– Отчего же – конечно, просили. Сразу, как только ты вернулся… С чем пришли – с тем и ушли.
– А у тебя тут же возникли неприятности…
– Ничего серьезного, Тан, не бери в голову, прощу тебя!
– Может, тебе стоило согласиться – хотя бы для виду?
– Нет. Я не желаю – ни для виду, никак… Понимаешь, чтобы стучать на того, кого любишь, надо быть высокоморальным существом с глубоким чувством гражданского долга. А я – всего лишь продажная девка, мне такое недоступно… Ладно, давай закончим с этой темой?..
Это открытие навело барона на мысль самому использовать необозримые связи Элвис для сбора информации – но не секретной (упаси Господь!), а вполне открытой. Дело в том, что их с Трагером занимали не столько боевые корабли нового поколения, закладываемые на верфях Республики, или состав «умбарского огня» (загадочной зажигательной смеси, используемой при осадах и морских сражениях), сколько такая проза жизни, как обороты караванной торговли и колебания цен на продовольствие на рынках Умбара и Барад-Дура. Весьма интересовали барона и новейшие технические достижения – они теперь во все большей степени определяли лицо Мордорской цивилизации, всегда вызывавшей у него самое искреннее восхищение… Удивительно, но факт: именно полулюбительская команда Фарамира (а члены ее, надобно заметить, не состояли на государственной службе и за все годы не получили из гондорской казны ни гроша) интуитивно пришла к тому стилю работы, что стал характерен для разведок лишь в наши дни. Общеизвестно, что сейчас едва ли не всю разведывательную информацию (в том числе наиболее серьезную) добывают не лихие тайные агенты, увешанные микрофотоаппаратами и бесшумными пистолетами, а аналитики, прилежно роющиеся в газетах, биржевых сводках и иных открытых материалах…
Пока Тангорн вникал – следуя рекомендациям Элвис – в деятельность умбарских финансистов (в сравнении с ней магия Белого Совета выглядела просто детской игрою в «чижика»), Грагер, ставший на это время купцом второй гильдии Альгораном, основал в Кханде компанию, которая занялась поставками в Мордор оливкового масла в обмен на продукты тамошних «высоких технологий». Торговый дом «Альгоран и Ко» процветал; четко отслеживая конъюнктуру на местном рынке сельхозпродукции, фирма постоянно расширяла свое участие в импортных поставках продовольствия и на некоторое время сумела даже монополизировать импорт фиников. Правда, самолично посещать свой барад-дурский филиал глава компании избегал (он не имел оснований полагать, что в мордорской контрразведке служат одни лопухи, не знающие своих обязанностей), однако в его положении этого и не требовалось: место полководца – не в первых рядах атакующих, а на пригорке в отдалении.
Результатом этой деятельности стал двенадцатистраничный документ, известный ныне историкам как «Меморандум Грагера». Сведя в единое целое тенденции к увеличению нормы прибыли от караванной торговли (как ее отслеживали биржи Умбара и Барад-Дура), появление в мордорском парламенте серии протекционистских законопроектов, инициированных аграрным лобби – реакция на резкий рост себестоимости местного продовольствия, – и добрый десяток иных факторов, Грагер с Тангорном доказали с непреложностью математической теоремы: импортозависимый по продовольствию Мордор не в состоянии вести сколь-нибудь продолжительную войну. Он намертво завязан на караванную торговлю с соседями (которая, как легко догадаться, абсолютно несовместима с военными действиями), а потому больше всех озабочен поддержанием мира и стабильности в регионе и, следовательно, не представляет никакой угрозы для Гондора. С другой стороны, безопасность торговых путей для Мордора – вопрос жизни и смерти, так что тут он будет действовать предельно жестко и, возможно, не вполне обдуманно. «Если у кого-либо возникнет желание заставить Мордор воевать, – заключали разведчики, – нет ничего проще: достаточно начать терроризировать караваны на Итилиенском тракте».
