Лелькина квартира была на третьем этаже, и мы, не дожидаясь лифта, помчались по лестнице.
— Черт, — выругалась я, споткнувшись обо что-то.
Пытаясь удержать равновесие, я ухватилась за перила, выпустив из рук бесценный барабан. С гулким грохотом он покатился вниз.
— Захар? — недоверчиво произнесла Лелька. Старый друг ее свояка лежал на ступеньках в том месте, где лестница делала поворот. Я споткнулась о его отброшенную в сторону руку.
— Теперь тебе не надо будет покупать для него продукты, — мрачно сказала я.
На белой рубашке Захара со стороны спины медленно расплывалось большое красное пятно.
— Похоже, его убили только что, — заметила Лелька. — И почти рядом с квартирой. Странно, что мы ничего не слышали — ни выстрела, ни криков.
— Было бы странно, если бы мы что-то услышали, — сказала я. — Среди барабанного боя под вопли и стук разъяренных соседей мы бы взятие рейхстага прошляпили. Кроме того, это не огнестрельная рана. Она нанесена холодным оружием.
— Позвоним в милицию? — спросила Лелька.
— Подожди! — попросила я.
Мой взгляд притягивал белый уголок карточки, торчащий из заднего кармана брюк несчастного Лелькиного постояльца.
Повинуясь внезапному импульсу, я достала из сумочки шариковую ручку и, наклонившись над телом, осторожно приподняла ее торцевой стороной край кармана.
— Не трогай ничего! — предупредила Лелька.
— Я аккуратно, — ответила я, слегка выдвигая ручкой карточку наружу.
Золотая вязь букв приглашала посетить недавно открывшийся японский ресторан «Харакири». Я почувствовала, что спина у меня покрывается холодным потом. Сама не понимая почему, я была абсолютно уверена в том, что это не простое совпадение. Я бы не задумываясь поставила сто против одного на то, что убитый провинциал из Ижевска имел какое-то отношение к клубу «Кайпиринья».
Аккуратно прижав кончиком ручки рубашку Захара над расплывшимся пятном крови, я постаралась рассмотреть рану. Кровь и рубашка мешали мне, но тем не менее было похоже, что удар был нанесен тонким колющим орудием — навахой или стилетом. Кроме того, форма разреза указывала на то, что удар был направлен точно в печень. Удар такого типа, нанесенный профессионалом, вызывал мгновенную смерть. Жертва не успевала даже вскрикнуть.
— Что ты делаешь! — возмутилась Лелька. — Ты же не милиция!
— Слушай, а может, не будем впутываться в это дело? — предложила я. — Разойдемся по домам, и пусть кто-нибудь еще обнаружит тело.
— Ты что! — возмутилась Лелька. — А как же твой гражданский долг? Чем быстрее мы сообщим в милицию, тем легче будет поймать убийцу!
Внизу хлопнула входная дверь, послышались приближающиеся шаги. Спорить уже было бессмысленно. Полная женщина средних лет, взглянув на тело Захара, охнула и выронила сумки.
Домой я вернулась около одиннадцати вечера, вымотанная до предела. Поездка в милицию, бесконечная дача показаний, снова ожидание, еще один допрос…
Единственное, о чем я мечтала, — это принять горячую ванну и крепко заснуть до утра, напрочь забыв о покойниках и японском ресторане «Харакири».
Я как раз наливала в ванну ароматические масла, когда телефонный звонок заставил меня подпрыгнуть от неожиданности.
— Во что это вы втянули мою дочь? — даже не поприветствовав меня, грозно и требовательно спросила Альда.
Я тихо застонала.
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, где ее машина?
При мысли о том, что милиция уже нашла труп и как-то связала его со мной, мне стало нехорошо.
— Откуда мне знать? — снова уклонилась я от ответа.
— Почему вы все время отвечаете вопросом на вопрос? — разозлилась мексиканка. — Это неприлично. Ну так я вам скажу, где машина. Она — около моего подъезда.
— И что? — осторожно поинтересовалась я.
— А вы знаете, где ключи от машины? — задала Альда риторический вопрос.
Я промолчала.
— Я нашла ключи от машины в своем почтовом ящике, — продолжила мексиканка. — У вас есть соображения по этому поводу?
— А они должны быть? — тупо спросила я.
— Опять вы отвечаете вопросом на вопрос! — взорвалась Альда. — Уверена, это вы специально что-то устроили ради этой идиотской затеи с детективом.
— А где Адела? — рискуя вызвать новую волну гнева, спросила я.
— Откуда я знаю? Это-то меня и беспокоит. Ее нет ни дома, ни у подруг. Я уже всех обзвонила. Да и вообще я не понимаю, чего ради она стала бы бросать ключи от машины в мой почтовый ящик, а затем исчезать, — немного более спокойным тоном сказала Альда.
— Действительно странно. А вы осматривали машину? — поинтересовалась я.
— Если бы Адела в ней была, уж я бы ее заметила, — ядовито проговорила мексиканка.
— Вообще-то ваша дочь не в первый раз пропадает, — стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, сказала я. — Уверена, что завтра Адела найдется.
— Я чувствую, что вы от меня что-то скрываете, — угрожающе произнесла Альда. — Имейте в виду, если вы впутали мою дочь в какие-то неприятности, я вам этого не прощу.
— Ладно, буду иметь в виду, — согласилась я.
Как только я опустила трубку на рычаг, телефон снова зазвонил.
— Привет! Как дела! Тебя еще не арестовали? — раздался бодрый голосок Аделы.
Я почувствовала невыразимое облегчение.
— Слава богу, с тобой все в порядке. Ты где?
— А что со мной может случиться? — удивилась подруга. — Мы с Бобчиком помирились и поехали на пикник. Погода-то райская. Я ему пока не говорила, что подозреваю его в убийстве. Ты знаешь, после того, как он кокнул Чайо, он даже стал мне казаться не таким малахольным. Да и в постели он вполне ничего.
— Рада за вас, — сказала я. — Только обязательно прямо сейчас позвони матери. Она нашла твою машину и уверена, что с тобой что-то случилось, причем по непонятной причине обвиняет в этом меня.
— Ну вот, мама, как всегда, в своем репертуаре.
Я была уверена, что Ад ела презрительно наморщила свой хорошенький носик.
— Как? Она нашла машину? — спохватилась девушка. — Где?
— Машина стоит около ее дома. А ключи оказались в почтовом ящике.
— Обалдеть! — протянула Адела. — А как насчет трупа? Мама его тоже нашла?
— Нет, — сказала я. — По крайней мере, она мне ничего не говорила. Кроме того, у меня есть подозрение, что трупа в машине уже нет. При такой жаре он бы вонял почище, чем рыбный рынок в августовский полдень. А Аль-да ничего не упоминала о запахе.