— Очаровательная, импульсивная и совершенно безумна! Или невероятно лжива… Вы намерены попробовать свои силы? — В голосе Альдо прозвучала неприкрытая ирония. — Вы можете сорвать неплохой куш: эти дамы баснословно богаты! Мне кажется, это идет в счет в бывшей столице галлов?
— Да, вы правы, но ко мне это не относится. И у меня другие планы. Как вы полагаете, господин Видаль-Пеликорн скоро вернется?
— Уверяю вас, они не проведут вместе целый день! После первого завтрака он будет с нами. Кстати, не позавтракать ли и нам?
Адальбер появился незадолго до полудня. Он и его поклонница не только позавтракали вместе, но и сыграли в гольф. И это занятие снова пробудило его аппетит.
— Какая удивительная женщина! — заявил он собравшейся за столиком «семье», разворачивая салфетку. — Теперь мне известна причина странного поведения ее дочери в тот вечер!
— Неужели существует логическое объяснение? — мрачно поинтересовался Альдо.
— Именно так! Заранее прошу у тебя прощения, мой друг, но придется задеть твое самолюбие. Истина проста: у Агаты есть любовник…
— Но она же поклялась мне, что у нее нет любовника!
— Она солгала тебе. Сейчас объясню. Баронесса Агата дала такую же клятву своему мужу во время бурного объяснения. Она воспользовалась вспышкой его гнева и уехала, намереваясь вернуться к матери. Пока молодая женщина покупала на вокзале билет, Вальдхаус догнал ее… И ей пришлось бежать, чтобы успеть на поезд. Супруг преследовал ее. К счастью, одна дверь тамбура все еще оставалась открытой, и на верхней ступеньке стоял невероятно элегантный господин…
— Прекрати, пожалуйста.
— Нет, это необходимо. И этот господин успел подхватить Агату. Она сразу же его узнала. Вот почему ей пришла в голову мысль закрутить с тобой интрижку. Ей хотелось убедить Вальдхауса в том, что ты и есть тот самый любовник. Ты представляешь, насколько ты хорош? Князь, пользующийся мировой известностью и к тому же такой импозантный…
— Не стоит жаловаться, Альдо, — заметила мадам де Соммьер, — у Адальбера весьма щадящий метод задевать самолюбие!
— Это, тетушка Амели, лишь соус к рыбе. А рыба, в данном случае, — это прелестная Агата, которая отвела мне роль «громоотвода». И последствия ее не волновали. Если баронесса отлично знала, кто я такой, то она, должно быть, слышала о моей жене и детях?
— Я не говорил, что она умна! Хитра — без сомнения! Более того, она пустила по твоему следу частного сыщика. Ее очень устраивало то, что ты отправился в Биарриц, так как ее мать обычно проводит весенние месяцы именно здесь. И Агата знала о том, что ты пошел в казино…
Альдо еле удержался от того, чтобы не стукнуть кулаком по столу. Он крепко сжал пальцы.
— Ущипните меня! Я сплю… Это госпожа Тиммерманс рассказала тебе всю эту чушь?
— А от кого другого я мог все это узнать? Агата ее дочь, и — вспомни! — она никогда не могла ничего скрыть от матери. Теперь за дело взялась сама госпожа Тиммерманс. Она пригласила своего адвоката, который займется процедурой развода…
— Интересно, на что она рассчитывает? — ядовито спросила Мари-Анжелин. — Это ее дочь покинула дом супруга, а если у этой женщины есть любовник, то общество никогда больше ее не примет!
— Может быть, вы позволите мне договорить? У нашей милой Агаты теперь есть великолепный повод для развода. После твоего ухода, Альдо, муж сильно избил ее. Госпожа Тиммерманс, приехавшая на следующее утро, нашла дочь в ужасном состоянии и немедленно вызвала врача. Несмотря на мольбы горничной, сама баронесса на это не решилась, боясь вызвать насмешки. Хирург немедленно перевез ее в свою клинику, а после полудня туда пришел жандармский капитан, чтобы составить протокол. Так что, мой друг, ты отомщен.
— Я в этом не нуждаюсь! Она сильно пострадала?
— Синяк под глазом, рубец в углу рта из-за удара печаткой и многочисленные синяки на плечах и на шее. Это пройдет, но пока вид еще тот.
— Но каков негодяй! Я уже начинаю жалеть о том, что утром не надел его на свою шпагу, как на вертел, — возмутился Альдо.
— А она потеряла свое очарование в глазах любовника, которого так защищала, — удовлетворенно заметила План-Крепен. — Известно ли вам, кто он такой?
— Невероятно богатый бельгийский банкир… Чтобы видеться с Агатой, он купил в окрестностях Вены небольшой, но роскошный дом с великолепным садом, и доверил его верному слуге. Судя по всему, он от баронессы без ума, но и она тоже потеряла голову… Теперь она легко получит развод.
— Разведенная женщина! Ее больше никогда не примут в приличном обществе, — взвизгнула Мари-Анжелин, не желавшая отказываться от своих убеждений.
— Я не предполагала, что вы столь кровожадны, План-Крепен, — устало заметила маркиза. — В любом случае приличное общество очень изменилось после войны. Все меняется на этом свете, знаете ли… Теперь, я полагаю, это дело нас больше не касается?
— Не касается, — подтвердил Адальбер. — Но остается веер! К счастью — или к несчастью — я теперь в хороших отношениях с госпожой Тиммерманс. Я пригласил ее на ужин сегодня вечером, попытаюсь узнать о ее ближайших планах. Потом подумаем о том, как достать изумруды, раз ты, Альдо, считаешь, что они у нее…
— Я не могу в этом поклясться, но если камни действительно были спрятаны в футляр с двойным дном, то у госпожи Тиммерманс находится тот самый футляр! Хотя, возможно, их уже обнаружили… С другой стороны, меня бы это удивило: футляр все же тяжелее, чем это бывает обычно. И еще: сегодня утром я получил письмо от мэтра Лэр-Дюбрея. Он сообщает мне о том, что ни в одном из футляров, унаследованных императорской семьей, тайника быть не может.
— Следовательно, нам необходимо обследовать этот футляр, но так, чтобы его владелица ничего об этом не знала, — задумчиво произнес Адальбер. -И хотя я понимаю, что это нельзя назвать обычной кражей, не скрою, что испытываю некоторое смущение. Эта женщина меня буквально заворожила. Она чудо!
— Это вполне понятно, — проворчал Альдо, — она же тебя обожает. Почему бы тебе не жениться на ней? Будешь купаться в шоколаде до конца дней! И в одном из лучших, смею напомнить!
Адальбер уже собрался было парировать выпад Морозини, когда грум подошел к князю и сообщил, что его просят к телефону. Альдо извинился и проследовал вслед за грумом к кабине, рядом с которой располагалась стойка телефониста. Альдо закрыл за собой дверь и снял трубку:
— Алло? Морозини у телефона.
И тут он услышал отвратительный смешок, который иногда снился ему в кошмарах. Кровь Альдо застыла в жилах.
— Что вам от меня нужно? — грубо спросил он. — Насколько я помню, оговоренное время еще не истекло.
— Да, это так… Но мне кажется, что вы неправильно им распоряжаетесь! Этот отдых на светском курорте, с моей точки зрения, неуместен.
— Не вам об этом судить, да и ваше мнение меня мало волнует с тех пор, как я выполняю вашу прихоть.