– Скажите, как с вами обращались столичные следователи? Не применялись ли запрещенные методы дознания?
– Со мной обращались, как со всеми остальными…
Рука ненавязчиво поправляет пластырь.
– В любом случае мои адвокаты уже составляют жалобу в Верховный Суд и международный суд по правам человека в Страсбурге и в ряд других правозащитных организаций. Я не оставлю сегодняшний инцидент без внимания…»
Вот и верь после этого людям. Когда с острова уезжали, ноги был готов целовать, а теперь жаловаться собрался. Отличное, кстати, было бы зрелище. «Защитите, пожалуйста, от беспредела, товарищи правозащитники… Нам самим не справиться. Автоматов мало…»
Бес-перс-пек-тив-няк…
В «Пулково» нас встретила Вероника. Накануне я позвонил ей из Алябинска и сообщил номер рейса. Когда я появился в зале прибытия, облаченный в зеленый вельветовый пиджак и красные кеды, она вскрикнула от душевного потрясения, называемого в юриспруденции аффектом. К тому же я был серьезно небрит и пьян, ибо время в самолете мы с Егоркой зря не теряли. И ночь в аэропорту не ночевали. (У Кедрова в супермаркете оказалась довольно приличная комната отдыха с персональным баром, холодильником и даже варьете). Поэтому понять мою невесту можно. «Суженый мой, ряженый, весь обезображенный. Ряженый мой, суженый, в голову контуженный…»
– Здравствуй, Виолет… пардон, Вероника… Мы вернулись! Прошу познакомиться: следователь генеральной прокуратуры по особо страшным делам – Глазунов. Егор.
– Мы, вообще-то, знакомы…
– С приятным человеком можно еще раз познакомиться… Ты не поверишь, малыш… Мы победили!..
Я показываю знак победы, демонстрируя неотрубленные пальцы.
– Правда?
– Да, мы победили. Купи, пожалуйста, помералки, тьфу-ты, минералки… Я помираю от счастья…
Весь день я отсыпался. Под вечер навестил мустанга, потом заглянул к Егору. Его дома не было, еще не вернулся с работы. Позвонил Аннушке, доложился, что жив-здоров и с завтрашнего дня готов приступить к выполнению курьерских обязанностей.
Аннушка отреагировала как-то странно. Что меня немного удивило. Обычно она от всей души радуется удаче подчиненных и так же сопереживает несчастьям.
– Артем, завтра часам к одиннадцати приезжай на Балтийскую. Надо поговорить. До свидания. Извини, у меня сейчас гости…
Совру, если скажу, что не спал всю ночь. Но часов до пяти ворочался. А в шесть проснулся. Во-первых, началась канонада, а во-вторых, батя собрался на рыбалку и разбудил окончательно. Он немного остыл, узнав, что джип нашелся. Посоветовал немедленно его продать и купить квартиру или дом. Я сказал, что подумаю, хотя в ближайшее время планировал еще покататься на «Викторе Степановиче». Правда, тут же всплыли нерешенные вопросы – где взять денег на страховку и сигнализацию.
Казна после вояжа в Суходольск опустела окончательно. И пополнить ее в ближайшее время неоткуда. Собираемость налогов в семье крайне низкая. Надо было с Данилы Сергеевича стрясти. За моральный ущерб. Не обеднел бы…
Часов в восемь я выполз во двор. Лучше подхалтурить на мустанге и заработать пару-другую сотенных на бензин и обед. Сосед-ветеран, по обыкновению, уже ковырялся в своей «копейке».
– Здрасте, Сергей Иванович.
– Здравствуй, Тёма… Слушай, это правда, что ты иномарку купил?
– Правда… «Мерседес». Джип. Но пока не езжу. Деньги на страховку коплю.
– А я бы вот не смог на иномарке.
– Почему?
– Они ломаются редко…
До половины одиннадцатого я успел набомбить триста рублей и обеспечил себе прожиточный минимум на сегодняшний день. После помчался в офис на Балтийскую.
Ничего в обстановке не изменилось. Дима Водолеев все так же «грузит» очередного клиента на тайм-шер, Юлька обсуждает по телефону новую диету, остальные делятся друг с другом житейскими проблемами.
– Здравствуйте, Анна Сергеевна.
– Доброе утро, Артем. Проходи, садись…
Начальница ведет себя как начинающий бандит перед авторитетом. Стеснительно и напряженно. Словно вместо положенных пяти застрелила всего лишь двоих конкурентов.
– Видишь ли, Артем… Сейчас разгар бархатного сезона. Мы зашиваемся. Юлечка смогла отработать вместо тебя только один день, потом заявила, что либо она уходит, либо мы находим другого курьера…
Судя по тому, что Юлечка сейчас спокойно треплется по телефону, имел место второй вариант развития событий.
– Вы нашли другого…
– Да, Артем… Юлечка нам очень нужна. Ты должен меня понять.
Еще бы. С кем же тогда диеты обсуждать?
– А ждать тебя мы не могли. День без курьера в пик сезона – это катастрофа. Я не стала звонить Веронике, чтобы не расстраивать.
На самом деле, не такая уж и катастрофа. Я-то знаю. Видимо, Аннушка не договаривает.
– И кто, если не секрет, теперь вместо меня?
– Валера… Это племянник Сергея Николаевича…
Все понятно. Сергей Николаевич – это тот, из головного офиса, если вдруг забыли. Который всех по имени-отчеству, кроме меня… Воспользовался, гад, удобным моментом. Пристроил племянничка. Да еще Юльку наверняка подговорил, чтобы заканючила. А Юлька от Сергея Николаевича тоже зависит. Он через каких-то знакомых достает для ее матушки дешевые путевки в санаторий. Все взаимосвязано.
Блин, даже тут, в маленьком турагентстве с райским названием, свои интриги! Ну, никак без интриг! Неужели нельзя спокойно заниматься своим делом и не мешать работать и жить другим?! Выходит, нельзя… Человек человеку… Особенно, когда деньги. Даже маленькие деньги. Я представляю, что творится там, где большие.
В туристическом бизнесе есть один прием. Хозяева дорогих курортных отелей нанимают молодых и красивых юношей и девушек, иногда с детьми, чтобы они изображали счастье. В прямом смысле этого слова. Прилюдно целовались и обнимались друг с другом, ласково обзывали, никогда не ссорились и всегда улыбались. Одним словом, излучали радость. Даже если на самом деле ненавидят друг друга. За это их кормят, что-то приплачивают, короче, материально обеспечивают. Смысл затеи в том, что остальные гости отеля подсознательно начинают им подражать, и тоже стремятся к счастью. А, как известно, жизнь состоит из моментов, которые запоминаются. Гость запоминает, что в этом отеле он был счастлив, и снова сюда приезжает.
Я вот все больше убеждаюсь, что все вокруг вынуждены использовать этот прием. Иными словами, во что-то играть. В любовь, в доброту, в то же счастье. Без игры нельзя, иначе останешься за бортом… И я, наверно, тоже во что-то играю. Может, пока бессознательно, но играю…
– Но если место освободится, ты первый кандидат… Я не хочу, чтобы ты уходил с тяжелым сердцем.
– Спасибо, Анна Сергеевна.