И чтобы я не беспокоилась — он не сорвется и не испортит никому отдых.
«Вот зануда!» — подумала Надежда, но Нина воскликнула с пафосом:
— После этих слов я еще больше зауважала его!
Рассказчица перевела дыхание и снова заговорила:
— Но я все равно чувствовала ужасное беспокойство. Я представляла, что творится у Сергея в душе, и боялась, что он все же не выдержит такого нервного напряжения. Поэтому и старалась не спускать с него глаз. В какой-то момент Сергей исчез из комнаты, где шла игра в карты. Я заволновалась и пошла разыскивать его, чтобы успокоить и удержать от какого-нибудь опрометчивого поступка…
Надежда подумала, что такая назойливая опека вряд ли понравилась бы какому-нибудь мужчине, но ничего не сказала. Однако все же Нина упустила на короткое время своего опекаемого, раз хозяин дома успел сфотографировать его, ссорящегося с Горностаевой в укромном месте за сараем.
Еще она подумала, что Нина и сама — порядочная зануда. Возможно, именно это качество привлекло в свое время Сергея Ивановича к ней. Такая спокойная, заурядная женщина, тихо заботится, условия создает, как умеет, ничего не требует. А он молча позволяет за собой ухаживать. Скукотища, в общем, жуткая!
Но вслух Надежда ничего не сказала и продолжала внимательно слушать рассказ Нины.
— На первом этаже дома я его не нашла, и вышла в сад. Случайно я оказалась под окном комнаты Горностаевой… Оттуда доносились какие-то странные звуки — возня, тяжелое дыхание… Я подумала, что эта безнравственная особа занимается там.., сами понимаете чем, со своим столь же безнравственным спутником. Слушать это безобразие мне совершенно не хотелось, это не в моих правилах, и я поспешила удалиться от ее окна.
Нина покосилась на Надежду, чтобы убедиться, правильно ли та поняла ее побуждения, и добавила:
— Поблизости от меня в кустах кто-то был. Во всяком случае, я услышала, как кто-то пробирается среди них, ломая сучья…
«Поэтому ты и ушла от окна, — подумала Надежда, — хоть и хотела что-нибудь подслушать, но побоялась, что тебя застанут за таким неблаговидным занятием, и решила ретироваться».
— Вернувшись в комнату, я увидела, что Сергей — уже там, среди гостей. И больше он не уходил, так что никак не мог убить… эту мерзавку. А вот тот, кто пробирался в кустах…
— Когда вы заметили пропажу кулона? — спросила Надежда, убедившись, что Нина не спешит продолжать свой рассказ.
— На следующий день, — рассказчица еще больше покраснела, — уже когда.., когда мы возвращались в город…
— Тогда вы поняли, что скорее всего потеряли кулон ночью, под окном Ирины Горностаевой, и если его найдет милиция — это может бросить на вас подозрения!
— Ерунда! — вскрикнула Нина. — Какие подозрения? Я даже близко не подходила к ее комнате!
— Не кричите так громко, — вполголоса проговорила Надежда, — на нас уже люди оглядываются! Вот лучше пирожное скушайте, вам полегчает…
Нина испуганно огляделась по сторонам и понизила голос:
— Я не подходила к Ней, но ведь вы знаете, как рассуждает сейчас милиция: им бы только получить подозреваемого, а дальше они сделают все возможное, чтобы предъявить ему обвинение… Ведь вся история со статьей тут же выплыла бы на свет Божий… А это такой мотив…
С этими рассуждениями Надежда не могла не согласиться.
— Соседка слышала, — сказала она, убедившись, что Нина не собирается продолжать, — как той ночью ссорились две женщины. Одной из них, по-видимому, была покойная Ирина Горностаева. А второй, случайно, не были вы? У вас не было ссоры с ней?
— Нет, — Нина удивленно взглянула на Надежду, — я с ней и слова не сказала…
Они помолчали, Надежда с грустью поглядела на пустую чашку, потом решилась и заказала еще кофе, но без сливок и сахара.
— Вы мне не верите? — прошелестела Нина.
Надежда сморщилась от горького и горячего напитка, поставила чашку и поглядела Нине в глаза.
— Как ни странно, я верю… — решительно сказала она. — И знаешь, почему?
Она оговорилась, назвав Нину на «ты», но та махнула рукой, соглашаясь.
— Верю я, что ни ты, ни твой Сергей Иваныч не трогали эту Горностаеву и пальцем, — заговорила Надежда сердито. — Ты бы могла это сделать, но не в его присутствии. То есть я хочу сказать, — заторопилась она, видя, что глаза у собеседницы угрожающе потемнели, — что если бы ты встретила эту Горностаеву одна, приехала бы в гости к Илье одна, а тут эта — красивая, наглая… Запросто могла бы ее придушить…
— Но я этого не сделала, — возразила Нина.
— Да знаю я! Потому что он с тобой рядом был, и ты только о том и думала, как бы его уберечь! — вскричала Надежда с досадой. — А на него я не думаю, потому что уж извини за прямоту, но Сергей твой — форменный слабак.
— Что? — угрожающе спросила Нина и даже приподнялась со стула.
Надежда агрессивно на нее посмотрела, возможно, это объяснялось двумя выпитыми чашками кофе, причем последний кофе был очень крепкий, к тому же несладкий.
— Что слышала! — прошипела она; — Хотела, так слушай правду! Совершенно не может твой Сергей удар держать! Ну что с ним случилось? Ну оболгала девчонка наглая, ну папаша ее разъярился на него! Но потом-то все разъяснилось! И дело закрыли, еще небось следователь и извинился.
— Точно! — угрюмо согласилась Нина. — Простите, мол, извините, Сергей Иваныч, ошибочка вышла. Идите, мол, и спокойно работайте, у нас к вам претензий никаких нету!
Да как же можно после этого спокойно работать?
— Да молча! — заорала Надежда так громко, что девушка у стойки, должно быть, забеспокоилась и вызвала из подсобки здоровенного охранника, чтобы выставить скандальных теток за из кафе. — Да молча! — повторила Надежда чуть тише. — Ведь он же на самом деле ничего плохого не сделал, что ж он скукожился! Ну подумаешь, родители под окнами скандалили да гадости писали в парадной.
— По телефону угрожали… — пробормотала Нина.
— Ну и что? Но ведь не били же? И в камеру не посадили? — настойчиво спрашивала Надежда.
— Никто доброго слова не сказал, как будто и не было друзей…
— Вранье! — отрубила Надежда. — Я говорила с завучем, с Ларисой Павловной, она сказала, что весь коллектив школы был на его стороне. А он сам психанул и дверью хлопнул!
— Она так сказала? — удивилась Нина.
— Ну что уволился он по собственному желанию — это факт!
— Но честное имя ведь опозорили! — простонала Нина.
— Честное имя? Так ты ходи, добивайся, чтобы восстановили! Знаю я и газетчика того — тот еще жук! Он небось послал Сергея подальше, тот и пошел! А ты газете судом пригрози, другого писаку найми, который всю газету грязью польет, у них же там конкуренция!