Трофимова пожала плечами. Она хотела заметить, что, в отличие от министра, нынешний завотделением домашнего телефона не имеет вовсе, но сдержалась.
– А с моими помощниками что делать? – продолжал достоверно полыхать Артем. – Прикажете торчать им на лестнице?
Трофимова поджала губы.
– Идемте. Только пусть халаты накинут. Там разберемся.
Если этот, уже второй по счету претендент – не самозванец, у неё будут проблемы. Если не найти способ поставить нахала на место.
Отдавать власть в чужие руки Алена Максимовна без боя не собиралась. Документы предыдущего гостя она действительно прошляпила. Посему следовало отступить на заранее подготовленные позиции. Переформировать войска. Дать новичку возможность натворить ошибок, а потом нанести ответный удар.
Ждать долго не придется. Судя по тому, как напудренный помощник нового напяливает халат. Да и помощница жидковата. Наше дело правое. Ишь, Склифосовский выискался…
Артему было жаль Марину. Зря он её привлек к операции. Бедная девочка, столько натерпелась… Но вот провайдер раздражал все больше. Фуфло, а не мужик. Спасовал, ни единым словом не помог. А к Маришке липнет. Села муха на варенье, вот и все стихотворенье… Ничего, найдутся дневники, я на это стихотворение эпиграмму черкану. Прямо по роже.
Подковки на каблуках лжеподполковника зло и звонко цокали по коридорному линолеуму пустого хирургического отделения, разгоняя воскресную больничную истому и заверяя мир, что уж теперь-то власть в хирургическом находится в надежных руках, отныне все будет как надо и никаких поблажек.
Артем шел уверенно и нахраписто. Шагающий справа и чуть сзади Петюня старался шагать в ногу с Артемом, но путался в полах халата и постоянно сбивался с ритма. Идущая сзади, но чуть слева старшая медсестра сверлила затылок новоиспеченного начальника гиперболоидным взглядом. Замыкала шествие Марина, облаченная в новенький, по-снежному хрустящий халат. Мысли её были заняты одним: красным пятнышком на лацкане халата старшей медсестры. А вдруг это кровь?..
– Кто сейчас находится на отделении? – не сбиваясь с шага, строго поинтересовался Артем, когда процессия миновала двери со скромными буковками «М», «Ж» и надписью «Операционная».
– Я, дежурный врач и младшая медсестра, – без запинки отчеканила Трофимова. И зачем-то, может из любви к порядку, добавила: – Последняя – студент-практикант.
– И где они все?
– Должны быть на своих постах.
Медсестра удержалась от реплики о профессиональных и моральных качествах дежурящего вместе с ней персонала. Хотя колкие слова уже вертелись на языке.
– Добро. А больные?
– Все стационарные на втором этаже, в общих палатах. Сюда переводятся только перед операцией. А первая операция назначена только на вторник.
– Добро.
Артем резко затормозил около двери с табличкой «Зав. отделением». Некоторое время хмуро разглядывал табличку, потом повернулся к медсестре и с издевкой поинтересовался:
– Это – наш на троих завов кабинет?
Трофимова молча кивнула. Неприязнь пряталась в бесцветных глазах глубоко-глубоко.
– А ваш якобы новый зав, Евсеев этот, сюда заходил?
Трофимова молча покачала головой.
– Кабинет должен быть заперт?
Еще один молчаливый кивок.
– Ключи хранятся у вас?
Тот же самый ответ.
– Ясненько.
Артем толкнул дверь одним пальцем, словно брезговал к ней прикоснуться, и дверь вдруг легко поддалась, открылась. Артем торжествующе повернулся к старшей медсестре:
– Что скажете?
Трофимова побледнела. Скандал. В её королевстве!
В кабинете никого не было, но уже с порога всем стало ясно, что здесь кто-то побывал. Ящики стола выдвинуты, телефон и настольная лампа валяются на полу, дверцы стеклянного, под потолок, шкафа с какими-то банками-склянками распахнуты, выворочены книги из стеллажа, даже календарик сорван со стены. Изуродована даже электрическая розетка, и голые провода стыдливо торчат наружу. Единственным с виду нетронутым предметом в помещении был евростандартный платяной шкаф возле окна – он был закрыт.
Возможно, враг все ещё здесь. Возможно, он прячется в этом шкафу, готовый к нападению.
Бесшумно шагнув внутрь кабинета, Артем за неимением лучшего оружия вынул тяжелую связку ключей, внутренне собрался… и распахнул дверцы евростандартного шкафа.
Чтобы не закричать от ужаса, Марина до крови закусила кулак. Реакции старшей медсестры Артем не видел, зато Петюня с грохотом вывалился из кабинета и метнулся к двери с буквой «М».
В платяном шкафу никаких платьев не было. Не было там и прячущегося врага. А был там человек. В медицинском халате. Молодой. Симпатичный. Мертвый. Точно старую куклу, кто-то засунул тело в евростандартную тесноту. Правый, пронзительно синий глаз молодого человека таращился в потолок, из другого же торчал какой-то уродливый, металлически блестящий полип в обрамлении запекшейся, черной крови. Марина несколько секунд не могла понять, что это за нарост, а когда поняла, то вопль из горла с новой силой ударил в зажимающий рот кулак.
Это был никакой не полип: из левого глаза молодого человека, погруженные в череп почти до основания, торчали миниатюрные ножницы.
Артем резко обернулся. Лейтенант Трофимова превратилась в статую из белого мрамора, созданную неким гениальным скульптором в память о любимом лечащем враче-психиатре: обескровленные губы искривились, вылезшие из орбит глаза таращились на труп; но руки у этой скульптуры двигались – обхватив свою хозяйку за шею, они не давали воплю вырваться наружу.
Артем подскочил к медсестре и без размаха, но хлестко влепил ей пощечину. Помогло: руки безвольно упали по швам, воздух с хрипом проник в легкие, и лейтенант вновь обрела способность дышать.
– Кто, кроме вас, видел этого «зава»? – прокурорским голосом рявкнул Артем, не давая ей опомниться.
Ситуацию срочно требовалось брать в свои руки. Иначе объясняй потом следователю, кто ты да зачем документы подделывал.
С трудом оторвав взгляд от трупа, Трофимова непонимающе посмотрела на Артема.
– А?..
– Я спрашиваю, кто, кроме вас, видел чужака?
– Я… – пролепетала медсестра. – Еще постовой на входе… Не этот, другой, сменщик… Дежурный хирург… И все…
– Дежурный хирург может подтвердить ваши слова?
Трофимова отрицательно помотала головой.
«Точно врет, стерва, – мелькнуло у Артема. – Ну, сейчас я выведу тебя на чистую воду…»
– Почему?
Медсестра вытянула дрожащий перст в сторону человека с ножницами в глазу:
– Потому что… вот… это он и есть… дежурный…