Класс ждал, что мистер Райан скажет еще что-нибудь, но он молчал.
— Вот посмотрите, — сказал Рой, — мы на каждом уроке говорим о простых людях, обычных американцах, которые смогли изменить историю, потому что боролись за то, во что верили. А тут всего несколько маленьких смешных сов, да и вообще, мы так любим блинчики «Бабушки Паулы»! И все-таки — это неправильно.
В горле у него было сухо как в пустыне, а щеки горели огнем.
— Короче, — пробормотал он, — завтра в полдень.
И сел на место.
В классе стало тихо, но эта тишина почему-то грохотала у Роя в ушах как товарный состав.
— Жалко мне этих сов, — сказал Делинко.
— Каких таких сов? — спросил Дикобраз.
На стройплощадку опускалась темнота. Стремительные ласточки гонялись за москитами. Близилась ночь — последняя перед решающим днем.
— Да ладно вам, — сказал патрульный, — я их видел собственными глазами. Слушайте! А нельзя их как-нибудь… ну, перенести в другое место, что ли?
— Хочешь совет? — сказал Дикобраз. — Забудь про них. Выкинь из головы, как я выкинул.
— Не получается. В том-то и беда.
— Может, отдохнешь у меня в вагончике? — предложил Дикобраз. — Я новый боевик взял, с Джеки Чаном.
Как он так может, думал полицейский Делинко. Неужто ему и правда плевать, что совиные гнезда зароют в землю? Или ему кажется, что это круто и по-мужски?
— А вы им говорили, что здесь эти птицы?
— Кому?
— Ну, ребятам из вашей «Паулы». Может, они просто не в курсе?
Дикобраз фыркнул.
— Смеешься, что ли? Они в курсе всего. Только это не наша головная боль. Мы все равно ничего не изменим, даже если захотим.
Дикобраз ушел в свой вагончик, а Делинко снова двинулся по периметру охраняемой территории. Проходя мимо каждой норы, он светил туда фонариком, но сов не было видно. Может, они почувствовали надвигающуюся беду и улетели? Ох, вряд ли.
Поздно ночью, уже после полуночи, Дикобраз выскочил из вагончика и стал звать Делинко. Ему послышалось, будто кто-то лезет через забор.
Полицейский вытащил пистолет и тщательно осмотрел участок, потом проверил, не забрался ли кто на крышу вагончика, потом посветил под вагончиком. Нашлись только следы пробежавшего по песку опоссума.
— Звук-то был посильней, чем от опоссума, — подозрительно пробурчал Дикобраз.
Еще позже, когда полицейский Делинко доставал из патрульной машины уже третий термос кофе, ему почудились какие-то вспышки на дальнем конце участка и почему-то вспомнилось, как на ночной улице недавно столкнулись машины и полицейский фотограф снимал со вспышкой место аварии.
Но когда Делинко добежал до места, ничего необычного не нашел. Наверное, зарницы отсвечивают от низких облаков, решил он.
Остаток ночи прошел без происшествий. Патрульный Делинко пил кофе — и бдел.
— Мам, можно я в обед уйду из школы? — спросил Рой за завтраком. Он решил, что маму легче будет уговорить, чем папу.
— Ты собрался на мероприятие «Бабушки Паулы»? — сразу догадалась мама. — Мне кажется, не стоит тебе туда ходить, милый.
— Но, мама…
— Ладно, Рой. Посмотрим, что скажет папа.
Вот и все, подумал Рой.
Как только мистер Эберхард сел за стол, мама сообщила ему, что Рой хочет сходить на торжественное открытие строительства.
— Почему бы и нет? — сказал папа. — Сейчас напишу ему записку.
У Роя просто челюсть отпала. А он-то думал, что папа ни за что не согласится!
— Но ты должен пообещать, что будешь держать себя в руках, — сказал мистер Эберхард. — Что бы там ни происходило.
— Обещаю, пап.
После завтрака папа положил его велосипед к себе в багажник и довез Роя до «Южной тропы». Высаживая его перед школой, мистер Эберхард спросил:
— А твой друг тоже придет на их торжественную церемонию? Сводный брат Беатрисы?
— Может быть, — уклончиво пробормотал Рой.
— Но это рискованно.
— Я понимаю, пап. Я пытался ему объяснить.
— Будь осторожен, — твердо сказал отец. — И веди себя разумно.
— Хорошо, пап.
Беатриса Липс ждала Роя под дверью его класса. Волосы у нее были влажные, как будто после душа.
— Ну что? — спросила она.
— Я с запиской. А ты?
Беатриса продемонстрировала мятую бумажную салфетку с красными каракулями.
— Растолкала отца утром. Ему все равно, так что подписал не глядя. Он бы что угодно подписал, хоть чек на тысячу долларов.
— В общем, в полдень мы с тобой на месте, — сказал Рой. И добавил, чуть тише: — Я вчера заходил к твоему брату. Так он вышвырнул меня из фургона.
Беатриса вздохнула.
— Что тебе сказать? Иногда он бывает жутко противный.
Порывшись у себя в сумке, она достала оттуда фотоаппарат.
— Принес вчера ночью, когда Лонна с папой уже ушли спать. Говорит, сфоткал, что ты просил. Я хотела посмотреть, но не разобралась, куда нажимать.
Рой молча взял аппарат и сунул к себе в ранец.
— Ну, держи кулаки, чтобы все получилось. — Беатриса шагнула в сторону и растворилась в толпе учеников.
Все утро, до большой перемены, Рой думал только о том, сработает ли его план.
В десять сорок пять к участку на углу Вудбери и Ист-Ориоль подъехал длинный черный лимузин. Водитель выскочил и открыл дверь салона. Из лимузина не спеша выбрался высокий человек с седыми вьющимися волосами и в огромных, на пол-лица, солнцезащитных очках. Он был одет в синий пиджак с эмблемой на нагрудном кармане и отглаженные белые брюки.
Человек нетерпеливо озирался. Потом он решительно щелкнул пальцами, подзывая полицейского Дэвида Делинко, который как раз открывал свою машину.
Патрульный не обратил внимания на его щелканье. Он провел на стройплощадке целых четырнадцать часов: утром Дикобраз еще мотался домой, чтобы побриться и принять душ, и Делинко пришлось остаться — приглядывать за строительной техникой, уже оснащенной новыми сиденьями. Когда прораб вернулся — в пиджаке, рубашке и галстуке, с ума сойти! — полицейский наконец-то собрался уезжать. Мероприятие «Бабушки Паулы» его совершенно не интересовало.
— Полицейский! — крикнул седовласый. — Эй, полицейский! Я к вам обращаюсь.
Патрульный Делинко подошел к лимузину. Седовласый представился (Чак Чуддинг из всеамериканской сети блинных «Бабушка Паула», вице-президент по каким-то там связям) и доверительно добавил: