Генерал не собирался изображать надрыв, само собой получилось. Сдал старик. Эти безумные, безумные, безумные, переперченные новостями последние дни укатали сивку.
– Во-первых, уже давно не Ленинград, а Санкт-Петербург. А во-вторых, это все потому, Сеня, что ты видишь не всю картину в целом, а только кусочки, – мягко, словно смертельно раненному, ответил его друг, однорукий Иван Князев по прозвищу Карл, и прикрутил окно: культя ревматически ныла. Проклятый климат. – Не можешь увидеть или не хочешь. И газеты плохо читаешь. Невнимательно.
За годы знакомства товарищ Семен многозначительность «Карла» успел возненавидеть и простить. Никуда не деться. Прими его таким, какой он есть, или не имей общего дела.
– Газеты-то тут при чем?
Стыдно признаться, но усатый Семен газет не читал лет уж пять. А на фига тогда референты нужны? Опять же, на стол каждый день ложится с десяток сводок. По ГРУ, по ФСК, по… – лучше не помнить, по… – лучше забыть. И на сводки-то времени обычно не находилось.
– При том. Полистай на досуге подшивки «Известий». Только вдумчиво листай. И с виду нестыкуемые обрывки информации такого тебе могут порассказать! Вот например. Третьего июня мы подписали договор о дружбе с Киевом. Так? И тогда же во Франции на выборах победили социалисты. А уже пятого Германия подняла очередную бучу насчет возвращения репатриантских долгов СССР. Тебе не кажутся подозрительными все эти события? Если в сумме?
Генерал сосредоточенно сопел, ворочал носом, задумчиво глядя на розовеющее невдалеке здание японского консульства, потом честно признался:
– Не-а. Если в сумме, то не кажутся.
– Десятого числа в Британию был назначен новый российский посол, – терпеливо, точно объясняя задачку первокласснику-дебилу, продолжал Иван, – и в тот же день твои гэрэушиники запузырили на орбиту новый спутник – 11Ф644, кажется. Усекаешь?
– Ванька, кончай говорить загадками! – рассердился вконец сбитый с толку Семен. – Скажи просто и ясно: какого хрена мы торчим в Ленинграде перед консульством япошек уже второй час?
– Мы ждем, когда оттуда выйдет мой сын, – спокойно ответил Князев.
– Он что, там?!
– О чем я тебе и толкую.
В эту минуту «Карл» был похож на Карпова, выигравшего-таки у Каспарова.
– Пффф… Но ты-то откуда знаешь? В его задании четко было…
Параллельно генерал скосил глаза на притормозивший у ворот консульства джип «гранд чероки». Подзагулявший япошка, отмурлыкав положенное оставшейся за рулем ночной бабочке, выпрыгнул из машины. До последней фибры души Семен возненавидел припозднившегося азиата в мятом плаще. Ведут себя как на оккупированной территории. Наших шлюх снимают. Жаль, не сорок седьмой. Генерал показал бы желтопузому лечь-встать, лечь-встать. Жаром по пылу, с пылу по жару.
– Если б ты прекратил кривляться и честно рассказал мне, в чем суть его задания… – вернул его к реальности напарник.
– Да не могу я, это гриф «три восклицательных знака»…
Ну не мог же Семен признаться приятелю, что в обход командования ищет какое-то сверхоружие!
– …Мы бы не здесь торчали, а сидели б в моем номере да коньячок за встречу кушали – втроем.
– Хрена он будет с тобой коньяк кушать. Он на задании, в автономке.
А самому ужасно захотелось коньячку. Так и представилось, как душистый глоток греет желудок.
– Со мной – будет, – убежденно возразил Иван Князев. Вдруг прикрыл лицо рукой и в который раз проговорил: – Мы с ним одной конторе служили, одной! Но так ни разу и не встретились… Почему, Господи, почему?
Генерал распахнул было рот для пустопорожней банальности, но счел за лучшее промолчать. Князев вновь приоткрыл окно. И тихо сообщил:
– В местной «Вечерке» промелькнула короткая информация, что на День Военно-Морского флота в Питер первым прибывает эскаэр «Тамбовский комсомолец», приписанный к Черноморскому флоту. Сегодня прибывает. Остальные подтянутся чуть позже… Поэтому мой сын здесь. Уверен, что здесь. Потому что не тупее меня.
– Ну хорошо, – примирительно сказал генерал Семен, хотя логики в словах трехсотзоргеиста не находил по-прежнему. – А почему японское консульство?
Но тут внутри генерала вдруг нервно затрунькал орган: па-ба-ба-бам! А если действительно сейчас из дверей выйдет «Буратино»? И как тогда быть? «Буратино», пообещавший убить Семена по выполнении задания…
«Что я ему скажу? – лихорадочно зашелестел мыслями генерал. – А может?.. Чушь. Или… Тоже туфта. Неужели хана? Быть не может. А, вот что я скажу. Нет, я отвечу. Я скажу: „Толя, познакомьтесь, это твой папа“. И выждав, выцыганив причитающуюся паузу, отстрадав ее: „Надеюсь, кто старое помянет…“ Или это лучше не сейчас, а за обещанным коньячком? Ведь я и они – вот сила, которая спасет мир! Мы ж эту тайну!.. А если он решит, что это по моему приказу „кроты“ штурмовали объект У-17-Б?.. А почему – по моему приказу?.. Почему чуть что, сразу я?.. Нет, ну мало кто мог приказать…»
Вспомнилось, как один из советников Никиты Сергеевича забился на бутылку коньяка, что натравит на художников-авангардистов генсека, которому те живописные «измы» были по барабану. Натравил. Нашептал, что такими «конструктивистскими» и «кубизмическими» методами на Запад переправляются секретные планы размещения стратегических ракет. Дескать, не картины это, а шпионские донесения, которые иностранные «туристы» фотографируют, а потом у себя дома расшифровывают. Приказ растоптать выставку художников бульдозерами последовал незамедлительно.
– Консульство потому, что первого августа Гонконг официально будет присоединен к Китаю, – сказал Иван Князев.
Семен не успел ни удивиться, ни возмутиться нелепому ответу, – рука Ивана Князева больно сжала его плечо.
– Вот он!
Из ворот консульства прогулочным шагом вышел субъект Анатолий Хутчиш, кодовое имя «Буратино».
28 июля, четверг, 06.23 по московскому времени.
Розовая стена здания навевала воспоминания о розовой наволочке на подушке.
Вода в Мойке раскачивалась, как панцирная сетка просиженной кровати, на которую брось матрац и падай спать, не раздеваясь. Спать действительно хотелось. Кофею бы глоток. Такого же смолянисто-непрозрачного, как вода в Мойке.
– Кажется, мы не одни, – нарушил молчание заерзавший на кожаном сиденье частный детектив Василий Полосун по прозвищу Вискас, стоило напарнице заглушить мотор.
– А? – оторвалась от своих мыслей Алиса.
Она пыталась переварить новый, почти противоположный первому приказ заказчика, заставивший, рискуя ухнуть в пустоту, спуститься по обросшим городской копотью балкам, потом искать перевозчика через Неву – мосты развели, потом подкрадываться к неосторожно кем-то оставленному во дворе «джипу-чероки»…