Фарамир в специальном докладе довел эти соображения до Королевского совета Гондора – очередная его попытка доказать с фактами в руках, что пресловутая «мордорская военная опасность» не более чем миф. Совет, по обыкновению, выслушал доклад со вниманием, ничегошеньки не понял, а в качестве резолюции адресовал принцу давно уже привычный набор попреков и назиданий: они вкратце сводились к тому, что, во-первых, «джентльмены чужих писем не читают», а во-вторых – «ваши шпионы вконец обленились и совершенно не ловят мышек». Засим меморандум Грагера был отправлен в архив, где и пылился (вместе со всеми прочими докладами Фарамировой разведслужбы) до тех пор, пока не попался на глаза посетившему Минас-Тирит Гэндальфу…
Когда началась война – в точности по расписанному ими сценарию, – Тангорн с ужасом понял, что это его рук дело.
– …«Мир есть Текст», парень, – все в точном соответствии с твоими художественными вкусами. Ты-то чем недоволен? – деревянно ухмыльнулся Грагер, нетвердою рукой разводя по стаканам очередную порцию не то текилы, не то еще какого-то самогонного пойла.
– Но ведь мы же с тобой писали другой Текст, совершенно другой!
– Что значит – другой? Текст, эстет ты мой ненаглядный, существует лишь во взаимодействии с Читателем. Каждый человек пишет свою собственную историю принцессы Элендейл, а уж чего там хотел сказать сам Альруфин – не имеет ровно никакого значения. Выходит, мы с тобою сочинили настоящий художественный текст – раз читатели, – тут резидент покрутил пальцем где-то в районе уха, так что не понять было, кого он имеет в виду – Королевский ли совет, или некие истинно высшие Силы, – сумели прочесть его таким вот непредсказуемым образом…
– Мы их предали… Нас с тобой разыграли втемную, как младенцев, но это не оправдание – мы их предали… – вновь повторил Тангорн, оцепенело вглядываясь в мутноватую ядовито-опалесцирующую глубину стакана.
– Это точно – не оправдание… Ну что, поехали?
Он не мог уже сообразить, который день длится их запой – благо ни на какой службе они себя более не числили. Начали сразу, едва лишь прослышавший о войне глава торгового дома «Альгоран» примчался, загоняя коней, в Умбар и узнал от него подробности. Странно, но, будучи порознь, они еще кое-как держались, а тут глянули друг другу в глаза и поняли – разом и окончательно: конец всему, что было им дорого, и погубили это дорогое они своими собственными руками. Два благонамеренных идиота… И был кошмарный тошнотно-перегарный рассвет, когда он очнулся от кувшина ледяной воды, бесцеремонно вылитого на него Грагером. Грагер был точь-в-точь прежний – стремительный и уверенный, а его налитые кровью белки и многодневная щетина казались деталями не слишком удачного камуфляжа.
– Подъем! – сухо сообщил он. – Мы снова в деле. Нас вызывают в Минас-Тирит – лично доложить Королевскому совету о перспективах сепаратного мира с Мордором. Естественно, срочно и совершенно секретно… Черт меня дери, может быть, кое-что еще можно исправить! Его Величество Денетор – достаточно прагматичный правитель, и ему, видать, эта война тоже нужна как щуке зонтик.
Они трудились над документом три дня, без сна и еды, на одном кофе, вложив в эту работу всю душу и все свое мастерство: ошибиться по второму разу они не имели права. Это действительно был шедевр: сплав неумолимой логики и безошибочной интуиции, основанный на блестящем знании Восхода и изложенный великолепным литературным языком, способным тронуть любое сердце: это была дорога к миру – с предметным описанием опасностей и подвохов, подстерегающих на этом пути. Уже направляясь в порт, он улучил минутку, чтобы заскочить к Элвис: «Я тут ненадолго отлучусь в Гондор, так что не скучай!» Та побелела и вымолвила едва слышно: