— Послушай, а где Делтан? На охоте?
— На том свете, — ответил Делкра, помахав руками, как бы отгоняя злых духов. — Он стал атулом.
— Что? — у шамана перехватило дыхание. — Как это случилось? На него напали?
— Нет. Копье сломалось.
— Ох, — вырвалось у шамана, но он постарался не выказать волнения, буквально захлестнувшего его при этом известии. У Корда никогда не было собственных детей, даже дочерей. Его жена умерла в молодости от какой-то инфекции, не оставив ему потомства, а такие случаи были нередки. Второй раз он так и не женился, и дети его я брата стали ему как родные. Делкра прожил насыщенную жизнь — от каждой второй из женщин его племени у него были дети. Разумеется, он тяготел больше к сыновьям.
Однако Делтан не был похож на других. Талант к шаманству он проявлял с раннего детства, и Корд втайне надеялся, что наступит день, когда юный воин пойдет наконец по его стопам. И вот теперь получалось, что Корд вынужден уйти вместе с аси и некому будет продолжить шаманские традиции. Корд, по крайней мере, рассчитывал на то, что перед уходом успеет передать Делтану хоть какие-то крупицы своих знаний или что тот сможет сопровождать его и группу хотя бы в течение нескольких дней.
— Да… — повторил он. — Дьявольские времена.
— Плохо, согласен, — прочмокал вождь. — Кстати, у нас нет выбора. Придется опять воевать.
— Но если мы станем воевать с Ку'Нкоком, другие племена устроят пиршество на наших костях.
— А если не станем, — убеждал вождь, — то Ку'Нкок отнимет все наши земли.
Корд похлопал всеми четырьмя руками и покачался вперед-назад. Его брат был прав: в любом случае ситуация складывалась скверная. С одной стороны, им не выиграть войну против города, но и терпеть постоянные притязания становилось невыносимым. В общем, только война могла поставить точки над “i”.
— Между прочим, Ку'Нкок — наша первая остановка, — продолжил Корд через мгновение.
— Люди хотят торговать с этими лопухами своим барахлом. Но мы еще обсудим с ними это.
— Но… — брат стал возражать.
— Для джунглей они, естественно, не приспособлены, — перебил его Корд. — Но они достаточно мудры. Конечно, они все простофили, но довольно энергичны и, я бы сказал, достойны уважения. Был бы сейчас рядом мой старый учитель, я бы с ним посоветовался. Но это невозможно. Войтан пал в неравной борьбе — наши предки дрались, как настоящие герои. Учителя уже нет с нами. Придется советоваться с людьми.
— Ты упрям, как флет-ке, — заметил Делкра.
— Зато я прав, — зашелся хрюкающим смехом Корд.
Элеонора проснулась от высокоголосого пения и монотонного, приглушенного барабанного боя. Приоткрыв глаза, сквозь приспущенные ресницы поглядела в направлении раздававшегося звука. Неожиданно ее охватил ужас — взгляду представился громадный извивающийся червяк-вампир. Страх постепенно улетучился, когда она поняла, что это всего лишь галлюцинация, образованная причудливой игрой пламени от костра, горящего в ночи, и покачиваний какой-то странной, очевидно танцующей, фигуры. Неожиданно образ сжался до размеров гусеницы, но затем опять раздулся до… мардуканца в маске.
Только внимательно вглядевшись в корчившегося в мерцающих бликах танцора, Элеонора совершенно успокоилась: длинные, страшные клыки твари оказались зубцами короны на голове мардуканца, одетого в разукрашенное маскарадное платье. Позади танцора виднелось еще несколько фигур: гигантский жук с клешнями, двухголовая, напоминающая легендарную Наги змея и шестиногая извивающаяся тварь, на шее которой висело ожерелье из острых, как у акулы, зубов.
Наваждение сна, мерцающий огонь, танцующие фигуры, песнопение и барабанный бой — все это действовало завораживающе. Вдруг барабанные удары участились, голоса запели громче, танцоры задергались в бешеном экстазе. Продолжавшаяся с полминуты какофония завершилась изумительным по красоте песнопением. Наконец все смолкло, и танцоры замерли.
Завороженные зрители сидели с ощущением чарующей незавершенности окончившегося представления. Элеонора потрясла головой, пытаясь отделаться от дремотного дурмана, и стала оглядываться в надежде отвлечься, но неожиданно поймала себя на том, что сквозь забытье разглядывает чей-то сапог.
О'Кейси сощурилась, и ее взгляд осторожно заскользил вверх. Какая-то женщина-солдат, чей сапог она только что имела честь лицезреть, стояла у ее изголовья с плазменной пушкой в руках. Элеонора посмотрела вбок и заметила второй сапог, владельцем которого оказалась гренадер. “Как интересно…” — подумала она.
Усевшись, она протерла глаза — не помогло. Казалось, все происходит в каком-то мистическом сне, правда голова была более ясной, чем до того, как она заснула. Элеонора еще раз взглянула на женщину.
— Как долго я спала?
Она не знала, сколько времени прошло после обеда, равно как не помнила, когда она уснула, поэтому ответ на ее вопрос мало бы что ей сказал. К тому же женщина, похоже, ее даже не услышала, так как вместо слов Элеонора просипела что-то невнятное. Прочистив горло, она решила повторить вопрос:
— Капрал… Боем, это вы? Как долго я дремала? Кстати, благодарю вас, но охрана мне, по-видимому, больше не нужна.
— Хорошо, мадам. — Боем поглядела на нее сверху и заулыбалась. — Однако его высочество приказал нам позаботиться, чтобы вас никто не беспокоил. — Она раздумывала, как ответить на первый вопрос. — Не знаю, сколько вы проспали до того, как мы пришли сюда, но здесь мы уже часа три.
— Значит, получается часов пять-шесть, — предположила Элеонора.
Она привстала и почувствовала, что вся разбита: ныла чуть ли не каждая мышца тела. Ноги болели и саднили, она почувствовала тошноту и чуть не упала, если бы не подставленная вовремя рука капрала.
— Осторожно, мадам, — сказала женщина. — Ваши ноги вам еще пригодятся.
— Я понимаю, — жалобно простонала Элеонора. — Вам, пехотинцам, легко говорить. Вы натренированны, как киборги.
С трудом дыша, Элеонора попробовала наклониться и снова ощутила боль в разных частях тела. Вращение плечами, руками и ногами вызвало еще большее недомогание, и она подумала, что душ, ванна, несколько тюбиков разогревающего крема, двухдневный сон, возможно, и привели бы ее в норму. Только если не…
— А где его высочество? — спросила она.
— Я проведу вас к нему, — ответила владелица плазменной пушки.
Роджер, Панер, Косутик и мардуканские старейшины располагались в соседней хижине, наблюдая за празднеством. Прекратив кормить ящерицу, которую Роджер, по-видимому, уже приручил, принц с улыбкой посмотрел на ковыляющую Элеонору.
— Мисс О'Кейси, — официально произнес Роджер. — После сна вы выглядите несколько лучше.