— Но какую историю вы желаете услышать?
Его лицо озарила медленная, пьянящая улыбка. Я смотрела, как он неторопливо поднялся со своего места и лениво подошел ко мне. Потом склонился надо мной, положив руки на подлокотники моего стула, пленяя меня в кольцо своих объятий. Опустив голову, скользнул губами по моей груди, горлу, поцеловал мое ушко, я чувствовала его дыхание, теплое, с легким ароматом вина, его шепот, прикосновение его губ к моей горячей плоти.
— Я хочу услышать нашу историю — историю обольщения невинной девы непреклонным и бесчувственным Лордом Смертью.
— О, боже мой! — воскликнула Люси, падая на груду подушек, преувеличенно театрально изображая глубокий обморок. — Лорд Смерть — воплощенная мечта любой женщины, темный и глубоко чувствующий, в высшей степени привлекательный.
«Она сама, похоже, влюблена в своего героя», — подумала Изабелла. Его история захватила ее. Всю прошлую ночь она провела за письменным столом, записывая слова, слетавшие с ее заостренного пера со скоростью горного потока, прорвавшего ветхую плотину. Что-то словно заставляло ее писать, потом заснула и увидела самый потрясающий сон о лорде Блэке.
— Но ты до сих пор не дала имя своей героине. Разве не прекрасно услышать ее имя, произнесенное бархатным голосом Лорда Смерти, прежде чем он поцелует ее и займется с нею запретными, грешными вещами?
Нахмурившись, Изабелла опустила глаза в тетрадь. Она намеренно не называла героиню, поскольку никак не могла подобрать правильное имя. Несколько раз она ловила себя на том, что записывала в дневник свое собственное имя, и немедленно его зачеркивала.
— Итак? — хихикнув, произнесла Люси. — Я голосую за то, чтобы ты назвала ее Люси.
— Определенно нет. — Изабелла театральным жестом пожала плечами. — Я не смогу упоминать твое имя при описании сцен обольщения.
— Ну почему ты всегда обладаешь такой способностью испортить чужое удовольствие? — рассмеялась Люси. — Но, право же, Исси, ты просто обязана писать дальше. Я настаиваю. Оставайся в этой комнате все утро и пиши. И пожалуйста, пожалуйста, создай наконец сцену, в которой Лорд Смерть заключит нашу героиню в самые жаркие, самые скандально-соблазнительные объятия. Сделай его безжалостным в преследовании своей очаровательной жертвы.
Улыбнувшись, Изабелла захлопнула дневник и щелкнула замочком:
— Приложу все свои скромные способности, чтобы тебе угодить.
Закрыв глаза, Люси издала протяжный вздох:
— О, это было так притягательно, так завораживающе. Как же тебе удалось столь живо описать эту сцену, если тебя ни разу в жизни не целовали, а?
Люси снова испытывала ее. Всю прошлую ночь, после того как лорд Блэк покинул их особняк, она докучала кузине вопросами, желая узнать, что произошло между ними.
Изабелла все отрицала, однако Люси — будь проклята ее проницательность! — ей не поверила.
— Было ли это похоже на то, что, вероятно, случилось прошлой ночью, когда ты сидела в карете лорда Блэка в задумчивой, красноречивой тишине, а он смотрел на тебя из-под густых черных ресниц? Бросал ли он на тебя затуманенные страстью взоры, подобно гипотетическому Лорду Смерти?
— Люси, не говори глупости, — раздраженно заметила Изабелла, вставая и проводя щеткой по своим густым кудрям. Она не хотела, чтобы Люси заметила выражение ее лица или вспыхнувший на щеках румянец.
— Если не в карете, то что ты скажешь по поводу гостиной? Заключил ли он тебя в объятия, сорвал с губ поцелуй?
— Люси!
Кузина уже поднялась с подушек, ее длинные рыжие волосы разметались по плечам, когда она подалась вперед. Зеленые глаза Люси загорелись в предвкушении, и она прошептала:
— Исси, лорд Блэк увлек тебя на пол и совершил то, о чем нельзя говорить в гостиной?
Изабелла пылко покраснела, Люси аж подпрыгнула на кровати.
— О-о, он сделал это! Расскажи мне!
— Лорд Блэк — джентльмен, — возразила Изабелла. — С его стороны недопустимо воспользоваться моей слабостью в моем собственном доме, не так ли?
— О да, ты права, — недовольно выпятив губки, признала Люси. — Но, смею заметить, сама возможность представляется мне чрезвычайно соблазнительной.
— Люси!
— Ох, Исси, здесь нет никого, кроме нас. Мы можем быть честными друг перед другом, разве не так?
Только не тогда, когда речь заходит о Блэке. Изабелла не могла себе позволить даже в мыслях признать, насколько возбуждающе и соблазнительно ощущала себя в обществе Блэка, и его поцелуи… они действовали… Сказать «возбуждающе», значит, недостаточно точно передать всю ту бурю чувств и эмоций, которую губы лорда Блэка пробуждали у нее.
Нет, Люси не должна узнать, насколько близко подошел Блэк к тому, чтобы взять ее в карете и в гостиной. Несмотря на невинность, Изабелла была уверена, что слово «взять» абсолютно верно отражает суть его действий.
Он уже похитил, присвоил себе все ее речи и помыслы. Заставил рабски следовать на поводу постыдных страстей. Лежа во мраке ночи, она трепетала от возбуждения, охваченная и побежденная горячим желанием, будоражащим кровь, правда, с наступлением утра трепет сменился шоком. Выспавшись и трезво поразмыслив над всем случившимся с ней, Изабелла ощутила глубокое потрясение от того, что так легко потеряла над собой контроль. И не однажды, а целых два раза.
— Разве не прекрасна истинная страсть? — мечтательно произнесла Люси.
— Ты бы так не говорила, если бы тебе пришлось жить в лишениях и одиночестве в результате такой страсти, — недовольно возразила ее кузина. Взглянув в стоящее перед ней зеркало, Изабелла заметила, как нахмурилась Люси.
— Я знаю, твоя жизнь была очень тяжелой, Исси, и мне искренне жаль, что тебе пришлось все это испытать. Но, в самом деле, неужели ты веришь, будто грехи родителей падают и на их детей?
— Да.
— Ох, Господь милосердный, в таком случае я и вправду проклята, ибо грехи моих родителей мучительно благополучны… своим отсутствием. Я не желаю повторения их судьбы. Предпочитаю отдаться яростной и всепоглощающей страсти.
— Люси, страсти и чувства прекрасны, и, уверена, им есть место в жизни, но при этом ничто не заменит безопасности. В страстях нет защиты. Это всего лишь непостоянные эмоции, возгорающиеся от мельчайшей искры, превращающиеся в огненный фейерверк, который непременно взрывается, оставляя после себя лишь жалкие обломки и выжженную землю.
— О, у тебя настоящий талант к риторике. Ты полностью разрушила мое представление о страсти.
— Я лишь сказала правду.
Люси задумчиво взглянула на подругу:
— Я скорее соглашусь пройти через все круги ада, если в награду представится возможность испытать настоящее чувство, чем проживу всю жизнь в холодном мире пресных привязанностей.
— Если между двумя людьми тлеет маленький, едва заметный огонек, это вовсе не означает, что они не испытывают друг к другу привязанности.