В сумерках Том едва мог разглядеть ее лицо.
– Черного медведя, – добавила она, – не гризли. За гризли тебе все равно придется ехать на Аляску.
– Да любой старый медведь сойдет.
– И он тоже продается, тот участок, где были следы. Не знаю точно, сколько акров.
– Клара должна знать.
– Ага. Должна. Идем, уже пора.
Она провела его вниз к протоке. Они прошли вдоль берега, останавливаясь тут и там, отпуская черепашек в воду.
Джолейн говорила:
– А знаешь, что они живут по двадцать – двадцать пять лет? Я читала в одной статье в «Бионауке»…
И все это шепотом – Том не вполне понимал отчего, но это казалось естественным и правильным.
– Подумай только, – продолжала она. – Через двадцать лет мы сможем сидеть здесь и смотреть, как эти ребята греются на бревнах. Они уже будут размером с солдатскую каску, Том, и покроются зеленым мхом. Просто не терпится увидеть.
Он полез в мешок и достал последнюю.
– Это краснобрюхая, – сказала она. – Честь предоставляется вам, мистер Кроум.
Он положил крошечную черепашку на плоский валун. Из-под панциря моментально показалась головка. Потом короткие кривые ножки.
– Смотри, как идет, – улыбнулась Джолейн. Черепашка комично проковыляла, будто заводная игрушка, и тихо плюхнулась в поток. – Пока, приятель. Счастливой жизни. – Обеими руками она обняла Тома. – Мне надо у тебя кое-что спросить.
– Валяй.
– Ты напишешь обо всем этом статью?
– Никогда, – ответил он.
– Но я все-таки была права, да? Я же говорила, что статья получится неплохая?
– Говорила. Она и получилась. Но ты никогда не прочтешь ее в газете.
– Спасибо.
– В романе – не исключено. – Он игриво высвободился. – Но только не в газете.
– Том, я убью тебя!
И она с хохотом побежала за ним вверх по склону, к высоким соснам.