— Не бей меня! Я сдаюсь! — пискнул Рой со всей возможной убедительностью.
— Ух-ххррр…
Дана был красный как помидор, от напряжения у него даже щека дергалась.
— Ты победил! — снова вскрикнул Рой.
— А-о-ох…хррр…
У Даны изо рта воняло куревом, но еще сильней от него разило потом. Рой отвернулся, чтобы глотнуть чистого воздуха.
Под ними была мягкая черная земля — наверное, они свалились в чей-то палисадник. О том, чтобы вывернуться, нечего было и думать: Дана лежал сверху мертвым грузом.
Они пролежали так целую вечность, прежде чем Дана начал приходить в себя после погони. Наконец он зашевелился.
— Сейчас… фуфф… сейчас я тебя урою, Эберхард.
— Пожалуйста, не надо!
— Ты чего мне показал, а?! Как ты посмел?
— Это была шутка! Я просто пошутил. Я честно извиняюсь.
— Че-во?! Насмехался надо мной? Все! Сейчас получишь свое!
— Нет, я тебя понимаю… Конечно, ты разозлился, — сказал Рой.
Дана заехал ему в бок кулаком, но силы в его ударе было не много.
— Ну что, Пастушка? Тебе еще смешно?
Рой затряс головой и скривился, изображая жуткую боль.
Дана оскалился. Зубы у него были корявые и желтые, как у старого цепного пса. Став коленями на грудную клетку Роя, он замахнулся для нового удара.
— Подожди! — вскрикнул Рой.
— Чего ждать? Думаешь, прибежит Бешеная Беатриса и опять тебя спасет?
— Сигареты нужны? — доверительно прошептал Рой.
— А? — Дана придержал кулак. — Ты про что?
— Я знаю, где есть целый ящик сигарет. Обещай, что не тронешь меня, и я тебе покажу.
— А какие сигареты?
Вот этот момент Рой упустил, когда продумывал свою историю. Как-то не ожидал, что Дана окажется переборчив с марками сигарет.
— «Гладиатор», — сказал Рой, вспомнив подходящее название из журнала.
— Крепкие или легкие? Ну, «голд» или «лайт»?
— «Голд».
— Ничего себе! — воскликнул Дана.
— Чего-чего! — заверил его Рой.
Данины мысли без труда читались на его лице: часть сигарет можно скурить, а остальные сбыть своим корешам и получить неплохой навар.
— Где они? — Он встал с Роя и дернул его за руку, помогая сесть. — Давай выкладывай!
— Сначала пообещай меня не бить.
— Да пожалуйста.
— Вообще никогда не бить.
— Ага, никогда.
— Я хочу, чтоб ты это сам сказал.
Дана благодушно засмеялся.
— Ладно, Пастушечка. Короче, обещаю, что не отлуплю тебя больше вообще никогда. Клянусь могилой отца. Так сойдет?
— Но ведь твой отец еще жив, — удивился Рой.
— Ну, тогда клянусь могилой Натали. А теперь ты мне скажешь, где они заныканы, эти «Гладиаторы». Мое терпение на исходе, Пастушка!
— Кто такая Натали? — поинтересовался Рой.
— Волнистый попугайчик моей мамы. Я других мертвецов не знаю.
— Ладно, сойдет. — После краткого знакомства с семейством Матерсон у Роя возникло подозрение, что бедняжка Натали умерла не от старости.
— Ну, давай, выкладывай, — потребовал Дана.
— Ага, — кивнул Рой.
Пора отпускать балбеса. Солнце уже село, и на улицах зажигались фонари.
— На углу Вудбери и Ист-Ориоль есть один пустырь… — начал Рой.
— Ну?
— Там стоит строительный вагончик. Вот, в нем сигареты. Целый ящик.
— Супер. Целый ящик! — сказал Дана. — А как ты пронюхал, что они там?
— Так мы с ребятами их сами туда и спрятали. Сперли из одного фургона в индейской резервации семинолов.
— И ты, что ли, пер?
— Ну да. И я.
На взгляд Роя, это была вполне правдоподобная байка. Индейцы торговали дешевыми беспошлинными сигаретами, и курильщики ездили к ним издалека.
— Где они лежат в вагончике? — требовательно спросил Дана.
— Да там не промахнешься. Хочешь, покажу?
— Не надо, — фыркнул Дана. — Без сопливых обойдемся.
Он двумя пальцами толкнул Роя в грудь, и Рой завалился на клумбу, угодив головой в ту же вмятину. Выждал пару минут, потом встал и отряхнулся.
К тому времени Даны Матерсона уже и след простыл. Как, в общем-то, Рой и рассчитывал.
Ночь с пятницы на субботу кое-как прошла, хотя пришлось мириться с некоторыми неудобствами. В субботу утром Дикобраз первым делом съездил в хозяйственный магазин и купил новый крепкий унитаз для туалета в вагончике плюс дюжину здоровенных крысоловок. На обратном пути он остановился у видеопроката и прихватил кассету — на случай, если кабельное телевидение вдруг опять накроется.
Дома жена выпросила у него пикап, потому что на второй машине ее мама собралась ехать играть в бинго. Дикобраз не любил разлучаться со своим пикапом, и когда жена отвозила его на участок, он сидел на пассажирском сиденье мрачный как сыч.
Прежде чем устроиться перед телевизором, Дикобраз вытащил револьвер и совершил обход вверенного ему участка. Кажется, все на местах, включая разметочные колышки. В последнее время Дикобраз начал подозревать, что хулиганов отпугивает его присутствие. Вот сегодня ночью и проверим, думал он. Они небось решат, что раз пикапа нет, то и людей нет, можно смело безобразничать.
Дикобраз обошел участок вдоль забора. К счастью, мокасинки ему не встретились, и он сберег оставшиеся пять выстрелов для серьезных угроз. Он очень надеялся, что никаких дурацких историй — вроде той, с полевой мышью, — больше не будет.
Чтобы решить проблему с грызунами, Дикобраз тщательно заправил крысоловки арахисовой пастой и расставил их в стратегических точках вокруг вагончика. Где-то в пять вечера он разогрел в микроволновке замороженный обед и сунул кассету в видик. Пирог с индейкой оказался очень даже ничего, вишневый рулет — еще лучше, и вскоре от того и другого не осталось ни крошки.
А вот фильм обманул его ожидания. Он назывался «Последний дом на бульваре Ведьм — 3». Одну из главных ролей в нем играла не кто иная, как Кимберли Лу Диксон.
Дикобраз специально искал именно этот фильм. Он был снят несколько лет назад, когда Кимберли Лу еще не подписала контракт с «Бабушкой Паулой». Наверное, это была ее первая роль в Голливуде после конкурсов красоты.
Кимберли Лу играла красотку-чирлидера из группы поддержки футбольной команды какого-то колледжа. Потом она превратилась в ведьму и начала варить лучших футболистов в котле, в подвале этого самого дома. Волосы ей сделали огненно-красными и прилепили фальшивый нос с резиновой бородавкой на кончике.