— Ну что, так и будешь сидеть голодная и испепелять меня взглядом? — спросил Джейрд.
— С удовольствием пробуравила бы тебя насквозь.
— Да уж, не сомневаюсь, — поддакнул он и встал, чтобы зажечь вторую лампу.
Коринна заметила, что он заклеил место укуса пластырем, и злорадно подумала, что рана оказалась глубокой и может загноиться. Даже заражение крови возможно. При этой мысли она невольно улыбнулась.
Джейрд вернулся к столу и принялся за фрукты. События сегодняшнего дня ничуть не испортили ему аппетит.
— Успокойся, милая, — проговорил он вполне доброжелательно. — Ты проведешь здесь только одну ночь.
— Зачем это нужно, если утром я все равно уеду?
— Ты в самом деле уедешь утром, только совсем не туда, куда думаешь. Ты абсолютно права. Здесь, в доме, я не смогу тебя долго держать. Слишком много глаз и ушей вокруг. Поэтому завтра же утром я увезу тебя в деревню.
— В деревню, — встревожилась Коринна, — на другой конец острова? Но это невозможно!
— Вполне возможно. Там по крайней мере я смогу тебя оставить, не опасаясь скандала. От Гонолулу это далеко, так что ты будешь в полной безопасности. Никакие соблазны там тебе угрожать не будут.
— Я не поеду!
— Поедешь, куда ты денешься!
Коринна запаниковала. Спокойно-безразличный тон Джейрда парализовал ее. Он ведь и вправду может увезти ее в какие-нибудь дебри, оторвать от ребенка, от ее беспомощного малыша…
— Послушай, Джейрд, я ведь и сама собралась уезжать, и если бы ты не разозлил меня вчера вечером, мы могли бы спокойно объясниться. Я уже попросила заказать билеты на первый же пароход. Сегодня Рассел должен был все устроить.
— Слишком поздно, Коринна. Я дал тебе шанс, но ты им не воспользовалась.
— О чем ты говоришь? Чего ты хочешь?
— Чего хочу? Хочу, чтобы ты осталась на Гавайях.
— Господи, зачем тебе это понадобилось?
— А вот зачем! Ты явилась сюда, чтобы выставить меня полным идиотом, чтобы все знали, что я рогоносец, несчастный, брошенный муж, так ведь? Отлично. Ты отчасти добилась своего. Теперь тебе придется доказывать обратное: какая ты примерная супруга. Мне нужно, чтобы нас считали хорошей парой.
— Неужели ты думаешь, в этот спектакль кто-нибудь поверит? Да людям и в голову не придет, что ты можешь меня простить.
— Детка, о прощении и речи не идет, — резко ответил он. — Но ты носишь мою фамилию, и тебе придется доказывать, что ты благоразумная женщина. В твоих интересах сделать так, чтобы нам поверили.
— Да ты просто спятил! — возмутилась Коринна, и ее изумрудные глаза полыхнули гневным блеском. — И не думай, что я буду тебе подчиняться! Уж я найду способ тебе отомстить.
— Отлично, милая, отлично! Вот я и посмотрю, как это тебе удастся, когда вокруг глушь и безлюдье, — со смехом произнес Джейрд и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.
Отхлебнув рома, Джейрд поставил бутылку на стойку. С тех пор как он запер Коринну в спальне, расположенной прямо над его кабинетом, она неистово в ярости стучала и взывала о помощи. Крики и шум разносились по всему дому, и укрыться от них было невозможно. Сначала Джейрд надеялся, что после первого приступа гнева его супруга утихомирится, поест и ляжет отдыхать, но час проходил за часом, а стуки в дверь и крики не прекращались. Тогда, не выдержав напряжения, он попытался напиться — лишь бы ничего не слышать и немного поспать. Но это ему не удалось. Опустошив полбутылки крепчайшего рома, он по-прежнему слышал шум со второго этажа.
