– Узнай, что мое имя – Венсит Румский. – Он не повышал голоса, но произносил слова четко и ясно, холодно и почти официально, на диалекте, неслыханном в Норфрессе в течение столетий. – Своей верховной властью главы Совета Оттовара я признаю тебя виновным в нарушении Кодекса. Имеешь ли ты намерение защищать себя, или я должен безотлагательно уничтожить тебя на месте?

Второй из колдунов захныкал, но тот, к которому обращался Венсит, был покрепче. Не тратя времени на бесполезные словопрения, он выхватил правой рукой из-за пояса короткий толстый жезл и наставил его на Венсита.

Глава Белого Совета слегка и почти небрежно приподнял руку, и жезл взорвался, рассыпавшись на множество дымящихся обломков. Колдун взвыл, схватившись левой рукой за обожженную правую, и Венсит кивнул.

– Да будет так. – Он говорил бесстрастно, уже не как судья, а как исполнитель приговора. – Ты сделал свой выбор. По делам своим отвечаешь ты.

Из направленного на черного колдуна пальца Венсита вырвалась огненная струя. Жрец вскрикнул, когда сверкающее копье вонзилось в его грудь. Он извивался в конвульсиях, огонь пожирал его тело изнутри, вырывался изо рта, и вот он рухнул, словно охваченное пламенем соломенное чучело. Взмыла и унеслась по ветру струйка дыма, и от колдуна осталась лишь кучка пепла.

Второй колдун упал на колени, воздев руки в умоляющем жесте, но лицо Венсита оставалось непреклонным. Из его пальца снова ударила огненная струя, и второй черный маг с душераздирающим криком вспыхнул так же, как и первый.

Базел, все еще стоявший на коленях и заслонявший собой Заранту, не мог, несмотря на раж, не чувствовать ужаса, наблюдая за Венситом. Сотрясаемая ветром лощина походила на белый кипящий котел, и Венсит Румский выглядел на этом фоне как персонаж из самых устрашающих мифов Контовара. Он медленно опустил руку, и слова его вновь ясно и отчетливо прозвучали сквозь завывание пурги:

– По делам я их узнал, по Кодексу я их осудил, по моей присяге я действовал.

Глава 30

Утром светлее не стало. Снежная вьюга продолжала завывать, как разгневанный великан, а Базел сидел у костра, приглядывая за пленными.

Их было одиннадцать: шестеро наемников Церкви Карнадозы и пятеро братьев-псов. Один из псов умирал, остальные четверо, как и два наемника, были ранены. Холодная ненависть, которую по отношению к ним испытывал Конокрад, подталкивала его перерезать им глотки. Но последствия ража еще ядом отзывались во рту, он был пресыщен кровью и возбуждением. Кроме того, эти люди сдались. Убить их хладнокровно, а не в разгаре битвы Базел Бахнаксон не мог, ведь он не был братом-псом.

В стороне, подальше от костра, лежали тринадцать тел, замерзшие, как бревна. Остальные в панике разбежались, большинство без плащей, многие даже без сапог. Мало кто из них выживет в такую пургу, с чем-то вроде злорадства думал Базел, глядя на Заранту.

Она лежала по другую сторону костра, ее опущенные веки, словно кровоподтеки, резко выделялись на белом оцепеневшем лице. Она спала, положив голову Венситу на колени. Похитители не причинили ей никакого физического вреда, так как хотели принести ее в жертву как можно более здоровой и сильной, и она была выносливой, Заранта из Джашана. Но перенесенный ужас путешествия навстречу страшной смерти и чары, превратившие ее в пленницу, заключенную в собственном теле, пережили гибель черных магов.

Тогда Венсит, чье лицо было угрюмо и сурово, приблизился к ней, а Базел стал сзади на колени, поддерживая ее за плечи. Глаза волшебника запылали очистительным огнем, без труда проникшим в душу Заранты и разрушившим сковывавшие ее путы. Ее тело конвульсивно содрогалось в руках Базела, и наконец, когда черное заклятие утратило силу, она зарыдала, прижимаясь щекой к жесткой кольчуге Конокрада. Он гладил ее черные волосы и утешал, уговаривая, как ребенка.

Этого было достаточно, чтобы изрубить пленников в куски, но он так не поступил. Он только обнимал ее за плечи, и ее слезы не заставляли его думать о ней хуже, потому что градани знают, что такое побывать в лапах колдунов.

Заранта справилась со слезами быстрее, чем Базел мог ожидать. Призвав все свое самообладание мага, она улыбнулась со все еще мокрыми глазами.

– Я снова обязана вам жизнью, Базел Бахнаксон, – вымолвила она дрожащим голосом. – О, Базел, Базел! Кто из богов послал ко мне вас с Брандарком и что я должна сделать, чтобы быть достойной вас?

– Тихо, милая, – проворчал он, неловко похлопывая ее по плечу, – помолчим об «обязанностях» и «достоинствах».

– Но я в долгу перед вами обоими! – Она протянула руку Брандарку, который нежно ее пожал. – Я втянула вас в эти неприятности, я лгала вам…

– Небольшая прогулка для пары бездельников, – фыркнул Брандарк.

Заранта рассмеялась сквозь еще не высохшие слезы, но продолжала отрицательно качать головой, пока Базел, взяв двумя пальцами за подбородок, не повернул ее голову к себе.

– Никакой лжи не было, – сказал он, глядя ей в глаза. – Конечно, вы говорили нам не всю правду. Но не такие уж мы дураки, чтобы не понимать причин. Тотас нам все рассказал, и я не виню вас – ни за мысли, ни за дела.

– Тотас! – воскликнула она с ужасом, только сейчас заметив отсутствие телохранителя. – Что с ним?

– Все нормально. Он не в состоянии выдерживать такие гонки, поэтому мы оставили его в Дунсанте присматривать за Рекаа. Он сходил с ума от беспокойства, но мыслил достаточно здраво, чтобы согласиться, и еще он просил вам передать, что любит вас.

– Так Рекаа жива?! – В ее глазах блеснула неожиданная радость. – А они сказали мне, что она умерла.

– Эти ублюдки и в самом деле были уверены в ее смерти, но они ошибались. Она была жива, когда мы в последний раз ее видели, и ее врачевала очень хорошая лекарша.

– С ними все в порядке, – вставил Венсит. Базел, повернув к нему голову, в удивлении поднял брови, и волшебник улыбнулся: – Надо же быть в курсе событий. Тотас и Рекаа чувствуют себя неплохо. Четыре дня тому назад в Дунсанту прибыл командующий военным округом, и сейчас он очищает район от друзей покойного барона.

Заранта закрыла глаза и расслабилась, снова положив голову на плечо Базела.

– Вы снова исполняете мои молитвы. Дорогой друг, – я никогда не расплачусь с вами за все, что вы для меня сделали.

– Не надо, да и не за что, – ответил он. – Я ведь всегда говорил, что никто не будет делать что-то себе в ущерб.

* * *

Мысли Базела вернулись к настоящему, и он снова посмотрел на Заранту. Когда она уснула, ему не хотелось доверять ее Венситу, но, как ни мало Конокрад знал о магии, он понял выражение лица волшебника. Венсит явно был обеспокоен, чувствовалось, что он все еще исследует глубины души Заранты, ищет еще не исцеленные раны. Базел прокашлялся, и Венсит поднял на него глаза.

– Кажется, с ней все не так хорошо, как хотелось бы.