– Хотел в гостинице, но, гов орят, у вас их нет.
– Вообще-то, есть одна. При стадионе. Когда команды из других районов приезжают, там останавливаются. А если игр нет, командировочные живут. Поехали, договорюсь, чтоб ценник скинули, иначе дороговато. Тут рядом…
Горохов выкинул окурок и подошел к машине с кирпичами на багажнике. Снял их. Крышка багажника, скрипнув, поднялась вверх и встала под углом в сорок пять градусов к горизонту. Положив кирпичи в багажник, оперативник открыл мне дверь и кивнул на кресло.
– Залазь.
– А что это за кирпичи на веревочке?
– Замок в багажнике сломан. Прижимаем, чтоб не залез никто…
Я забрался в салон, такой же прокуренный, как и кабинет. Горохов с пятой попытки завел чахоточный двигатель.
– А что это за «КамАЗ» в стене? – кивнул я на инсталляцию.
– Год назад водила по пьяни в дом въехал, стену разворотил. Жильцы, слава Богу, не пострадали, а сам-то разбился, конечно…Вызвали ремонтников, те прикинули, рассчитали. Вышло, что если «КамАЗ» вынуть, дом рухнет. Заново придется строить, а на какие шиши?.. И «КамАЗ» не восстановишь. В общем, решили его не вынимать. Щели замуровали, чтоб не дуло. В кузове кладовку сделали, дрова хранят. В принципе, жить можно.
Я решил вернуться к более актуальному для меня вопросу.
– Так есть у Демидова «мерсак» или нет?
– Говорят, есть. Недавно появился. По слухам, в Москве купил по дешевке. Твой, выходит?… Да, надо ж так попасть… В яблочко!. Не знаю, старина, что и посоветовать. Еще хорошо, ты на меня нарвался. Лично я Данилу своим хозяином не считаю… Кстати, не исключено, что о твоем приезде он уже знает.
– От кого?.. Я никому не говорил, кроме Кедрова.
– Если помнишь, я в кабинете не один был.
– Да… С Бирюковой, кажется.
– Какой Бирюковой?..
– Там, на дверях написано: Горохов и Бирюкова.
– Серьезно? Не замечал. Старая табличка, наверное. Меня сменили, а Колюню забыли.
Вадик, прогрев двигатель, вывел машину на улицу имени Ленина. Прокуренным голосом дежурного заматюгалась рация:
– Ты куда, хррррр, поехал?!!
– Тут рядом, сейчас вернусь,– ответил Вадик,– успокойся!
– В ней же, хрррр, бензина нет!!! А если заява?..
– Сольем у кого-нибудь…
Вадик со злостью бросил микрофон на рацию.
– Неужели такой крутой мэн будет покупать «паленую» тачку? – снова вернулся я к Демидову.
– Я ж говорю: нутро-то у него бандитское осталось. Зачем переплачивать, если можно взять за пол-цены? А кто здесь проверит, перебиты на ней номера или нет? Себе дороже.
– Что ж, на него совсем управы нет?
– У нас нет. Кто боится, кто куплен. За Демидом покойников – что после твоего Бородино. Чуть что – пулю в башку и в шахту. А то и без пули… Группа поддержки у него такая же. Один другого отмороженнее. Официально – все шахтеры. Один с восемью судимостями… А ты говоришь, номера на двигателе проверить… Да ты к машине и подойти не успеешь.
Присоединиться к лежащим на дне шахты, даже из-за «Виктора Степановича», я не желал категорически. Поэтому загрустил еще сильнее. Приехал на опознание… Как бы потом меня опознавать не пришлось. В морге, тьфу-тьфу-тьфу…
Машина выехала на небольшую площадь с памятником, по контурам которого я узнал Вождя мирового пролетариата – пока в России не появились новые герои, ее украшают монументы старых…
Видимо, это был центр города. Судя по единственному фонарю и посту ГИБДД. Гаишники, узнав машину Горохова, приветливо покачали головой. Машина ответила покачиванием крышки багажника.
«Может, зря я в ментовку сунулся? Вдруг этот оперок только строит из себя честного и смелого, а сам сегодня же Демидову отзвонится. Надо было самому действовать. С другой стороны – как?
– И каковы теперь мои действия?..
– Завтра что-нибудь придумаем. Я попробую узнать, где он тачку ставит. Тебе ведь только взглянуть на нее?
– У меня родной ключ есть. Можно попробовать открыть.
– На ключ особо не рассчитывай. У машины всегда охрана. Сунешься – получишь битой по голове.
– Ты смотри-ка!..– восхитился я.– У вас тоже биты в ходу?..
– Конечно… Алябинского производства, березовые. В спорттоварах самый ходовой товар… Но на тачку посмотреть – это полдела. Даже одна десятая. Тебе ж ее вернуть надо. А это, по-моему, полный бесперспективняк.
Я попробовал повторить заковыристое слово, но не сумел.
– Даже если ваши питерские менты сюда приедут. Сбросить машину в шахту дело двух секунд. Да и не будет он сбрасывать… Договорится.
Вадик свернул в проулок, объехал городской стадион и остановился возле небольшого здания.
– Посиди немного, я решу насчет комнаты.
Горохов покинул машину, оставив меня наедине с тревожными мыслями, главной из которых была: «Ну и за каким лешим я сюда приехал?..» С другой стороны, просто так уезжать обратно не хотелось. Угробить месячную зарплату, чтобы полюбоваться на памятник Ленину в городе Суходольске и узнать, что «Виктор Степанович» достался какому-то душегубцу?.. Слишком разорительно. Не знаю, как другие курьеры, но я предпочитаю вести свои финансовые дела по-другому. К тому же я вовремя вспомнил любимую Конституцию, которая позволяла мне защищать закон любым законным способом.
Вернулся Горохов.
– Пойдем. Договорился за полтаху в сутки. Ниже низшего предела. Сказал, что ты футболист. От команды отбился.
Администратор гостиничного комплекса, дама зрелого возраста, переписала мои паспортные данные в журнал.
– За какой клуб играете?
– «Зенит». Дублирующий состав.
Да-а, от скромности я не умру…
– Комната номер семь,– дама протянула мне ключ на веревочке.– Горячей воды нет. Не сезон. Будет холодно, дам второе одеяло.
– Спасибо,– поблагодарил я, отдавая ей полтинник.
Перед тем, как заселиться в апартаменты, я обсудил с Вадиком дальнейшие действия.
– Отдыхай, высыпайся… В отдел завтра не приходи,– велел он.– Встретимся в три часа возле памятника. Я к тому времени наверняка что-нибудь разузнаю.
В мини-комнате с выкрашенными в зеленый цвет стенами не было не только горячей воды, но и вообще никакой. Из обстановки – две койки и облезлая тумбочка между ними. Пустая бутылка «колы» вместо вазочки. Туалет и душевая кабинка находилась в конце коридора, напротив игрального столбика-автомата. В кабинке вода была. Но мало. Закончилась через четверть минуты. Я кое-как умылся, стуча зубами от холода, нацедил остатки воды в бутылку и вернулся в номер. Судя по гробовой тишине в коридоре, постояльцы либо спали, либо я жил в «отеле» один.