Поняв, что забыться все равно не удастся, Джейрд принялся за письмо Леонаке. Поездка в деревню займет несколько дней, и следовало предупредить его о своем отсутствии. Кроме того, Джейрд чувствовал необходимость рассказать наконец другу о своей несчастной женитьбе и о самой Коринне, но нужные слова словно забылись. Все было слишком сложно и запутанно. В конце концов Джейрд ограничился краткой запиской, в которой уведомлял Леонаку о своем внезапном отъезде на побережье и просил заменить его в конторе, отложив подробный рассказ до лучших времен.
Джейрд снова потянулся за бутылкой и не успокоился, пока не допил ее. Наверху стало тихо. Интересно, что там поделывает его дражайшая супруга? Наверное, отбила себе кулаки и охрипла, а теперь отдыхает… Бёркетт широкими шагами мерил комнату, словно разъяренный лев в клетке. И все время посматривал в угол комнаты на багаж жены. С самого начала его поразило, как мало вещей взяла с собой Коринна: большой кожаный чемодан, маленький чемоданчик и шляпная коробка. Наконец он решил проверить их содержимое, и тогда его удивление выросло еще больше. Чемоданы были почти пустыми. В большом лежало два платья, в маленьком — немного косметики, а в коробке — единственная шляпа. Где же остальные вещи, например, платье, в котором она была накануне вечером? Где драгоценности, на которые она так рассчитывала? В доме у Дрейтона? Видимо, именно там проходила большая часть ее жизни.
Почему-то мысль о Дрейтоне и Коринне непрестанно раздражала Джейрда. Он снова и снова мысленно повторял себе, что ему на них наплевать, жена для него больше не существует, и тем не менее любое упоминание о бывшем женихе Коринны приводило его в бешенство. Разумеется, то, что она переспала с десятком мужчин в городе, было омерзительно, но Джейрду было известно, что это всего лишь месть. Коринна не пожалела себя и своей репутации, лишь бы расквитаться с ним. Дрейтон — совсем другое дело: неужели она его любила?
Джейрд снова посмотрел наверх, у него даже появилось желание подняться и переспать с ней. Да что же это с ним происходит? Коринна не из тех женщин, с которыми он мог спать: она просто шлюха. Да и ей вряд ли придется по вкусу такой визит. Она достаточно убедительно продемонстрировала, что первый встречный ей дороже мужа. Он никогда и пальцем больше не тронет Коринну, как бы желанна она ему ни была. Между ними все кончено… даже не начавшись.
Джейрд открыл еще одну бутылку и рухнул на тахту, сделал один глоток, другой… Потом его помутневший взгляд снова остановился на багаже Коринны. Слишком мало вещей… а ведь в деревне они ей понадобятся. Можно заехать за одеждой по пути, хотя это и опасно. Коринна позовет на помощь, прибежит Дрейтон… Нет, за вещами он поедет один, и немедленно. Накинув пиджак на плечи, Джейрд нетвердыми шагами вышел из дома.
До места он добрался в половине одиннадцатого. В окнах горел свет: значит, Дрейтон дома. Джейрд криво улыбнулся, предвкушая предстоящую встречу, и, покачиваясь, пошел по дорожке к подъезду. «Не надо было столько пить», — подумал он и решительно постучал.
В этот момент из глубины дома донесся детский плач, который привел Беркетта в полное недоумение: «Наверное, я перепутал адрес». Вернувшись на улицу, он проверил номер дома и убедился, что приехал именно туда, куда прошлой ночью зашли Коринна и Дрейтон. Джейрд решил, что плач ему просто померещился, и снова постучал. Послышались шаги, и дверь слегка приоткрылась. Он увидел лицо еще молодой невысокой темноволосой женщины, встревоженно и с удивлением уставившейся на него. Она совсем не напоминала экономку, и в разгоряченном выпивкой мозгу Джейрда пронеслась мысль, что у Дрейтона не одна, а несколько любовниц.