Принц, нежно погладив дремавшую ящеропсину, оглянулся назад, окинув взглядом едва ползущую процессию бойцов. Усталые, с ног до головы покрытые толстым слоем мерзкой грязи люди были измочалены вконец. Особенно тяжело приходилось гранатометчикам, вынужденным тащить на голове и плечах патронташи с гранатами и постоянно следить за свисавшими гранатометами, не давая им погрузиться в воду.
Чувствуя неловкость перед остальными членами экспедиции за свое привилегированное положение, принц утешался мыслью, что он все же вносит свой посильный вклад в общее дело. Караван привлекал стаи окрестных хищников, и хотя ружья пехотинцев заряжались специальными бронебойными пулями, все же его любимое ружье одиннадцатого калибра действовало гораздо эффективнее: возможно, тяжелые пули летели несколько медленнее, но уверенно пронзали плотный слой воды, не разлетаясь от удара на части.
Д'Лен Па подошел к Панеру и махнул палкой в направлении заходящего солнца.
— Животным необходимо отдохнуть, — сказал он. — К тому же в темноте двигаться сложно.
Неизбежность остановки Панер осознал еще час назад. Казалось, болото тянется бесконечно, не было даже намека на какой-нибудь остров или возвышенность. Но даже если бы и попался какой-то островок, еще неизвестно, что бы им там встретилось…
— Согласен, — сказал капитан. — Привал нужен всем.
— Животных надо разгрузить, — заметил погонщик. — Флер-та спят стоя, но, если не снять поклажу, они за ночь не отдохнут.
Панер огляделся и кивнул головой. Безрадостная перспектива не оставляла выбора.
— Ладно, встаем. Пойду распоряжусь о разгрузке.
— Мы не можем просто так выгружать вещи в трясину, — заявил Роджер. Его замечание прозвучало как протест.
— Само собой, ваше высочество, — раздраженно парировал Панер. Вечно, когда принц принимался руководить, получалось глупо и не к месту. — Разумеется, мы не собираемся кидать груз прямо в воду.
— Будем развешивать? — поинтересовался лейтенант Гиляс.
Точно, — ответил Панер, оглядываясь. Растущие вокруг деревья были, естественно, гораздо меньше лесных гигантов, к которым путешественники уже привыкли за столько недель. Они были значительно ниже их и напоминали кипарисы, простиравшие свои многочисленные раскидистые ветви во все стороны.
— Прежде всего нужно натянуть стропы и ремни и развесить бронекостюмы с оружием. Оставшиеся вещи упакуем и тоже повесим.
Каждому солдату было положено иметь с собой сорок метров веревки, так что с этим проблем не возникло.
— А с людьми как, интересно? — спросил Роджер. — Как они-то спать будут?
— Вот влипли, мать их за ногу. — Измученный Поертена даже не пытался устроиться поудобнее.
— Ой, да не так уж все плохо, — заметил Джулиан, закрепляя на груди ремень. — Могло быть гораздо хуже. — Неунывающий сержант был облеплен черной вонючей грязью с головы до пят, но по-прежнему бодрился, хотя усталость брала свое.
— Куда хуже? — вспылил Поертена, прилаживая собственный ремень.
Приятели вместе с остальными членами отряда готовились к ночевке. Подготовка, собственно, заключалась в том, что они привязывали себя спиной к деревьям. Поскольку отдых в горизонтальном положении был исключен, ничего не оставалось, кроме как спать стоя. Если же не привязаться, то очень легко угодить лицом в грязь, а потом, учитывая смертельную усталость, и вовсе не проснуться.
— Ну, например, — задумчиво произнес Джулиан, когда небеса по обыкновению разверзлись и ливанули типичным мардуканским дождем, — например, какая-нибудь тварь захочет нас сожрать.
Панер назначил сменных караульных, обязав их совершать непрерывный ночной обход лагеря и поочередно освещать фонарем каждого спящего. Капитан рассчитывал, что перемещающийся луч света будет отпугивать летающих вампиров. Конечно, в болоте могли оказаться и прочие гады, которых движущийся свет, наоборот, мог привлечь, но всего все равно не предугадаешь.
Так или иначе, предстоящая ночь не сулила ничего хорошего.
— Нет, Костас, — упорно твердил Роджер, отрицательно качая головой. — Это для вас.
— Да я и так в порядке, ваше высочество, — устало улыбаясь, промолвил слуга. Предельно аккуратный и опрятный в обычных условиях лакей был вымазан до неузнаваемости. — Ну что вы. Вы не должны спать в такой грязи, сэр, это неправильно.
— Костас, — промолвил Роджер, поправляя нагрудный ремень, чтобы иметь возможность быстро выхватить ружье, если возникнет необходимость. — Это приказ. Вы должны взять этот гамак, повесить его где-нибудь и проспать в нем всю ночь. Вы заслужили нормальный отдых. Ведь завтра я снова поеду верхом, а вы нет, так что ничего страшного, что одну ночь я просплю стоя. Не умру же я от этого.
Мацуга положил руку Роджеру на плечо и отвернулся — он не хотел, чтобы принц увидел слезы в его глазах.
— Просыпайся, — Джулиан потряс бойца за плечо.
Девушка стала вяло сползать с дерева, ее полуоткрытый спросонья глаз с любопытством уставился на Джулиана. Устало окинув взглядом неприветливую округу, она застонала.
— Ах, лучше убей меня, — запричитала она. Рассмеявшись, сержант покачал головой и двинулся дальше. Откуда-то послышался храп. Приглядевшись, Джулиан с изумлением обнаружил, что храпит старший сержант: медленно поворачиваясь на свисающей с дерева веревке, Косутик сладко спала. “Все это было бы смешно, не будь столь печально”, — подумал про себя сержант и опять покачал головой.
— Старший сержант, просыпайтесь, — громко произнес он, дотронувшись до ноги спящей как раз в тот момент, когда веревка качнулась в его сторону. Рефлекторно выхватив пистолет, Косутик направила дуло на Джулиана.
— Джулиан? — хрипло прокашляла она, постепенно приходя в себя.
— Доброе утро, старший сержант, — осклабился Джулиан. — Подъем, подъем!
— Очередной “радостный” денек настает, — съязвила Косутик и принялась отвязывать веревку. Сопроводив свой прыжок вниз смачным фонтаном брызг, она тут же покрылась слоем свежей грязи. — Утреннее омовение закончено. Танцуем рок-н-ролл.
— Эк хватили, — засмеялся Джулиан.
— Идем со мной, малыш,—бодрилась Косутик.—Я покажу тебе вселенную.
— Мы повстречаем экзотических людей, — послышался невдалеке голос Панера.
— И прикончим их всех, — резюмировал Джулиан. Переодевшись, путешественники наскоро перекусили сухим пайком и отправились дальше, мечтая добраться до мало-мальски сухого места…
День был уже в разгаре, а болото и не собиралось кончаться: куда ни кинь взгляд — все та же унылая промозглая беспробудность. Впрочем, хотя люди и не улавливали никаких изменений пейзажа, рогожабы, казалось, забеспокоились.