— Как фамилия Брынзы? — уточнил Рогов.
— Так это… у него фамилия такая — Брынза, — растерянно протянул Котька. Шура при этом откровенно хмыкнула.
Рогов с тоской посмотрел в окно, за которым кипела привычная вечерняя жизнь. Мужики возвращались с работы, а дома их терпеливо ждали жены, комнатные тапки и футбол по телевизору — словом, все то, чего он был начисто лишен по милости какой-то бумагомарательницы.
— И до какого часа вы были в гараже у этого Брынзы? — монотонно продолжил он допрос. Котька пожал аршинными плечами:
— Да я не засекал… Посидели как обычно, пузырек раздавили…
— Ну а кровь на вашей куртке откуда, не помните случайно? — со вздохом спросил Рогов.
— Кровь? — Кучеров почесал затылок. — Вроде я с кем-то подрался, а с кем — не помню. Утром посмотрел — рожа разбитая, думал-думал, вспоминал-вспоминал, кто это меня так разрисовал. Хоть убей — провал. А что, я зашиб кого, что ли? — осторожно поинтересовался он.
— Ага, — подтвердил Рогов, — зашиб. Вы зашибли гражданку Столетову.
— Я?!! — Котька так брякнулся на спинку стула, что едва не снес ее начисто. — Да чтобы я — Лику! Да я, я… Я бы своими руками придушил того, кто ее убил. Вот этими самыми руками! — Он потряс здоровенными кулачищами, каждый размером с голову бульдога.
— Значит, не убивал? Но ведь ты же признался! — Хотя Рогов и предчувствовал такой поворот событий, ему стало обидно за себя и за потраченное время.
— Я? Убил Лику? — На этот раз стул заскрипел особенно громко и жалостливо. — Чтобы я убил Лику! — Кучеров закрылся руками, а когда отнял их от лица, на его небритых щеках блестели крупные, как горошины, слезы.
Рогов уже терял терпение:
— Три часа назад ты сам сказал мне, что убил Столетову!
— Я? Сам сказал? Не может быть, — гулко ударил себя кулаком в грудь Котька, после чего на него снизошло озарение:
— Так это ж все по пьянке, начальник, я когда пьяный — дурной, ничего не соображаю!
— Это заметно, — язвительно согласился Рогов. — Так, может, ты и убил ее по пьянке, ничего не соображая, а?
Котька опять заехал себе кулаком в диафрагму, отчего она загрохотала, как листовое железо.
— Вот все, что угодно, могу сделать по пьяни, только не Лику убить! Я же на нее молился, она была такая красивая, как, как… У меня даже слов таких нет, чтобы описать, какая она была красивая…
Что верно, то верно, отметил про себя Рогов, кто-кто, а уж Котька Кучеров точно не поэт-лирик. А Котька продолжал свою исповедь, по-прежнему не отнимая булыжного кулака от груди. Видимо, на тот случай, если у него опять не найдется подходящих слов для выражения накипевшего на душе.
— Я же ее любил, понимаете? Когда она у нас появилась, то прямо, прямо… Да в подъезде можно было лампочки не вкручивать, и так светло! Я ее в первый раз увидел — так обалдел, что чуть из окошка не вывалился. Смотрю — идет такая девушка, такая…
— Понятно, значит, ты ее любил? А она что же — отвечала тебе взаимностью?
— Кто? Лика? — Котька глупо улыбнулся и затряс головой. — Нет, она меня не любила. Я же ей не подхожу, вы разве не видите? Она же была вон какая, а я вот какой. — Котька развел в стороны свои лапищи.
— Так, может, ты ее ревновал?
— Может, и ревновал, — не стал упрямиться Кучеров, — а вы бы что, не ревновали? Она такая красивая, а я такой…
— И что, было к кому ревновать? — В чем другом, а уж в том, что Лику Столетову ревновать было к кому, Рогов и не сомневался.
— Наверное, с такой-то красотой! — тут же подтвердил Котька.
— Ну а конкретно, к кому? — допытывался Рогов.
— Конкретно? — Кучеров задумался. — Ну, уж точно не к ее начальничку, этот по другой части. А насчет остальных я ничего не знаю, но, уж поверьте, мужики от нее тащились…
— Говорят, она замуж собиралась?.. — молвил Рогов как бы между прочим.
— Замуж? — Кучеров удивился, причем, насколько Рогов понимал в этом деле, вполне искренне. — Лика собиралась замуж? Я ничего не знал… Как же так, как же так?.. И за кого?
Рогов решил, что пришла пора сменить тему. Достал из стола фотографию Столетовой и показал ее Кучерову:
— Откуда она у тебя?
— Фотка? — У Котьки была идиотская привычка переспрашивать, и он ни разу ей не изменил в продолжение всего разговора.
— Фотка, фотка, — раздраженно подтвердил Рогов.
— Лика подарила.
— Давно?
— С месяц назад, сказала… Сказала, что это мне награда за верность.
— А вот эту штучку ты у нее когда-нибудь видел? — Рогов указал пальцем на колье, украшавшее на снимке лилейную шейку манекенщицы.
— Не-а, не видел… Точно, не видел, вот только на фотке. Она другую носила — цепочку серебряную…
* * *
— Нет, вы как хотите, а он ее не убивал! — заявила Шура Тиунова, когда Кучерова увели.
Рогов тоже так считал, но позволить себе так запросто согласиться со своей сопливой помощницей не мог.
— Это вам, конечно, женская интуиция подсказывает? — ехидно осведомился Рогов. Ему сильно захотелось добавить «знаменитая», но он удержался.
— Всего лишь здравый смысл. Такие, как он, если и убивают, то в запале. Я бы поняла, если бы он ее зарезал в подъезде, увидев с другим мужчиной, но вряд ли он станет планировать убийство.
— По-вашему, убийство манекенщицы выглядит тщательно спланированным?
— Безусловно. Сами посудите: тому же Кучерову нужно было сначала выяснить, где и когда будет показ, незаметно заманить Столетову на сцену, погасить свет, зарезать специально прихваченным ножом, а потом так же незаметно скрыться через окошко в подсобке. Способен на такое человек, живущий импульсами, да еще и в подпитии?
— А если совпадение? — Рогов и не заметил, что Шура мало-помалу заменила ему «внутренний голос», которым он обходился прежде.
Шура, тоже увлеченная дискуссией, не заставила себя долго ждать:
— Ну, это один шанс на тысячу… Тут должно было столько совпасть! Чтобы Кучеров получил импульс извне ровно в тот самый момент, чтобы он знал о показе, чтобы ему сильно повезло и его никто не увидел… Слишком много совпадений. Нет, женская интуиция тут ни при чем, элементарная теория вероятностей.
Рогов не слишком охотно признал про себя, что голова у Шуры Тиуновой соображала. Жалко только, что она забивала ее чем ни попадя.
— Ладно, — сухо оборвал Рогов совместные упражнения в логике, — в конце концов, все скоро выяснится, как только придут результаты экспертизы о крови на куртке Кучерова…
— Так, может, поспорим? — озорно блеснула глазами юная нахалка.
— О чем? — опешил Рогов.