"Он всего лишь играет роль", — раз за разом повторяла Камала, но никак не могла избавиться от болезненного чувства, что стала ему безразлична.
Впрочем, вскоре она сделала одно приятное открытие. Однажды, вешая в шкаф платье, которое сшил для нее Спайдер, девушка заметила узенькую полоску света.
Движимая любопытством, Камала бросила платье на койку и, подойдя ближе, увидела, что шкаф крепился к деревянной перегородке, средняя часть которой была выломана или вырезана и потому плохо держалась.
Присмотревшись внимательнее, Камала поняла, что свет проникает из соседней каюты, которую занимал Конрад. Потянув за дубовую доску, она обнаружила, что может без усилий сдвинуть ее с места.
По всей видимости, обшивка в каюте Конрада тоже легко снималась. Не иначе как их обитатели когда-то пожелали общаться друг с другом, не выходя в коридор, и устроили себе тайный проход.
Интересно, кто бы это мог быть и зачем они это сделали?
Неужели когда-то на борту клипера совершали путешествие два тайных любовника, которые проникали друг к другу, не привлекая внимания окружающих?
Камале было любопытно узнать, кто это были такие, но когда она осторожно попыталась разговорить Спайдера, который уже не раз совершал плавания на "Афродите", то получила ответ, которого не ожидала услышать.
— Здесь такие прекрасные каюты! — как бы невзначай заметила она. — Мистер Ван Вик наверняка не раз селил в них важных гостей.
— Селил, верно, но только когда плавание, скажем так, носило отнюдь не деловой характер, — ответил Спайдер.
— То есть обычно эти каюты пустовали? — удивилась Камала, окинув взглядом богатое убранство: резное изголовье кровати и туалетный столик из розового дерева.
— Дело в том, мисс, что это лучшее помещение на корабле, — отозвался лакей. — Я бы сказал, что это хозяйская каюта. Но мистер Ван Вик предпочитает спать по правому борту и потому перебрался в соседнюю.
— Так это бывшая каюта капитана… — задумчиво проговорила Камала.
— Да, мисс, и хозяин долго ею пользовался, — ответил Спайдер.
После этого разговор зашел о платьях, которые, как уже поняла Камала, были для него самой волнующей темой.
— Я всегда думал, мисс, — признался ей Спайдер, — что, будь у меня такая возможность, я бы открыл свое собственное ателье. Еще в семь лет я стал учеником портного, умелого закройщика, который научил меня многим секретам портняжного ремесла. Когда-нибудь я сам стану придумывать фасоны дамских платьев, ведь я считаю их предметом высочайшего вдохновения, чем-то вроде музыки!
"Да он своего рода художник", — подумала Камала.
Было видно, что портняжное искусство доставляло Спайдеру огромное удовольствие, что неудивительно, если учесть его богатую фантазию и потрясающий талант творить наряды из самых неожиданных материалов.
А еще Спайдер так бесхитростно восхищался ее внешностью, что Камала никак не могла на него сердиться.
Из двух шелковых сорочек Ван Вика Спайдер сшил для нее ночную рубашку, длинные рукава и воротничок которой "корабельный портной" обшил кружевами. Рубашка пришлась как нельзя кстати: теплая, мягкая и удивительно приятная на ощупь.
— Когда станет жарко, мисс, вам непременно потребуется муслин, — сказал Камале Спайдер. — Его можно будет купить на Азорских островах. Знаете, в Мексике местные смуглые сеньориты гуляют в платьях из белого муслина, но он не слишком идет им, в отличие от веселых расцветок, которые они почему-то считают простоватыми, если не откровенно вульгарными.
Однако истинным шедевром Спайдера стала пара туфелек, которые он смастерил для Камалы.
— Ваши атласные туфельки долго не прослужат, — как-то раз заметил он.
К ее изумлению, портной смастерил их из куска замши, который вырезал из жилета мистера Ван Вика. На подошвы пошел кусок расплетенного корабельного каната. Обувь получилась очень удобной, и теперь Камала надевала свои атласные туфельки только по вечерам.
Когда прекращалась качка, все переодевались к ужину.
Порой, сидя за круглым столом в кают-компании, с удовольствием запивая изысканный ужин превосходным вином, Камала испытывала такое чувство, как будто все это происходит во сне: нет, они не плывут по морю в другую страну, а летят на волшебном корабле к звездам.
Она не удержалась и высказала свою мысль вслух.
— У меня такое чувство, — проговорила она, — будто мы высадимся не на побережье Мексики, а на какой-нибудь планете. Возможно, на Марсе.
— Я бы предпочел, чтобы это была Венера, — поправил Ван Вик, заметив блеск ее глаз.
— Возможно, я слишком впечатлительна, но, судя по тому, что рассказал мне сеньор Квинтеро, Мексика — это настоящий рай.
— Она определенно похожа на рай в это время года, — подтвердил испанец.
— И когда мы окажемся там, — многозначительно произнес Ван Вик, — то кто же будет играть роли Адама и Евы?
— Вы путаете рай с Эдемским садом, — тихо заметила Камала.
— Тогда позвольте сказать вам, что рядом с вами любое место покажется райскими кущами.
Эти слова мистер Ван Вик произнес с таким нажимом, что Камала тотчас почувствовала себя крайне неуютно.
Она бросила взгляд на Конрада в надежде встретить с его стороны поддержку, но быстро поняла, что лучше не стоит этого делать. Он не раз взывал к ее осторожности, требуя взвешивать каждое слово и обдумывать каждый жест.
— Вы говорите моей сестре, что Мексика — это рай? — насмешливо произнес Конрад, обращаясь к испанцу. — Боюсь, что она будет сильно разочарована, когда увидит там горькую нищету, уличных оборванцев и запуганных индейцев, низведенных до положения рабов.
— Не вижу причин, по которым ваша сестра должна увидеть там все это, — едва ли не со злостью проговорил Ван Вик. — Я покажу ей исключительно красоту этой страны. Она услышит пение экзотических птиц, я увешаю ее бриллиантами, блеск которых померкнет в сравнении с очарованием ее глаз.
— Мне кажется, что мы все говорим о каких-то пустяках, — поспешила вмешаться в разговор Камала, стараясь не выдать своего раздражения. — Может, лучше сыграем в карты?
Своим предложением она рассчитывала отвлечь от себя внимание Ван Вика. Увы, это ей не удалось.
— Я найду для вас превосходное жемчужное ожерелье, — пообещал капитан, вкрадчиво понизив голос. — Оно выгодно подчеркнет нежность и белизну вашей кожи.
— Это очень любезно с вашей стороны, — ответила Камала, — но вы прекрасно знаете, что я никогда не приму такой подарок.
— Вы непременно измените свое решение, — упорствовал голландец, — когда увидите то, что я вам подарю.
Камала отрицательно покачала головой.
— Я благодарна вам за вашу доброту, мистер Ван Вик, и особенно за те прелестные платья, которые вы позволили Спайдеру сшить для меня, но, как вам подтвердит мой брат, мы не смеем далее оставаться у вас в долгу.