— Может, мне лучше в монастырь податься? — безнадежно развел руками Бобчик. — Честно говоря, мне до сих пор как-то не приходилось утверждать свою власть в стае. А тут еще и эта смерть Росарио! Просто кошмар какой-то!
Я инквизиторски посмотрела на него.
— А что, совесть мучает? — поинтересовалась я. — Может быть, все-таки поговорим на эту тему?
— Нет. Не сейчас, — сказал Бобчик. — Извините, что отнял у вас столько времени. Мне действительно пора.
Не успел затихнуть вдали шум его джипа, как снова зазвонил телефон. Я посмотрела на него, как на гремучую змею. Не знаю, почему, но я была уверена, что речь опять пойдет об убийстве.
— Ну как, нашла свой труп? — послышался веселый голос Лены, переводчицы, муж которой собирался стать отшельником в Гималаях.
— Я не могу найти мой труп, — заметила я, — если, конечно, не превращусь в привидение.
— Да нет, я имею в виду, что неделю назад ты мечтала наткнуться на чей-нибудь труп, чтобы расследовать преступление и написать гениальный детектив.
— Лучше не напоминай, — недовольно сказала я, но Лена не обратила внимания на мрачные интонации моего голоса.
— А я вот наткнулась на труп, — еще более радостно сообщила она. — Конечно, в переносном смысле, но дело действительно более, чем таинственное. Ты знаешь, что такое «матаморос»?
— Убей мавров, — перевела я. — А при чем тут мавры? Их и из Испании-то несколько столетий назад выгнали, а в России и просто не найдешь. Так что лучше не говори мне, что где-то откопала мертвого мавра.
— Убей мавров? — переспросила Лена. — Так это по-испански? А я уж думала, что это какое-либо кодовое слово или название террористической организации.
— Может, ты мне все толком объяснишь? — предложила я. — А то какие-то трупы в переносном смысле, мавров собираешься убивать. Может, тебе вместо переводов тоже имеет смысл начать писать детективы?
— Слушай, — сказала Лена.
И поведала мне следующую историю.
Помимо переводческой деятельности, Лена подрабатывала, еще и давая занятия по нейро-лингвистическому программированию и эриксоновскому гипнозу. Для непосвященных поясняю, что нейролингвистическое программирование — это вошедшее в последнее время в моду течение в психотерапии, где человека вводят в измененное состояние сознания, гипнотизируя и особым образом «программируя» его в нужном направлении. Лена на любительском уровне гипнотизировала своих знакомых, излечивая их от неврозов и душевных травм, возникающих вследствие неудачных межличностных контактов, проще говоря — семейных разборок и скандалов.
Вчера Лене позвонила Тома, ее давняя школьная подруга, и с ужасом сообщила, что на ее бесценного сыночка Севочку в лесу напали бандиты и напугали его до полусмерти. Двенадцатилетнему Севочке уже приходилось быть пациентом Лены, когда он, посмотрев фильм «Кошмар на улице Вязов», стал кричать по ночам и мочиться в постель.
Лена провела с ребенком пару сеансов гипноза, и «ночные конфузы прекратились».
Судя по описанию Лены, Севочка был трусливым и вместе с тем нагловатым ребенком, всегда готовым устроить подлянку, если, конечно, она гарантированно сойдет ему с рук. Снова лечить Севочку моя подруга не испытывала ни малейшего желания, но его мать так умоляла, что Лена поехала к ним домой и, действительно, застала драгоценное чадо в весьма плачевном состоянии.
Севочка дрожал, всхлипывал и пускал пузыри, а его речь была сбивчивой и несвязной. Из этой речи мама поняла, что господь решил покарать грешника, нарушившего десять заповедей, и для этой цели натравил на него очень желтого и на редкость страшного ожившего мертвеца.
Поскольку мама и папа Севочки были верующими, в упоминании о господнем наказании за грехи не было ничего странного, за ожившего мертвеца трусливый Севочка вполне мог принять выползшего из-под куста пьяницу, но, как бы то ни было, ребенок был действительно смертельно напуган, и, чтобы он, не дай бог, снова не начал мочиться в постель, его следовало в срочном порядке подвергнуть гипнозу.
Но, даже загипнотизировав Севочку, Лена не смогла пробить некоторые его защитные барьеры и, хотя он рассказал ей больше, чем родителям, выяснить все до конца ей так и не удалось.
Севочка объяснил, что он гулял в лесу и увидел то, что, согласно десяти заповедям, трогать было нельзя. Однако он не смог побороть искушения и дотронулся сначала один раз, а потом еще и еще. И тогда оно открылось, и он заглянул внутрь, а там лежал желтый-прежелтый мертвец со стеклянными глазами и струйкой крови, стекавшей из раны на груди. Севочка окаменел от страха, а мертвец вдруг содрогнулся, вытянул вперед руки и закричал ужасающим голосом: «Матаморос! Матаморос!»
Тогда Севочка тоже закричал, а потом побежал, обо что-то споткнулся, упал, потом он вообще ничего не помнил до того момента, как оказался дома, в Комарах.
Когда Лена дошла до этого места в своем рассказе, я перебила ее:
— В каких еще Комарах? — спросила я. — Разве твоя подруга живет не в Москве?
— В Комарах у нее дача, — объяснила Лена. — Это по белорусскому направлению.
— А это случайно не рядом с Пестяками? — вздрагивая от необъяснимого предчувствия, спросила я.
— Да, Комары находятся примерно на полпути между Пестяками и Змиевкой, только чуть в стороне, — пояснила Лена. — А почему это тебя так интересует?
— Просто у меня в тех краях знакомые живут, — сказала я. — А что-нибудь еще этот твой Севочка говорил?
— Да вроде ничего, — задумчиво произнесла Лена. — Я и эту информацию из него два часа клещами вытягивала. Хорошо, хоть удалось дать позитивные установки. Теперь он, по крайней мере, трястись перестал.
— Ладно, и на том спасибо, — сказала я.
— Ой, вспомнила, — вдруг спохватилась Лена. — У мертвеца еще татуировка была, как у Антихриста — жаба, змея и ягуар.
Я почувствовала, как внутри у меня поднимается ликование. Моя смутная догадка совершенно невероятным образом оказалась верной.
— А почему, как у Антихриста? — поинтересовалась я. — Я вообще не в курсе, что у Антихриста татуировки есть.
— Не знаю, — ответила Лена. — Так Севочка сказал. Небось, опять каких-нибудь ужастиков насмотрелся. Сейчас у детей такая каша в голове — вообще непонятно, откуда они что берут.
Распрощавшись с Леной, я на радостях налила себе стакан апельсинового сока и, угостив собаку кусочком колбаски, улеглась вместе с ней на диван, складывая вместе кусочки головоломки.
Итак, Севочка наткнулся в лесу на чужую машину. Трогать чужие вещи — это грех, но соблазн был велик, и мальчишка для начала открыл незапертую дверь, а затем принялся трогать рычажки и кнопки на панели управления. Когда он нажал соответствующую кнопку, багажник раскрылся, любопытный Севочка сунул в него нос и обнаружил там Росарио Чаве-са Хуареса, который в этот момент как раз вышел из забытья, дважды произнеся странное пожелание: «Убей мавров!»