– Пожалуйста, пожалуйста, – одобрил директор. – Ну все, покеда, девчонки! – Генка подмигнул улыбающимся продавщицам, сунул часы в нагрудный карман и, подхватив пакеты, ногой распахнул двери салона.
«Слава Богу, пронесло», – облегченно выдохнул Олег Михайлович, провожая взглядом лидера самой свирепой преступной группировки.
Шурик, ожидавший авторитета на скамейке, привстал от изумления.
– Ну, ты просто – Роберт де Ниро! Мать моя, хоть прямо в Канны!
– Отличные ребята там у них. Прикинь – повезло. Я тысячным покупателем оказался! Ну, и по этому поводу мне халяву сделали! Не пришлось даже пальцы гнуть. Я и тебе свитерок прихватил, держи! – Генка протянул Шурику пакет.
– Спасибо. Будем надеяться, что в автосалоне сегодня беспроигрышная лотерея. Погнали!
Шурик ошибся ненамного. Вечером авторитет подкатил к общаге на сверкающей «хонде», полученной в качестве приза за участие в благотворительной акции «Лицом к людям». «Хонда» с турбодвигателем была оборудована по последнему слову японского автомобилестроения, в том числе и электрическими стеклоподъемниками, с которыми Генка никак не мог наиграться. Обмыли приобретение в элитарном ресторане «Ленин», заказав копченого угря, портвешок «Бордо» 1898 года и две «Балтики». (НЕ РЕКЛАМА!) За счет заведения, естественно. Генка вжился в образ, осмелел и даже обозвал метрдотеля козлом…
Челюсть сладко потянулся в постели, протер сжатыми кулаками глаза и, нажав кнопку на пульте, включил свою любимую Бритни Спирс. Взглянул на стенные часы. Одиннадцать. Нормально. Челюсть, как будущий олигарх, привык планировать день, иногда до минуты. Даже завел себе специальный блокнотик для этой цели, куда заносил предстоящие мероприятия, в том числе и весьма сомнительные с морально-правовой точки зрения. Каждое утро традиционно начиналось с просмотра записей. Не вставая с кровати, Челюсть протянул руку к журнальному столику и взял упомянутый блокнот.
«Так… Набить морду автослесарю, плохо сделал колесо, падла, – Челюсть поставил галочку, означавшую, что мероприятие выполнено. Морду он набил бракоделу еще на прошлой неделе, так сказать досрочно. – Второе. Встретить маму с Сочей, отдыхала старушка, поезд в час дня. Встретим. Третье. Отдать Ирокезу пять баксов. Тьфу, зараза… Четвертое. Получить с Трупа двадцать тысяч…»
Челюсть поковырялся карандашом в зубах, стимулируя мыслительный процесс. «Какой еще Труп? Кто такой?» Он встал с кровати, выключил Бритни и сосредоточился. Затем еще разок посмотрел на запись и ударил себя ладонью по широкому лбу. «А-а-а! Блин! Журналюга! Которому клешню сковырнули на чердаке! Точно! У него ж сегодня срок! Отлично!»
Челюсть резво вскочил и потер руки. Настроение приподнялось – как все-таки согревают душу приятные хлопоты. Да и вообще, надо уметь радоваться мелочам. Он побежал в ванную, принял душ, позавтракал кукурузными хлопьями с молоком, взбодрился кокаинчиком, вернулся в спальню и снова завел Бритни. На подушке валялась «Мафия Новоблудска», которую Челюсть изучал накануне до двух ночи. Книгами молодой человек вообще-то не увлекался – еще на херню время тратить, но данным изданием заинтересовался, оно вызывало профессиональное любопытство и, главное, было с фотками. Листая страницы, он лелеял тайную надежду увидеть в ней и себя, или хотя бы найти упоминание о собственной выдающейся персоне. Но не увидел и не нашел, в связи с чем неподдельно огорчился, поклявшись набить лицо писателю при первом удобном случае. Даже безголовый засранец Ирокез ухитрился попасть в кадр – в какой-то бане он парился с двумя шлюхами, где его и щелкнули. Вчера кричал, что с писаки кожу снимет и натянет вместо обложки, но на самом деле счастлив был, аж светился, будто собака Баскервилей. Гордился и всем книгу в нос совал. Челюсть где-то даже завидовал напарнику.
Среди прочих знакомых и незнакомых физиономий на страницах «Мафии» он заметил невзрачного мужичонку, облик которого никак не соответствовал авторитетным стандартам. Челюсть удивился еще больше, когда прочел надпись под фотографией. Как, этот обмылок с картонным «акробатом» [3] на шее и есть знаменитый Бетон, про которого трещат на каждом углу? Да его мизинцем проткнуть можно, дистрофика. И на роже вечное похмелье написано… Челюсть отыскал нужную страницу и с интересом прочитал очерк, посвященный авторитету. Потом вновь долго рассматривал фотку. «Ну, никогда бы не подумал… Хотя… Сейчас пацан десятилетний может подойти и пику под ребро вставить, если закурить не дашь…» Заснул Челюсть с испорченным настроением, но сейчас оно, слава Богу, нормализовалось и стабилизировалось.
