– А как там у Ивара, Матун? Как маэстро Хаддами – все развлекает вас своими шуточками?
– Погиб Хаддами, – степенно отвечал тролль. – Царствие небесное, достойный был мужик – никогда и не скажешь, что из умбарцев…
Тут он присмотрелся к физиономии Халаддина и, смущенно переменившись в лице, пробурчал:
– Прошу простить, сэр! Это я не подумавши… А этот ваш гондорец?..
– Тоже погиб.
– Ясно…
В отряде Ивара они пробыли буквально несколько часов; лейтенант все порывался дать им сопровождающих до Ородруина («На равнинах сейчас неспокойно, вастакские разъезды так и шастают»), но сержант только посмеивался: «Слышь, Матун – они меня поведут через пустыню!» Все верно: помогать орокуэну в пустыне – это вроде как учить рыбу плавать, а маленький отряд в их положении куда лучше большого. Так и дошли – вдвоем; с чего начали – тем и кончаем…
Да – время… Халаддин развязал мешок, раздвинул его жесткую ткань с вплетенными в нее серебряными нитями и взял в руки тяжелый хрустальный шар, отыскивая в его бледно-опалесцирующих глубинах служащие для настройки оранжевые искры.
…Здесь, под сводами Амон-Сул, безмерно далекий ородруинский палантир отражался сейчас в виде громадного, футов пяти-шести диаметром, мыльного пузыря. Видно было, как неведомый хозяин вертит кристалл в руках – на поверхности шара то и дело возникали ярко-алые отпечатки огромных ладоней, до того четкие, что можно было различить рисунок папиллярных линий.
– Что происходит?! Гэндальф, объясни! – не выдержал наконец маг в синем плаще.
– Ничего. В том-то и дело – не происходит ничего. – Слова Гэндальфа звучали ровно и совершенно безжизненно. – Мое заклятие не сработало. Почему – я не понимаю.
– Выходит, всему конец?
– Выходит, так.
Наступило молчание; казалось, все вслушиваются, как падают последние песчинки в песочных часах, отсчитывающих время их жизни.
– Ну что, доигрались? – прервал вдруг тишину насмешливый голос, не утративший, впрочем, за эти годы своих чарующих интонаций. – «История меня оправдает…»
– Саруман?!!
Бывший глава Белого Совета, не дожидаясь разрешений и приглашений, шагал уже по залу своей твердою размашистою походкой, и все как-то сразу почувствовали абсолютную неуместность этого словечка – «бывший».
– «Пророчество Вакалабата», верно, Радагаст? – обратился он к магу-лесовику, внимательно разглядывая световые шнуры, разбегающиеся от палантиров; прочих членов Совета он, похоже, вовсе игнорировал. – Ага… этот луч, как я понимаю, ведет к Ородруину?
– Они хотят уничтожить Зеркало… – встрял было чуть оживший Гэндальф.
– Заткнись, – не поворачивая головы, бросил Саруман и указал враз закаменевшим подбородком в сторону вновь померкшего в этот миг «лориенского» луча. – Вон твое Зеркало, любуйся. Демиург сраный…
– Мы можем чем-то помочь тебе, Саруман? – примирительно произнес Радагаст. – Вся наша магия…
– Да, можете – исчезнуть отсюда, и поскорее. А «всю вашу магию» засуньте себе в задницу: вы что, еще не поняли, что человек на Ородруине абсолютно неуязвим для магических воздействий? Я испробую рациональные доводы – вдруг проймет… Ну, чего встали?! – прикрикнул он на растерянно столпившихся у выходных дверей членов Совета. – Кому сказано: убирайтесь отсюда все, к чертовой матери – сейчас тут так рванет, что причиндалы не поймаешь!
И, не обращая более внимания на торопливо выскальзывающих из зала Белых магов, повертел в руках палантир, настраивая его на многостороннюю связь, и негромко позвал:
– Халаддин! Доктор Халаддин, вы меня слышите? Откликнитесь, прошу вас.
Прошло несколько томительных мгновений, пока из глубин палантира не донесся полный изумления голос:
– Слышу! Кто меня зовет?
– Я мог бы назваться назгулом, и вы бы никогда не распознали обмана, но не стану этого делать. Я – Саруман, глава Белого Совета.
– Бывший глава…
– Нет, нынешний. – Саруман, обернувшись, бросил взгляд на оброненный второпях Гэндальфом белый плащ: оно и правильно – запутаешься еще ненароком, ссыпаясь по лестнице. – Уже три минуты как…
Пару секунд палантир молчал.
– Откуда вам известно мое имя, Саруман?
– В Средиземье не так уж много людей, абсолютно закрытых для магии; именно такого и должны были подобрать назгулы для исполнения «Пророчества Вакалабата»…
– Простите?
– Есть одно мутное древнее пророчество, гласящее, что в один далеко не прекрасный день «магия уйдет из Средиземья вместе с палантирами». Дата этого события зашифрована очень сложным образом – его ожидали, комбинируя приведенные в пророчестве цифры, уже не единожды, но пока все обходилось. Сегодня – просто очередной из таких дней, и назгулы, как я понимаю, решили воспользоваться «Вакалабатой», чтобы уничтожить палантиры и Зеркало – «Мир есть текст»… Сейчас вы сбросите свой палантир в Ородруин, лориенский палантир сожжет Вековечным Огнем Зеркало – и магический мир Арды погибнет навсегда.
– Почему погибнет? – донеслось из палантира после секундной заминки.
– А… понятно. С вами, видимо, имел дело Шарья-Рана?
– Почему вы так решили? – В голосе Халаддина послышалась нотка растерянности.
– Потому что это его теория строения Арды: два мира – «физический» и «магический», соединяемых через Зеркало. Эльфы, попав из тамошнего мира в здешний, неизбежно подорвут своей магией основы его существования. Поэтому следует разрушить Зеркало, изолировав эти миры – для их обоюдной пользы… Ну как – близко к тексту?
– А вы хотите сказать, что это все ложь? – холодно откликнулся Халаддин.
– Ни в коем случае! Это одна из теорий строения Мира – и не более того; Шарья-Рана (к коему я отношусь с превеликим почтением) придерживался ее – и это было его право, однако действовать в соответствии с ней…
– А что же гласят остальные теории? Вы рассказывайте, высокочтимый Саруман, – время у нас пока есть: когда мне придет пора кидать палантир в Ородруин, я вас предупрежу, не беспокойтесь.
– Вы очень любезны, Халаддин, благодарю вас. Так вот, общепринятая точка зрения гласит, что «физический» и «магический» миры действительно раздельны, Зеркало и палантиры действительно порождены магическим миром, однако попали они сюда, в физический мир, вовсе не случайно. Эти кристаллы составляют самую основу существования тамошнего мира – как та сказочная игла… ну, которая в яйце, которое в утке, которая в зайце, который в сундуке. Уничтожив Зеркало с палантирами, вы просто-напросто уничтожите весь магический мир. Ирония в том, что они помещены в здешнем, немагическом, мире именно для пущей сохранности – в точности как тот сказочный сундук… О, вы, разумеется, можете сказать – «это все проблемы того, магического мира, мне нет до них дела». Так вот, вынужден вас огорчить: миры-то симметричны…