— Хм, — пробурчал он, приподняв бровь. — Потрясающе.
— Что случилось, Джулиан? — спросил неожиданно появившийся Панер. Джулиан в ответ лишь покачал головой и заткнул пробкой глиняный кувшин с вином.
— Я нес вахту, сэр. За полчаса до этого обошел всех своих постовых. А потом просто… сидел и прислушивался. Неожиданно донесся звук, словно кто-то скребся. Я направил туда свой фонарик и… — Он сглотнул и показал на “бабочку”, распростершуюся на земле. — Пять таких тварей медленно подползали ко мне. Как вооруженный отряд.
— Из той же породы, что прикончила Вилбера в первую ночь, — заметил Добреску, продолжая разглядывать клыки все еще дергавшейся гадины.
— Ладно, — решительно вымолвил Панер. — Теперь мы знаем врага в лицо. Оставьте ее здесь и идите спать. Завтра у нас длинный и трудный день.
Проследив, чтобы бойцы надежно укрылись в своих палатках, Панер повернулся к Джулиану.
— Ну, как вы?
— Все в порядке, капитан, я в норме. Шок был, конечно, приличный. Они так…
— Ужасны, — подсказал Добреску, взглянув на Панера. — Ну и что мне делать с этой прелестью?
— Перенесите ее к центру лагеря. Сожжем ее утром вместе с мусором.
Рогожаба остановилась, и принца слегка качнуло. Глаза Роджера невольно закрывались, и он щурился от предрассветного тумана.
Один из впереди идущих бойцов резким взмахом разрубил преградившую путь длинную лиану. Острейшее, острее чем бритва, мономолекулярное лезвие из мульти-инструментального набора способно было мгновенно перерубать даже очень густой кустарник, но пехотинцы старались пользоваться им как можно реже. Слоноподобные рогожабы, идущие следом, сами, в силу своей массивности, преодолевали большинство препятствий, а дополнительная расчистка требовала лишних затрат энергии. Бойцы старались разрубать лишь самые толстые ветви.
В передовой группе, как успел разглядеть принц, на сей раз оказалась девушка. В этот момент она как раз приподнимала верхнюю плеть лианы, чтобы помочь напарнику справиться с нижними ветвями. Всегда, когда происходила вынужденная остановка, Роджер нервничал, беспокоясь за работавших впереди людей, так как из-за густых зарослей их зачастую было не разглядеть, а значит, трудно прийти на помощь, если что-то случится.
Ящеропсина, доселе безмятежно спавшая у Роджера на спине, проснулась, вытянула головку и принюхалась. Но, не почуяв ничего подозрительного, улеглась обратно. Все спокойно, опасности нет, можно спать дальше.
Патриция Маккой швырнула ружье на землю и стала пробираться сквозь ветвистые корни. С одним мачете в руке она всегда чувствовала себя неуверенно. Но ведь сразу за ней стоял Поум, да и принц служил замечательным прикрытием.
Перешагнув небольшую петлеобразную лозу, Патриция огляделась. Почва в этом месте выглядела несколько более влажной, да и растительность казалась сочнее. Создавалось ощущение, что скоро начнется болото, хотя пока был виден лишь кустарник. Рогожабы вполне могли пройти здесь и без ее помощи.
Она сделала очередной шаг и… упала, захлебнувшись кровью. Копье вонзилось ей прямо в шею.
При виде вылетавших из джунглей копий глаза Роджера округлились, но он среагировал мгновенно. Резко перекинув вторую ногу через спину рогожабы, принц быстро перекатился немного вбок, чтобы уйти в сторону от града смертельно опасных стрел, оттолкнулся, ловко, как кошка, прогнулся в воздухе и приземлился на обе ноги. Однако тут же ему пришлось опять швырнуть свое тело на землю, животом вниз, чтобы успеть уклониться от двухтонного хвоста флер-та, просвистевшего у него над головой.
Кучер рогожабы, насквозь пробитый копьем, был уже мертв; из тела флер-та также торчало несколько дротиков. Доселе кроткое животное буквально преобразилось: разъяренная, рогожаба вращалась во все стороны, пытаясь отбиться от жалящих игл. Но удары хвоста не достигали цели, и она ревела в бессильной ярости.
Заметив тучу взвившихся дротиков, Панер скомандовал:
— Засада. Близкая.
На лексиконе морских пехотинцев засада могла быть двух видов: близкая и дальняя — и определять, какой тип подразумевался в каждом конкретном случае, входило в обязанность командира части.
Два типа засад существенно разнились, поскольку диаметрально противоположными оказывались и защитные действия. В случае дальней засады отряд сразу же должен был укрыться, занять оборону и отстреливаться, периодически переходя в контратаки. Разумеется, здесь существовали свои нюансы, но общая стратегия была именно такой.
Близкая засада вообще не оставляла времени для размышлений, поскольку вынуждала немедленно вступить в бой. В этом случае совершенно бессмысленными оказывались любые имевшиеся в распоряжении мины и ловушки.
Косутик добежала уже до злополучного куста и понеслась дальше, в сторону врага. Ружье она перевела в автоматический режим и стреляла от бедра, регулярными очередями, уничтожая все, что попадалось у нее на пути, — как говорится, “расчищая дорогу”. Но врага видно не было, а шлемофонными датчиками фиксировались лишь эфемерные предметы. Массированный огонь по скоплению врага — вот наилучший вариант в создавшейся ситуации, но пока сверхскоростные пули крошили лишь стволы деревьев и лианы, разбрызгивая во все стороны древесный сок и листья, смешанные с комьями грязи.
Прорвавшись через низкорослый кустарник, она вдруг заметила пенистого, в ярости метнувшего дротик. Одной очереди оказалось достаточно, чтобы разметать его останки по траве. Косутик обернулась вокруг оси, напряженно вглядываясь в окрестности. Пока никого видно не было, но это ничего не значило. Она знала, что сейчас оказалась впереди всего отряда. Когда она оглядывалась назад, на экране загорались голубые “дружественные” иконки, поворачивалась опять вперед — та же история. Ясно было только одно: враги где-то рядом и вот-вот появятся. Единственный вопрос, стучавший в висках: бежать вперед или ждать подкрепления?
В нерешительности Косутик пару секунд помедлила, затем бросилась на землю, так как слева от нее раздался выстрел из плазменной пушки. Кто-то из стрелявших явно не заметил ее.
Насина Боем выругалась про себя, едва до нее дошло, что она чуть не прихлопнула старшего сержанта. Боем даже подумала, что позже Косутик наверняка скажет ей “пару ласковых”, но сейчас не было времени переживать по этому поводу.
Насина перевела огонь немного в сторону, и ее лицо просветлело, когда она наконец увидела, как кувыркающиеся в пламени туземцы падают штабелями, подрезаемые шквальным огнем Косутик.
По изменившемуся тону звука Насина почувствовала, что заряд плазменной пушки почти истощился; вытащив использованную обойму, она вставила новую.
К слову сказать, в свете имперских технологий устройство пушки выглядело относительно простым. Ее патронник был наполнен литиево-дейтериидными шариками, а аккумулятор питал лазерные компрессоры, инициируя реакцию синтеза, приводящую оружие в действие. Частый же выход пушки из строя объяснялся двумя факторами: либо отдел по контролю качества относился к делу недобросовестно, либо условия стрельбы не соответствовали штатным.