Мы уже начинали помаленьку разогреваться, когда раздался звонок в дверь.
– Черт!
Да, согласен, но, учитывая обстоятельства, мы не могли позволить себе не открыть дверь.
На пороге стояла малышка Лейла, самая младшая в семействе Бен Тайебов.
– Привет, Бен, что с тобой, тебе жарко?
Мне временами бывает любопытно: и отчего это все вокруг считают, что я люблю детей.
– Я от Хадуша, – не дождавшись ответа, пролепетала Лейла, – он сказал, чтобы ты бежал к нему как можно быстрее. Он говорит, что у него для тебя есть сюрприз.
3
Я взял девчонку за руку, и мы оставили Жюли караулить алиби Терезы в нашей скобяной лавке. Дежурившие у дома ищейки в штатском свернули свои газеты, и Бельвиль, засуетившись, вновь двинулся за нами.
– Это у дедушки, – пояснила Лейла, шугая голубей, – в его погребке!
Я всегда с подозрением относился к приглашениям в погребок ресторана «Кутубия».
– Вечер добрый, сынок, как дела? Старина Амар протирал тряпкой стойку бара.
– Хорошо, Амар, а у тебя?
Его улыбка едва пробивалась сквозь дым, расстилавшийся от стоящих на столах кальянов.
– Благодарение Аллаху, хорошо, малыш, хорошо.
Главное: как можно дольше создавать видимость разговора. Погребок ресторанчика «Кутубия» – место, где царит черная правда.
– А как Ясмина?
Вокруг громко гремели костяшки домино. Воздух пах медом и анисом.
– И у нее все хорошо, малыш. Она тебя благословляет.
Потом, видя, что я опять собираюсь открыть рот:
– Это в подвале.
И я закрыл его, то есть рот. Понимающе кивнул. Амар прав, дело срочное. Я прошел за стойку. Он поднял крышку подвала, и я нырнул за правдой.
Сегодня я могу утверждать с абсолютной уверенностью: правда ни на что не похожа. Во всяком случае, та правда, что продемонстрировал мне в тот день Хадуш. На эту правду, зажатую среди полок, из гнезд которых торчали горлышки винных бутылок, правду, распластанную на груде битого стекла, невозможно было смотреть.
– Не волнуйся, Бен, у него еще осталось достаточно зубов, чтобы сделать заявление в полиции, и пальцев, чтобы его подписать.
Сто раз черт вас возьми. У меня хватило дыхания лишь на то, чтобы выдавить из себя два слова:
– Кто это?
Хадуш, Мо и Симон выглядели усталыми шахтерами, только что покинувшими шахту. Тяжело опираясь на кирки – у каждого в руке было по кирке, – они окружали правду со всех сторон.
– Твердый орешек.
– Мы его слегка смягчили.
– На это потребовалась целая ночь, но он стал гораздо мягче.
Кто же это, бог ты мой?
Симон присел на корточки:
– Сейчас ты скажешь Бенжамену, кто ты, откуда ты взялся и что натворил.
Симон улыбался. Улыбаясь, он обнажал передние зубы, где между резцами зияла огромная черная дыра – зубы Пророка, – отчего его лицо приобретало невинное выражение.
– Ты расскажешь ему все, договорились?
Правда кивнула тем, что обычно называется головой.
– И ничего не пропускай. Мы тоже слушаем, не забывай. Как тебя зовут?
Губы, смахивающие скорее на воздушные камеры, надули несколько розоватых пузырей, но я так и не разобрал произнесенного имени.
– Тяо Банг, – перевел Мо.
– Китаец, уроженец Кантона, который завербовал Терезу, – напомнил Хадуш. – Проклятая душа Мари-Кольбера. Муж Зибы, если тебе так больше нравится. Влюбленный лакей. Тяо Банг и Зиба, Тристан и Изольда китайского происхождения, схватываешь?
Я схватывал.
– Мы отыскали его в баре «Ма-джонг», он там в закрытом зале прожигал жизнь.
– С помощью долларов.
– Откуда у тебя появились доллары? – вежливо поинтересовался Симон у Тяо Банга. – Скажи Бенжамену, откуда у тебя взялись доллары?
Воздушные камеры опять забулькали.
– От Роберваля, – перевел Симон.
– И за что он тебе заплатил?
Чтобы убрать Терезу. Это соответствовало тем сведениям, что мы получили от Жервезы. Мари-Кольбер поручил Тяо Бангу завербовать Терезу, а потом – в нужный момент – ее убрать. Из всех орудий убийства Тяо Банг предпочел огонь. Достаточно было лишь подкараулить, когда Тереза войдет в автоприцеп. Все подумают, что это был несчастный случай, решив, что взорвался газовый баллон. Да только вышла ошибка. Когда Тяо Банг увидел, что Тереза вошла в свое святилище, он тотчас же побежал за женушкой Зибой, чтобы та занесла в автоприцеп бомбу, спрятанную в корзине под миской клейкого риса. Однако тем временем Тереза успела уйти со своими пожитками, и Зиба вошла уже в пустой автоприцеп.
– Ты ведь не знал, что автоприцеп был пуст, а?
Да, еле кивнул Тяо Банг. Он думал, что Тереза все еще там.
– И ты рванул бомбу с дистанционным управлением.
Да. Для этого у него имелся такой маленький пультик.
– Короче говоря, одним ударом ты захотел убить двух зайцев.
Короче говоря, Тяо Банг это и замышлял. Убрать Терезу он должен был по условиям контракта, а покончить с Зибой его подталкивала ненависть. Тяо Банг по-настоящему ревновал жену. Зиба просто с ума его сводила. В том была часть изначальной правды.
– Человеческий фактор [25] , – прокомментировал Хадуш.
– А точнее, парень из почтового отделения, – пояснил Мо. – Тяо подозревал, что его подруга жизни водит шашни с почтальоном с улицы Рампонно. Тяо, я верно говорю?
Тяо Банг подтвердил, что верно.
Молчание.
Ну ладно, одна проблема решена. Подозрение в поджоге с Терезы снято, личность погибшей во время пожара установлена. Это уже кое-что.
Шум ресторана «Кутубия» проникал к нам через динамик интерфона. Хадуш не терял связи с тем, что происходило наверху. Мы отчетливо слышали, как ругаются за столами игроки в домино, а клиенты делают заказы.
– Еще один кускус с мергезом! – пропищал старый Семель.
– Как в театре, – улыбнулся Хадуш, – кулисы слушают зал. Здесь у нас своя «Комеди Франсез».
Оставалось найти разгадку убийства Мари-Кольбера. Видя, в каком состоянии находился интервьюируемый, я поначалу не решался задать этот вопрос. Однако раз дело зашло так далеко, я все же осторожно спросил:
– А Мари-Кольбер? Может, его тоже он…