– До приезда туда я понятия не имела, что это твой дом. Я не хотела оставаться здесь, поэтому Джонси, моя старая няня, предложила мне погостить у ее сестры, которая, как оказалось, еще и твоя кухарка. Откуда мне было знать, что это твое поместье?

– Да, представляю, какой это был для тебя сюрприз, - усмехнулся Филип. - Почему же ты не уехала, когда узнала правду?

– Эмма настояла, чтобы я осталась. Ну а теперь я больше не желаю говорить об этом. Тебе пора уходить, Филип. Я собираюсь покормить ребенка, видишь, он голоден.

– Тогда корми. По-моему, немного поздновато для ложной скромности, не так ли, Кристина? Ведь мне хорошо известно, что скрывается под твоим платьем.

– Ты невозможен! Ничуть не изменился!

– Зато изменилась ты. Раньше ты была честнее.

– Не знаю, о чем ты говоришь, - бросила Кристина, подходя к двери своей спальни. - Будь добр, попроси кого-нибудь проводить тебя в твою комнату. Можешь еще раз навестить сына позднее…, если захочешь, конечно.

Она села в кресло в дальнем углу комнаты и, положив Филипа Джуниора на колени, расстегнула корсаж, но, почувствовав присутствие Филипа, подняла глаза. Тот стоял, прислонясь к косяку и не спуская с нее пристального взора.

– Пожалуйста, Филип. Приходи в детскую когда захочешь, но это моя комната, и я хотела бы побыть одна, если не возражаешь.

– Я смущаю тебя, Кристина? Можно подумать, ты никогда раньше не обнажала грудь перед мужчиной! - издевательски ответил Филип. - Так что предлагаю тебе перестать разыгрывать негодование и покормить моего сына. Он ведь хочет есть, не так ли?

Кристина стиснула зубы, решив не отвечать на его оскорбления и надеясь, что он все-таки уйдет. Молча распахнув платье, она дала Филипу Джуниору грудь. Малыш жадно зачмокал, упираясь в мать сжатым кулачком, но Кристина слишком нервничала и слишком остро сознавала, что Филип продолжает наблюдать за ней, чтобы радоваться милому личику ребенка.

– Кристина, что ты делаешь? - взвизгнула Джон-си, войдя через другую дверь и увидев Филипа.

– Все в порядке, Джонси, успокойся, - раздраженно сказала Кристина. - Это Филип Кэкстон.

– Значит, вы и есть отец Филипа Джуниора, - рявкнула Джонси, воинственно глядя на Филипа. - Подумать только, как у вас совести хватило явиться сюда после того, что вы сделали с моей деткой!

– О, замолчи, Джонси, ты и так слишком разболталась! - отрезала Кристина. Филип расхохотался, и она сжалась от стыда, хорошо понимая, в чем причина столь неожиданного веселья.

Филип Джуниор снова разревелся.

– Идите-ка лучше отсюда, мистер Кэкстон! Только расстраиваете Кристину и своего сына! - покачала головой Джонси и закрыла дверь за Филипом, но в спальне по-прежнему был слышен его смех. Джонси быстро затворила другую дверь и поглядела на Кристину, качая головой:

– Значит, приехал. Так я и знала. Мастеру Джону уже сказали?

– Да. Джон решил позволить Филипу остаться. И Томми все известно. Филип вошел как раз в тот момент, когда я согласилась выйти замуж за Томми. О, Джонси, что мне делать?! - зарыдала Кристина. - Он явился за сыном, но не за мной! И он так холоден со мной, и… Господи, как мне вынести это? Как я смогу смотреть на Эстеллу и Филипа?

– Все будет хорошо, мисс Крисси, вот увидишь! А теперь перестань плакать, иначе малыш никогда не успокоится.

* * *

Кристина осторожно прикрыла дверь детской и, обернувшись, увидела выходившего из соседней комнаты Филипа. Она попыталась проскользнуть мимо, чтобы спуститься к лестнице, но он преградил ей путь.

– Филип Джуниор спит? - поддразнил он.

– Да, - ответила Кристина, стараясь не встречаться с ним взглядом. - Твоя спальня, надеюсь, достаточно удобна?

– Сойдет, - кивнул Филип, приподнимая ее лицо, - но я предпочел бы твою.

И неожиданно притянул ее к себе, сжав в объятиях, впившись губами в эти соблазнительные губы, требуя ответа. Кристина покорилась, с радостью ответила на его поцелуй - и все эти долгие одинокие месяцы исчезли в мгновение ока.

– Ах, Тина, почему ты не призналась, что носишь моего ребенка? - хрипло пробормотал он.

– Я сама не знала, пока не обнаружила уже на третьем месяце. Но к тому времени было слишком поздно - ты уже женился на Нуре.

– На Hype? - расхохотался он, глядя в нежные глаза. - Я…

И тут Филип оцепенел. Значит…, значит, она вернулась к брату, потому что захотела. Филип надеялся, что Кристина уехала лишь из-за того, что уже знала о беременности и боялась, что он не захочет ребенка. Когда он смирится с тем, что эта женщина ненавидит его?!

– Филип, что с тобой? - недоуменно спросила Кристина, заметив, как похолодели его глаза.

– Вам лучше вернуться к своему любовнику, мадам. Уверен, вы предпочитаете его поцелуи моим, - отрезал Филип, отталкивая ее.

Кристина глядела ему в спину, чувствуя, как подгибаются колени. Что такого она сказала? За что он так жестоко обидел ее? Лишь мгновение назад она была невыразимо счастлива, а сейчас чувствует себя так, словно умирает.

– О, Филип! Я знала, что вы приедете! - послышался радостный возглас Эстеллы.

– Я надеялся, что вы еще не успели покинуть здешнюю обитель, дорогая. Это сделает мое пребывание здесь еще приятнее, - галантно ответил Филип.

Кристина, не обращая внимания на слезы, слепившие ее глаза и обжигавшие веки, медленно побрела в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь. Потом, как в полусне, подошла к кровати, упала на нее и зарылась лицом в подушку.

Нет, она не сможет спокойно смотреть, как Филип флиртует с Эстеллой. За что он так ненавидит ее? Куда делось желание, которое он испытывал к ней? Как вынести вид смеющихся Эстеллы и Филипа, когда ее сердце разрывается?

Глава 31

Филип стоял на пороге, глядя на спящую Кристину. Он и раньше не раз наблюдал за ней, но тогда мог любить ее, мог овладеть этим прекрасным телом…, и сейчас он хотел именно этого. Она была так прелестна!

Золотистые волосы лежат на подушке густым покрывалом, лицо спокойно и невинно. Если бы только она питала к нему хоть какую-то привязанность! Счастливее Филипа не было бы на земле человека!

Странно, почему Кристина не спустилась к ужину? Он собирался показать ей, что может быть таким же равнодушным, как она, и все внимание уделять Эстелле. Но его ждало разочарование - Кристина не появилась. Эстелла была милой и хорошенькой, но не могла сравниться с Кристиной - ни одна женщина не могла сравниться с Кристиной. Почему же ему выпало на долю полюбить такую лживую негодяйку?

Филип Джуниор заплакал, и Филип поспешно отступил за дверь, чтобы незаметно понаблюдать за Кристиной. Она вошла в детскую, и Филип с удивлением заметил на ней черный бурнус, сшитый еще в Египте. Почему Кристина не сожгла его? Очевидно, этот наряд не будил в ней таких воспоминаний, как в Филипе.