Он сделал пару запланированных звонков, дал команду шестеркам, чтоб встретили маму с поезда, и стал морально готовиться к пополнению личного бюджета.
* * *
– Ты извини, не прибрано… Ты присядь вот сюда, я сейчас, – Шурик от волнения не знал, за что хвататься, будучи похожим на любовника, попавшего в классическую ситуацию, связанную с возвращением мужа из командировки. То ли с балкона прыгать, то ли брюки надевать. Брюки, правда, на Шурике в настоящий момент имелись, спортивно-кальсонного фасона, но из другой одежды присутствовал только гипс на руке. Услышав стук в дверь, он решил, что это Генка, и не стал обременять себя облачением в представительскую форму одежды. Генка хоть и авторитет, но перетопчется. Достаточно кальсон. Когда же вместо плохо выбритой хитрой рожи журналист неожиданно увидел милое лицо Маши, то со стыда был готов сгореть на костре священной инквизиции. Он схватил валявшуюся на столе футболку, неуклюже напялил ее прямо поверх гипса.
– Я как раз прибраться решил, – бросая судорожные взгляды на паутину в углах, оправдывался он, – тебе надо было позвонить, я бы подготовился… Ты меня как нашла?
– Да ты успокойся, – Маша присела на предоставленный стул, незаметно смахнув с него пыль, – ты ж адрес в больнице оставил.
– А, ну да, да… Все равно, это так, так неожиданно. Я тут над статьей работал, с ночи засиделся, – продолжал лепетать журналист, – срочная работа.
Он поднял часы, валявшиеся на полу возле тахты. Два дня. Насчет статьи он не врал, вчера договорился с Цветковской, что сделает эксклюзивное интервью с Бетоном для «Мира беспредела», в результате спать лег аж в четыре утра. В час ночи заглянул поддатый Генка, со следами грубого падения на фирменном костюме. Рассказал, как гудел в «Лобке», а чертов халдей, не признав в нем авторитета, вызвал вышибалу. Вышибала же оказался не нашим, не бандитским, а омоновцем, халтурившим за деньги, вместо того чтоб проливать кровь в горячих точках. И, вероятно, не знающим о положении вещей на криминальной арене родного города. Типа, кто есть кто. Услышав, что наличности у Генки не имеется, он без всякого трепета и уважения поднял авторитета за шиворот итальянского пиджака, дотащил до дверей, и, развернув, со смаком залепил ему тяжелым сапожком в область поясницы. Хорошо, что в «Лобке» в столь поздний час почти не было ротозеев, и никто не заметил морального унижения самого кровавого человека в истории Новоблудска. Генка по привычке пытался растопырить пальцы и загундосил: «Ты, говно пятнистое, на кого руку поднял?! Ты на Бетона руку поднял!» Но, услышав в ответ: «А мне по хер. Бетон ты или Гондон», убрался прочь с тоской на пьяном лице. Тем более что охранник пригрозил надуть его и лопнуть, если еще раз увидит в «Лобке». Шурик успокоил униженного и оскорбленного авторитета, пообещав в ближайшее время поставить обнаглевшего вышибалу на место, но на всякий случай предупредил, что прежде чем пить на халяву, желательно выяснять, кто охраняет учреждение общественного питания. Затем отвел Генку в его комнату и уложил спать. Сегодня после обеда они собирались съездить в коммерческий банк, поговорить с президентом о бессрочном кредите, а также заскочить в телефонную компанию, где приобрести мобильную трубку со стопроцентной скидкой. А то несолидно. Повезло, что вчера не пострадало лицо уважаемого человека, иначе «фейс-контроль» мог не сработать, а это главный залог успеха. «Главное, рожу береги!» – постоянно наставлял преступного лидера журналист. Вообще-то до вчерашнего инцидента в «Лобке» быть авторитетом Генке очень нравилось. Он уже вошел в роль, разучил несколько основных фигур из пальцев, умело пользуясь этим при каждом удобном случае. Кое-где на него смотрели с плохо скрываемым восхищением, кое-где с почтительным страхом. А позавчера, когда он заглянул в привокзальный магазин купить сигарет, к нему осторожно подкрался директор и спросил, не может ли многоуважаемый Гена решить вопрос с крышей? Генка сразу-то не просек тему, пальцы раскорячил, наехал на товарища, мол, ты думай, с кем разговариваешь, окорок говяжий! Я Бетон, а не плотник, чтоб крыши тебе чинить. За что тут же получил в подарок два пузыря «Наполеона» и блок «Кэмела». (И ТО И ДРУГОЕ – НЕ РЕКЛАМА!) Выйдя из магазина, вспомнил о втором значении слова «крыша», но возвращаться не стал. Это мелюзга дворовая пускай ларькам да лабазам крыши ставит, а он не того уровня человек, про него книги пишут…