– Нас будут ждать на Длинной дамбе – ее и в самом деле никак не минуешь, – объявил он по прошествии получаса несколько даже припухшему от непривычных умственных усилий Чекорелло. – А пройдем мы вот как…
– Ты рехнулся! – только и смог ответить горец, выслушав Тангорнов план.
– Мне это говорили множество раз, – развел руками барон, – так что если я и вправду сумасшедший, то очень удачливый сумасшедший… Ну так как – идешь со мною? Имей в виду: долго уговаривать не стану – одному-то мне будет легче.
– Все сходится, мессир. Люди с Приморской, 12 действительно пытались его схватить и в «Морском коньке», и потом еще раз – на площади Кастамира. Оба раза он от них уходил. В «Коньке» – четверо убитых, на Кастамира – трое заразившихся проказой; дороговато для прикрытия разовой дезинформации, на мой вкус. Фонарная, 4, – это действительно конспиративная квартира гондорской тайной стражи, а он действительно совершил на нее налет: один из сержантов – содержателей квартиры – тяжело ранен мечом в грудь, рассказ Альгали подтверждает лечащий врач. Жетон тайной стражи подлинный, почерк этого самого Аравана полностью соответствует тому, которым он сейчас строчит объяснения в полицейском управлении. А Альгали сейчас ищет вся гондорская резидентура – носом землю роют… Словом, не похоже, чтобы это была подстава.
– Почему же тогда он не появился двадцатого в «Зеленой макрели»?
– Возможно, засек у ресторана наших ребят из группы прикрытия и резонно решил, что мы нарушаем условия соглашения. Но это в лучшем случае, а в худшем – до него все-таки добрались люди Арагорна… Будем надеяться на лучшее, мессир, и ждать следующей пятницы, двадцать шестого. А прикрытие придется снять – иначе опять все сорвется.
– Верно. Но покинуть «Зеленую макрель» своими ногами он не должен…
Умбар, Приморская, 12.
25 июня 3019 года
Мангуст неспешною походкой шел по коридорам посольства.
Не крался вдоль стен стремительной невесомой тенью, а именно шел – так, что шаги его отзывались эхом по всем закоулкам спящего здания, а настенные светильники с исправной периодичностью выхватывали из полумрака черный парадный мундир с серебряными офицерскими шнурами по левому плечу. Впрочем, Марандил почти сразу сообразил, что это все шутки неверного света: на самом-то деле лейтенант был в партикулярном, а «серебро» на его плече и груди – просто пятна какой-то белесой плесени… Да нет, не плесень – это же самая натуральная изморозь!.. Изморозь на одежде – откуда ей взяться?.. И в тот же миг лица капитана коснулось слабое, но вполне отчетливое дуновение – будто ледяное дыхание склепа; язычки светильников при этом дружно кивнули, как бы подтверждая: это не глюк, не надейся! Стены посольства, превращенного в неприступную крепость, два кольца по-собачьи преданной охраны, ДСД с его непревзойденной системой сыска – все оказалось попусту…
Можно было физически ощутить смертный холод, которым так и веяло от приближающейся фигуры – и холод этот, намертво приморозив к полу подошвы Марандиловых сапог, разом обратил панический вихрь его мыслей в застывшее желе. «Ну вот и все. Ты ведь с самого начала знал, что кончится именно этим… Получив показания Аравана, ты понял – когда, а теперь вот узнал – как, только и всего…» Лейтенант меж тем прямо на глазах перевоплощался в самого настоящего мангуста, который неспешно, чуть враскачку, подбирается к кобре – плоская треугольная морда с прижатыми ушками, сама чем-то смахивающая на змеиную, рубиновые бусины глаз и ослепительно белые иглы зубов под встопорщенными усами. А ведь кобра – это он, Марандил… Старая измученная кобра с обломанными ядовитыми зубами… Вот сейчас, прямо сейчас эти челюсти сомкнутся на его горле, и ударит фонтанами кровь из порванных сонных артерий, и захрустит ажурная кость шейных позвонков… Он попятился, тщетно заслоняясь руками от надвигающегося кошмара, – и вдруг грохнулся навзничь: зацепился каблуком за задранный краешек ковровой дорожки.
