«Асеведо нанес ему только один удар ножом — в грудь. Это было почти инстинктивным движением: пятьдесят лет насилия научили его, что самое легкое и надежное — это убить».
Хорхе Борхес «Смерть и Буссоль»
Он любил путешествовать. Иногда ему казалось, что эти постоянные разъезды заменяют ему человеческое общение. Конечно, у него была Джил в Италии, у него был друг — Эдгар Вейдеманис, с которым он мог говорить на любые темы. Но внутреннее одиночество, то самое, которое настигает человека раз в жизни и уже никогда не отпускает, терзало Дронго, не давая ему спокойно сидеть на месте. Полученные им гонорары позволяли путешествовать по всему миру, и он пользовался любой возможностью, чтобы посетить незнакомые места.
На этот раз он прилетел в Грецию, чтобы отправиться на один из островов, где можно было уединиться и провести несколько дней в компании молчаливых англичан или немцев, которые вежливо уступали друг другу дорогу и не любили ни лишних разговоров, ни ненужных знакомств.
Он снял номер в отеле «Гранд Британия», расположенном в центре Афин, и уже собирался выйти, чтобы в очередной раз увидеть Парфенон, подивиться человеческому гению и развитию цивилизации, проделавшей столь долгий, трагический путь. В этот момент раздался телефонный звонок. Дронго поднял трубку.
— Я вас слушаю, — сказал он по-английски.
— Извините, — услышал Дронго, — мне сказали, что вас можно называть мистером Дронго. — Человек говорил по-английски с очевидным французским прононсом. — Извините, если вам это неприятно.
— Нет, — улыбнулся он, — меня действительно так называют, хотя это название птицы, а не имя человека.
— Мне сказали, что к вам можно так обращаться, — повторил незнакомец.
— Считайте, что вы уже обратились. Как вы меня нашли?
— Мой друг Пьер Дюнуа сообщил мне, что вы будете в Афинах. Эта такая честь для нас. Извините, я не представился. Французский консул в Афинах Морис Леру. Я много слышал о вас, мистер Дронго.
— Спасибо, но это обычное преувеличение. Обо мне рассказывают много небылиц.
— Нет, нет. О ваших заслугах знает весь мир, — мягко польстил французский консул, — вы такой известный человек, мистер Дронго. Может, вы слышали, сейчас в Афинах находится лорд Александр Столлер, он большой поклонник вашего таланта. Ему известны некоторые раскрытые вами преступления, в том числе нашумевшее убийство в Евротоннеле. Лорд приглашен на виллу братьев Хаузеров и просил меня доставить его туда. А хозяйка виллы Джерри Хаузер лично просила меня пригласить вас. Братья Хаузеры будут рады встрече с вами. Официальное приглашение на ваше имя уже подготовлено.
— Спасибо, — вежливо поблагодарил Дронго, — но завтра я улетаю и вряд ли смогу принять ваше любезное приглашение.
— Но мы едем сегодня, — сказал консул, — там будет обычный ужин. Никакого официоза. Только хозяева и их друзья. Вы, наверно, знаете, что Джерри была признана одним из трех лучших журналистов Европы в связи с освещением событий в Югославии. Она весьма интересная женщина и очень хотела бы познакомиться с таким известным человеком, как вы.
«Джерри Хаузер», — вспомнил Дронго. Она действительно была толковой и напористой журналисткой. Ее репортажи вызывали у него интерес. Может, стоит туда поехать?
— Где их вилла?
— На острове, — обрадовался Леру. — Мы полетим туда на вертолете.
— Ненавижу самолеты, и тем более — вертолеты, — вздохнул Дронго. — А нельзя ли туда добраться на катере?
— Конечно, можно. Но это займет чуть более четырех часов. Если вы согласитесь присоединиться к нам, мы отправимся на яхте братьев Хаузеров.
— Значит, на яхте?
— Да, конечно. Как раз успеем к ужину.
— Когда мы можем выехать?
— Сегодня днем. Через час будет пресс-конференция Берндта Хаузера. И после нее он сразу вылетает на остров. А нам нужно выехать пораньше, чтобы успеть к ужину. Если разрешите, я заеду за вами. А завтра вернетесь в Афины и продолжите свое путешествие.
— Смокинг обязателен?
— Что вы, — рассмеялся Леру, — нужно знать Джерри. Она не любит формальностей. Можете надеть легкий светлый костюм. А можете заявиться в шортах, и это ничуть не будет шокировать хозяев.
— Хорошо, — согласился Дронго. — Когда ждать приглашения?
— Оно уже у вас в отеле, — любезно сообщил француз. — Но я не разрешил вручать его вам до тех пор, пока не получу вашего согласия. Извините за настойчивость.
— Это любезно с вашей стороны, — пробормотал Дронго, положив трубку.
«Джерри Хаузер, — вспомнил он. — Нужно подключиться к сети Интернета и получить сведения об этой журналистке. Кажется, она давала какие-то сенсационные подробности из Косово. Интересно, почему Леру все время говорил о братьях Хаузерах как об одном человеке. Он все время говорил „вилла братьев“, „яхта братьев“, „они приглашают“. Кажется, он даже не назвал имени мужа Джерри Хаузер».
Дронго сел к компьютеру. Через несколько минут он уже знал, что Джерри Хаузер родилась в Лондоне, в семье известного журналиста Роберта Макдауэлла. Сделала неплохую карьеру, была замужем, развелась. От первого брака осталась дочь. Второй раз вышла замуж пять лет назад за Томаса Хаузера, одного из братьев-близнецов торговой империи «Хаузер».
— Братья-близнецы, — понял Дронго. Вот почему Леру все время говорил о братьях, словно это был один человек. Интересно, на ком женился второй? Обычно близнецы выбирают внешне похожих женщин. Но разве можно найти женщину, похожую на Джерри Макдауэлл, или Джерри Хаузер? «Очень интересно», — подумал Дронго, выходя на балкон.
В Афины нежелательно приезжать летом. Хотя все рекламные проспекты рекомендуют поездки именно в июле-августе, как раз в это время мегаполис задыхается от жары и выхлопных газов. К тому же раздражает постоянный рев мопедов, который не дает отдохнуть ни гостям, ни жителям столицы до пяти часов утра. Почему-то в южных странах, где традиционно поздно ложатся спать, разрешены подобные средства передвижения, производящие ужасающий шум. Дронго жил в лучшем отеле Греции, но и здесь он страдал от постоянного шума на улицах, и с удовольствием подумал, что проведет сегодня вечер в полной тишине.
Вернувшись в отель к часу дня, чтобы принять душ и переодеться, он вошел в лифт, где находились мужчина и женщина, одетые в шорты и полосатые майки. Им было лет по сорок — сорок пять. Мужчина был лысоват, у него был выпирающий живот, одутловатые щеки, маленькие глазки. Женщина была чем-то на него похожа. Она также не могла похвастать своей фигурой — о талии, очевидно, забыла уже лет десять назад. Неприязненно взглянув на вошедшего, она повернулась к мужчине.