглядела убежденной.
Джессика кивнула и получила удар по руке.
– Врешь! – Белла толкнула ее сильнее. – Ты не имеешь права мне врать!
Джессика вздохнула:
– Ладно, он хорош собой, но это все равно не имеет значения.
Белла рассмеялась:
– Ага, то есть тебя не интересует, что твой солдатик – горячий самец?!
Джессика почувствовала, как пылают ее щеки.
– Белла, мы обе знаем, что мужчины меня не интересуют. Он просто мой друг. – Джессика сделала все возможное, чтобы ее голос звучал убедительно.
– А он тебе нравится, правда? Я имею в виду, он понравился бы тебе, если бы ты не была против отношений с мужчинами?..
Джессика не была расположена к подобным разговорам.
– Теоретически понравился бы. – Она подняла руку, а лицо Беллы осветилось радостью. – Но это не имеет значения, потому что я не хочу никем увлекаться. Пока.