Именно боль (в падении он сильно расшиб локоть) и выручила капитана, вернув его к реальности. Ужас отчего-то поменял свою модальность – из парализующего сделался подстегивающим, и Марандил, мгновенно вскочив на ноги, рванул прочь по полутемному коридору, да так, что пунктир настенных светильников слился в огненную черту. Лестница… вниз… махом через перила – на следующий пролет… и еще раз… здесь же должен торчать охранник – куда он подевался?.. коридор, ведущий к кабинету резидента… охрана, где же вся охрана, дьявол их раздери?!. А за спиною шаги – мерные, будто нарезающие на аккуратные ломтики плотную и вязкую тишину коридора… А-а-а-а!!! – да ведь это же тупик!.. куда, куда теперь?.. в кабинет – выбирать не из чего… ключ… в скважину не лезет, сука!.. о кретин, это ж от сейфа… спокойнее, спокойнее… Ауле Великий, помоги – этот чертов замок и так-то вечно заедает… а шаги ближе и ближе – как ледяная капель на выбритую макушку… (кстати, интересно, а почему он не переходит на бег? – заткнись, идиотина, не каркай!)… спокойно… поворачиваю… Все, порядок!!!
Ящерицею проскользнув в щель чуть приоткрывшейся двери кабинета, он навалился на нее изнутри всем телом и успел запереться на ключ в тот самый миг, когда шаги оборотня достигли порога. Зажигать внутри свет капитан не стал – не было сил; трясущийся и потный – хоть выжимай, он уселся прямо на паркет посреди комнаты, в обширном квадрате лунного света, перечеркнутом решеткой оконного переплета. Странное дело: умом Марандил понимал, что кошмарный преследователь никуда не делся, но здесь, сидя на этом серебристом коврике, отчего-то ощущал себя в безопасности – будто в детской игре, когда ты успел прокричать: «Трик-трак, чур я в домике!» Он рассеянно вгляделся в рисунок лунных теней на полу рядом с собою и тут только догадался поднять взор на само окно. Поднял – и едва не завыл от ужаса и отчаяния.
На карнизе, почти прижавшись лицом к стеклу, стоял человек, в облике которого было нечто удивительно напоминающее гиену. Этому второму оборотню явно ничего не стоило вышибить ногою оконный переплет и спрыгнуть в комнату, однако он не двигался с места и лишь глядел на Марандила в упор круглыми бледно фосфоресцирующими глазами… Сзади тем временем послышался слабый металлический скрежет – Мангуст уже занялся дверным запором. «Хорошо хоть ключ остался в скважине», – промелькнуло в голове капитана, и в ту же секунду на дверь обрушился страшный удар. Рядом с замком возникло рваное овальное отверстие дюймов шести в поперечнике, сквозь которое хлынула из коридора струя тусклого света: струя эта, впрочем, почти мгновенно усохла до нескольких лучиков – дыру чем-то заткнули снаружи, – а потом вдруг раздался щелчок отпираемого замка, и дверь кабинета распахнулась настежь… Только тут Марандил понял, что лейтенант просто прошиб ударом кулака дверную филенку, просунул руку в дыру и спокойно повернул изнутри торчащий в скважине ключ. Капитан метнулся было к подоконнику (человек-гиена с наружного карниза пугал его меньше, чем Мангуст), и тогда из непроглядной тьмы по углам комнаты с бесшумной грацией выскользнули еще двое – он отчего-то сразу понял: волки.
Они выволокли его за ноги из-под стола, куда он пытался забиться, и стояли теперь над добычей, ощеря клыки и обдавая капитана острым запахом псины и жарким мясным дыханием, а он, осознав уже с полной неотвратимостью, как предстоит ему сейчас расплатиться за свое предательство, раздавленно скулил на полу, судорожно пытаясь прикрыть горло и пах… И вдруг все это наваждение развеялось, повинуясь бесстрастному голосу Мангуста: «Капитан Марандил, именем короля вы арестованы. Сержант, отберите у него оружие, жетон и ключи от сейфа. В подвал его!»